Секреты леди - Бартон Анна (электронная книга txt, fb2) 📗
– Не так уж и важно, изображена на картине я или другая особа. Ясно, что модель похожа на меня… или я на нее. Должна признаться, что факт обескураживает. – Глубокая складка между бровей свидетельствовала о неподдельной тревоге.
– Вас беспокоит, что кто-то может увидеть портрет и также прийти к ошибочному выводу относительно вашей причастности к процессу его создания? – Граф не пытался скрыть скептицизм.
Мисс Ханикот упрямо подняла подбородок и посмотрела с вызовом.
– Да. Женская репутация хрупка и уязвима. Я только что появилась в свете и не хочу оказаться изгнанной прежде, чем побываю хотя бы на одном крупном балу.
Бенджамин хмыкнул.
– Роль балов неоправданно преувеличена.
– И все же буду рада сделать собственные выводы, – парировала Дафна. – К тому же речь идет не только о моей репутации. Могут пострадать и другие: например, Оливия и Роуз. – Опушенные густыми светлыми ресницами голубые глаза затуманились грустью.
– Есть идея.
Дафна нетерпеливо подалась вперед.
– И какая же?
– Вы можете просто объяснить всем, что на картине изображена другая молодая особа.
– Что значит «всем»? Вы же обещали держать портрет в тайне!
– Обещал и исполню обещание, если вам угодно.
– Будьте добры. Думаю, так будет лучше. В конце концов, люди могут мне не поверить.
Совершенно верно. Он же не поверил.
– Поэтому и хочу узнать, каким образом вы получили эту картину, – продолжала настаивать Дафна.
– Портрет принадлежал моему другу. Я обнаружил его среди других произведений живописи, которые хозяин дома еще не успел повесить. – Горькие воспоминания навалились тяжким болезненным грузом; внезапно Бенджамин почувствовал себя усталым и старым.
Мисс Ханикот напряженно выпрямилась, как будто боялась пропустить хотя бы слово.
– А там было что-нибудь еще… похожее на меня?
– Нет, – уверенно ответил граф. Он бы наверняка заметил и запомнил.
Дафна нахмурилась.
– Значит, портрет – подарок друга?
– Не совсем. Но я уверен, что он хотел бы, чтобы картина перешла ко мне.
Голубые глаза наполнились пониманием и сочувствием.
– Вы говорите о старшем брате лорда Билтмора – том самом, который погиб в битве при Ватерлоо.
– Да. – Как всегда, упоминание имени Роберта оживило в памяти проклятый день, полный горьких потерь, запаха пороха и разъедающего глаза дыма. Воинственные возгласы сражающихся воинов и нечеловеческие стоны раненых и умирающих до сих пор звучали в сознании.
– Искренне сочувствую. – Мисс Ханикот слегка подалась вперед и положила на рукав почти невесомую ладонь. Простой жест мгновенно вернул в настоящее. Теплое прикосновение проникло сквозь намокшую под дождем одежду, распространилось по телу и согрело кровь. Бенджамин посмотрел на ладонь, стараясь сохранить в памяти эти затянутые в перчатку тонкие пальцы, и коротко кивнул.
– Хью не нашел в себе сил разобрать личные вещи брата. Попросил меня выполнить эту печальную, но необходимую миссию и предложил взять на память то, что особенно понравится. Я выбрал портрет.
Дафна тихо вздохнула и убрала руку, обрекая на холодное одиночество.
– Вам очень не хватает друга.
– Чертовски. Каждый. Проклятый. День.
Она не поморщилась от проявления дурных манер, а просто склонила голову, показывая, что понимает. И все же собеседница выглядела слишком юной и невинной, чтобы иметь представление об ужасе смерти. Словно услышав мысли, она призналась:
– А мне точно так же не хватает отца.
Однако, вопреки грустным словам, уже в следующее мгновение лицо озарилось улыбкой.
– Но при этом вы выглядите вполне жизнерадостной.
– Сестра тоже нередко упрекает меня в излишней легкости характера. – Мисс Ханикот в очередной раз посмотрела на дверь кондитерской, с заметным усилием проглотила застрявший в горле комок и продолжила:
– Мысли о папе делают меня счастливой. С радостью вспоминаю его добрый голос, ласковую улыбку, мягкую бороду. Скучаю без него, но знаю, что сейчас он в лучшем мире.
Все понятно. Можно было бы догадаться раньше.
– Вы верите в Бога.
– Конечно. А вы разве нет?
– Не знаю.
Дождь с тупым упрямством колотил по крыше. Бенджамин отодвинул свою шторку и посмотрел на пустую улицу.
– Вряд ли ваш приятель придет.
Мисс Ханикот прикусила губку, и вдруг захотелось протянуть руку и прикоснуться к очаровательному, по-детски пухлому ротику.
– Да, – согласилась Дафна. – Кажется, ждать бессмысленно.
– Позволите отвезти вас домой?
Признавая поражение, молодая леди скромно опустила глаза.
– Да, спасибо.
Граф извинился и вышел, чтобы объяснить вознице, куда ехать, а когда попытался вернуться в экипаж, больная нога судорожно дернулась и отказалась подчиняться.
Мисс Ханикот тут же вскочила, с готовностью подала руку и усадила рядом с собой. Так близко, что зеленый шелк платья коснулся бриджей.
– Каким способом вы снимаете боль? – участливо спросила Дафна.
– Простите? – Бенджамин, разумеется, расслышал вопрос, но подобной прямоты не ожидал.
Дафна склонила голову и с интересом посмотрела на бедро, отчего кровь в венах начала неровно пульсировать.
– Чем лечите ногу?
– Пьянствую, – сухо ответил лорд Фоксберн. – Без меры.
Ответ имел целью уничтожить любопытство на корню, однако мисс Ханикот лишь мило улыбнулась.
– Помогает?
– Не особенно. Но более эффективного средства человечество пока не придумало.
Спутница осмотрелась и спросила очень серьезно:
– А здесь что-нибудь крепкое есть?
– Мучает жажда?
Она смущенно покраснела.
– Нет. Просто тяжело смотреть, как вы страдаете.
Как правило, боль и слабость удавалось скрывать. Окружающие не замечали дискомфорта – или считали, что задавать вопросы невежливо. А вот мисс Ханикот без угрызений совести совала нос в его дела, причем проявляла при этом чрезмерную и предосудительную проницательность.
– Не беспокойтесь за меня, – попытался отшутиться Бенджамин. – Подозреваю, что нынешние мучения посланы в наказание за прежние грехи. Если так, то можно считать, что легко отделался. – Сомнение и задумчивость на хорошеньком личике не на шутку встревожили. Следовало немедленно сменить тему.
– Перед отъездом в Саутгемптон Хью упомянул, что хочет вернуться в пятницу, чтобы попасть на музыкальный вечер сестер Ситон. Полагаю, вы там будете?
– Да. С нетерпением жду возможности услышать новый квартет мистера Бетховена.
– Хью очарован вами значительно глубже, чем я предполагал, – бесстрастно заметил граф.
Дафна вздохнула.
– И вас это огорчает.
В высшей степени.
– Пожалуй, не столько огорчает, сколько озадачивает.
– Лорд Билтмор – добрый человек и не заслуживает дурного обращения.
– Согласен. Но факт остается фактом: вы для него – неподходящая партия.
– Ваше мнение по этому поводу хорошо известно, милорд.
Граф криво усмехнулся.
– А каковы ваши чувства? – Вопрос прозвучал отстраненно, почти безразлично, но сердце напряженно замерло. Не стоило обманывать самого себя и убеждать, что ответ ничего не значит.
Ответ имел значение, причем немалое. А вот почему, выяснять не хотелось.
– Лорд Билтмор – истинный джентльмен и обладает массой положительных качеств. – Хотя прямого сравнения не последовало, продолжить мысль не составляло труда: «качеств, которых вам не хватает».
– Вы его любите?
– Вопрос чрезвычайно личный. – Щеки заметно порозовели.
Бенджамин смотрел долго; вполне достаточно, чтобы понять: какие бы чувства ни испытывала мисс Ханикот – восхищение, уважение, симпатию, – страсти среди них не было.
– Это хорошо, – удовлетворенно заметил он.
– Что хорошо?
– То, что вы его не любите.
– Прошу, только не пытайтесь доступно объяснить, что именно я чувствую.
– А я и не пытаюсь, – пожал плечами граф. – Напротив, говорю о том, чего вы не чувствуете.
– Занятное отличие. – Дафна сложила руки на коленях.
