За порогом мечты - Хейер Джорджетт (читать полную версию книги .txt) 📗
Ни одна из них в конечном счете не была выполнена: в библиотеке Голдвина не обнаружилось последнего литературного шедевра миссис Поттер; и хотя в гостинице «Йорк-Хаус» ожидали приезда мистера и миссис Левенинг, но уж никак не раньше ужина. Эбби отклонила вежливое предложение подождать их прибытия в вестибюле на диванчике, но затем подумала, что Селина станет упрекать ее, и решила оставить записку для Левенингов.
Пройдя в вестибюль, она присела за небольшой столик и принялась писать. В зале было пусто, тихо, но вскоре послышались у входной двери приближающиеся голоса, и Эбби подумала, что это приехали Левенинги. Но в гостиницу вошел лишь один человек, Эбби мельком увидела его сквозь открытую дверь. Эбби не собиралась обращать на новоприбывшего никакого внимания, но уже в следующую секунду подскочила на стуле, потому что швейцар громко приказал мальчишке-коридорному внести багаж мистера Каверли в помер двенадцатый.
Удивленная, Эбби быстро прикинула, имеет ли смысл подходить и завязывать беседу самой или стоит подождать официального знакомства. Второй вариант казался более пристойным. Эбби понимала, что в данном случае она попадает в положение не молодой девицы, а тетки-опекунши, и не следует нарушать светских условностей. Однако сейчас ей представилась, по существу, единственная возможность завязать приватный разговор с Каверли в отсутствие Фанни. Эбби подкрепила себя мыслью о том, что кто не рискует, тот не ест пудинга, и решительно встала из-за столика, обернулась и тоном холодноватой вежливости сказала:
– Мистер Каверли?
Мужчина листал журнал у книжной полки; теперь он поднял голову и встретился с нею взглядом. Его глубоко посаженные светло-серые глаза выражали легкую растерянность.
– Да?
Если он был удивлен, то Эбби просто была сражена наповал. Нельзя сказать, что она загодя составила мысленный портрет Каверли, но из всего того, что ей рассказывали, никак нельзя было нарисовать этого высокого, широкоплечего человека, заметно старше ее, с грубоватыми чертами лица и сероватой, болезненного оттенка кожей. Ничто в этом человеке не говорило о том, что он денди и щеголь. На нем был свободный мятый плащ, на ногах – жеваные лосины и заляпанные сапоги. Галстук был завязан на шее довольно небрежно, а на талии не звякала ни цепочка от часов, ни дорогой брелок; запонки не только были скромны, но и даже слегка облупленны…
Эбби была столь удивлена, что несколько мгновений молча смотрела на него, пытаясь собраться с мыслями. Его описывали как молодого лощеного городского красавчика, а он явно таковым не был. Ее зять, Джордж, говорил о нем «молодчик», что еще хоть как-то было объяснимо, потому что в облике его проскальзывало нечто бесшабашное, размашистое… Однако все это – мелочи; но вот чем он так очаровал Фанни, да еще и Селину вдобавок – вот что было совершенно непонятным!
Тут в уголках его губ заиграла улыбка, и Эбби, непроизвольно улыбаясь в ответ, вдруг похолодела: самое важное, что Селина, даже в приступе тяжелейшей глупости, не могла назвать матерого мужчину лет сорока молодым прекрасно воспитанным человеком ! Эбби ошиблась!
– Ох, простите, я обозналась… Извините… Я хотела просто спросить – не мистер ли вы Каверли…
– Откровенно говоря, у меня самого до сих пор не было особых причин в этом сомневаться! – спокойно заметил тот.
– Так, значит, это вы? Но ведь… – Тут Эбби догадалась наконец остановиться и глубоко вздохнуть. Потом она собралась с мыслями и продолжила: – Дело в том, что я – мисс Вендовер!
Она с удовлетворением заметила, что на Каверли это заявление произвело определенный эффект. Улыбочка с его губ слетела, а брови неожиданно сдвинулись к переносице. Затем он воскликнул в недоумении:
– Мисс кто?
– Мисс Абигайль Вендовер! – повторила она уже более подробно, для его вящего просвещения в этом вопросе.
– Милостивый Боже!
Казалось, он был поражен именем Эбби не меньше, чем она – его видом; внимательно оглядев ее, он вдруг радостно заявил:
– Это прекрасное имя! И очень, поверьте, очень вам идет.
От такого неслыханного нахальства Эбби на мгновение потеряла не только дар речи, но и позабыла о цели своего знакомства, впав в совершенно ненужные препирательства:
– Вот уж спасибо! Ах, как я вам обязана! Конечно, это старомодное имя, которым принято было называть служанок… Впрочем, вам оно пусть нравится, а мне оно противно!.. – Тут Эбби запнулась и торопливо добавила: – Впрочем, сэр, я представилась вам вовсе не для того, чтобы обсуждать собственное имя…
– Ну конечно, – сказал он мягко, с таким издевательским соболезнованием глядя на нее сверху вниз, что ей захотелось его стукнуть. – Тогда скажите мне, пожалуйста, что именно вы хотели бы обсудить. Я со своей стороны постараюсь сделать в этом смысле все возможное, хотя и не совсем ясно себе представляю, отчего вам захотелось что-либо вообще со мной обсуждать. Извините, может быть, я не совсем вежлив, но – мы не могли встречаться раньше?
– Нет! – отвечала Эбби, презрительно улыбаясь. – Но вы вряд ли станете отрицать, что знакомы с другим членом моей семьи!
– Действительно, этого я отрицать так с налету не стану, – согласился он. – Может быть, присядете?
– Так вот, сэр, – продолжала Эбби, не замечая приглашения, – я являюсь тетей Фанни!
– Да неужели? – заметил он. – Вы не выглядите достаточно старой, чтобы быть чьей-нибудь тетей…
Эта бестактность была произнесена вполне ровным безразличным тоном, словно он сделал ей дежурный комплимент. Эбби стала понимать, что повстречалась с весьма странным субъектом, иметь дело с которым может оказаться гораздо сложнее, чем она предполагала. Каверли совершенно явно пытается с ней пикироваться, и чем раньше он поймет, что такая тактика не проходит, тем лучше. Эбби ледяным тоном проронила:
– Вы должны были прекрасно понимать, что я – тетя Фанни.
– Я понимаю это вот уже полминуты, вы ведь только что сами объяснили мне.
– Да нет, вы должны были сообразить сразу же, как только я представилась! – вскипела Эбби, теряя самообладание, но тут же осеклась и продолжила снова спокойно: – Давайте, мистер Каверли, будем откровенны! Вы, я думаю, понимаете, отчего я решила познакомиться с вами. Может, вам показалось излишне приятным общение с моей сестрой, но мне кажется, вы должны познакомиться со всеми родственниками Фанни!
Он смотрел на Эбби как кошка на холодную воду и туповато молвил:
– Разве? Впрочем, если я бы имел знакомство с вашей сестрой, то…
– Если уж говорить о моей сестре, сэр, – взвилась Эбби, – то я просветила ее на ваш счет, и в особенности по поводу вашей репутации!
– Ай-ай-ай, как нехорошо, – покачал он с упреком головой. – Так, значит, теперь я вашей сестре разонравился?
Эбби почувствовала, что ее буквально разрывают два несовместимых желания – впасть в буйную ярость и залиться диким хохотом. Но она с собой совладала:
– Это бесполезно, сэр! Позвольте вам сообщить, что у вас нет ни малейших надежд получить согласие опекуна Фанни на ваш брак, а также что Фанни в соответствии с завещанием вступит в права наследства только в двадцать пять лет! Думаю, об этом вы как-то не подозревали, а?
– Это верно, – учтиво согласился он. – Я как-то все эти годы был занят другими мыслями.
– А до этого срока, – в запале продолжала Эбби, – опекун Фанни ни за что не допустит, чтобы распоряжение ее имуществом перешло в чьи-то руки без его согласия! Думаю, он даже не позволит ей получать часть дохода с ее имущества! Не слишком-то удачная сделка вырисовывается, правда, сэр?
– Это верно, сделка просто дрянь, – бесцветно согласился Каверли. – А кто же, позвольте спросить, опекун вашей Фанни?
– Ну конечно ее дядя! Ведь она наверняка вам рассказывала!
– Боюсь, что нет, – вздохнул Каверли. – Похоже, у нее просто не было возможности поведать мне об этом…
– Как это «не было возможности»?.. Постойте, мистер Каверли, вы что же, решили выгодно жениться, не уточнив перед тем все детали приданого вашей невесты, которые описаны в завещании ее отца?
