Нищета. Часть вторая - Гетрэ Жан (читать книги бесплатно полностью .txt) 📗
Он подполз к ящику с инструментами, ощупью отыскал в нем все, что ему было нужно, и, напрягая мускулы, распилил железные полосы, преграждавшие выход. В этот момент бандиту казалось, будто он превратился в свою родную мать, ставшую когда-то его жертвой, и что это произошло еще тогда, когда он нанес ей удар. Галлюцинация удвоила его муки; его охватил ужас. Несчастный дрожал, зубы его стучали; лишь огромным усилием воли этот двуногий зверь заставлял себя держаться на ногах. Ему хотелось жить! Такое стремление к жизни свойственно и раздавленному червяку, и насекомому, притворившемуся мертвым в минуту опасности, и разрезанной на части змее, обрубки которой еще долго извиваются…
Наконец Жан-Этьену удалось с помощью слесарных инструментов взломать и входную дверь. Свежий ночной воздух несколько оживил его, и он добрел до Пантеона, сам не зная, куда идет. Там бандит свалился и потерял сознание. Полицейские подобрали его и перенесли в ближайшую больницу.
— Покушение на убийство, — произнес один из них, увидев, что Жан-Этьен весь в крови.
Когда раненому оказали первую помощь, он открыл глаза и пробормотал имя г-на N. Очевидно, он хотел что-то сообщить следователю. Но на большее у него не хватило сил.
— Он не мог выздороветь, — сказал врач, осматривая рану после того, как Жан-Этьен испустил последний вздох. — Острие не только имело треугольную форму, но, очевидно, было и отравлено.
Обходя вечером подземелье, Девис-Рот увидел, что двери опять взломаны. Как и накануне, он сначала пришел в бешенство, но потом вновь обрел спокойствие. Внимательно осмотрев помещение, он обнаружил, что беглец захлопнул за собою входную дверь. Значит, вряд ли кто-нибудь заметил, что ее открывали. Желая убедиться в этом, он провел всю ночь за драпировкой в комнате первого этажа, вооружившись до зубов и заперев дверь, ведущую в подземелье.
Иезуит бодрствовал, оберегая свою безопасность, а вечерние газеты уже сообщили, что возле Пантеона был подобран смертельно раненый человек. В больнице, куда его перенесли, он попросил вызвать следователя, г-на N. Но несчастный умер до его прихода.
«Со свойственной г-ну N. проницательностью, — говорилось в одной газете, — он обнаружил на тротуаре несколько капель крови. Кровавые следы вели к дому на улице Фер-а-Мулен. Однако там уже давно никто не живет, и на первый взгляд ничего особенного в доме не произошло». Заметка заканчивалась обычной фразой: «Следствие продолжается». Но в ней не упоминалось о том, что г-н N. решил произвести обыск в «доме палачихи»; а если б об этом и было сказано, то Девис-Рот все равно ничего не узнал бы, так как заглядывал в газеты лишь изредка. Что ему было за дело до мирских новостей?
Господин N. совсем позабыл (у него и так хватало неприятностей), что «дом палачихи» принадлежал иезуиту. Уже вторично он совершал грубый промах.
Девис-Рота не заставили долго ждать: в восемь часов вечера г-н N. с понятыми подошел к «дому палачихи». К великому его удивлению, дверь оказалась запертой изнутри: дом был обитаем. Именем закона следователь требовал открыть ему и изумился еще больше, когда на пороге появился священник.
— Простите, ваше преподобие, — промямлил г-н N., низко кланяясь, — тут, очевидно, какая-то ошибка.
И, рассыпаясь в извинениях, он объяснил, что у Пантеона был найдет тяжело раненный мужчина, который умер, не успев ничего объяснить следователю.
Убежденный, что за извинениями кроется желание полиции вмешаться в его дела, Девис-Рот слушал с видом оскорбленного величия.
— Долго же я ждал, — сказал он, — пока вы наконец приняли меры по моей жалобе.
— По вашей жалобе? Но от вас ничего не поступало.
— Однако прошло достаточно времени с тех пор как я ее послал. Разве она вами не получена?
— Уверяю вас, — возразил г-н N., кланяясь чуть не до земли, — что вашей жалобы в моей канцелярии нет. Но мы наведем справки на почте и взыщем с виновных.
— Поглядим-ка, — сказал иезуит, — прежде, чем с кого-то взыскивать, не позабыл ли я отправить жалобу, — ведь я человек очень занятой! Если это так, то она должна быть здесь среди моих бумаг. Тут, господа, мое убежище; тут я укрываюсь от всех, кто мне мешает.
С этими словами он пригласил следователя и понятых в кабинет и начал рыться в бумагах на письменном столе, приговаривая: «Помогите же мне, сударь!» Г-н N. чувствовал себя очень неловко, видя, что проявил бестактность.
Уловка, придуманная иезуитом накануне, удалась как нельзя лучше: следователь сам нашел адресованное ему письмо.
— Я виноват перед вами, — заметил Девис-Рот, на сей раз уже елейным тоном.
Господин N. внимательно прочел жалобу.
— Значит, попытка кражи со взломом, о которой вы пишете, имела место еще позавчера, а раненого нашли прошлой ночью, — заметил он.
— Какого раненого? — спросил священник с деланным удивлением.
— Я сообщил вам об этом, как только пришел, но, очевидно, вы слушали невнимательно.
И следователь вновь рассказал во всех подробностях о смерти неизвестного мужчины, который, как это явствовало из найденного при нем удостоверения, был агентом полиции.
— Все это легко объяснить, — прервал иезуит. — Очевидно, в мой дом пытался проникнуть кто-то из шайки революционеров, чтобы узнать, чем я тут занимаюсь. Агент полиции выследил его и при исполнении своего долга поплатился жизнью. Преступление было совершено раньше, чем я решил устроить засаду, предвидя вторичную попытку проникнуть в мой дом.
— Вот почему входная дверь оказалась вновь запертой, — сказал следователь.
— Совершенно верно; я велел сейчас же исправить сломанный замок.
Если бы г-н N. имел дело с кем-нибудь другим, он обязательно спросил бы имя и адрес слесаря, починявшего замок; но сейчас он даже не подумал об этом.
— Таинственное дело, не так ли? — заметил Девис-Рот.
— Действительно, его распутать нелегко.
Они разговаривали непринужденно, чуть ли не дружески. «Успел ли бандит выдать меня?» — думал иезуит. «Кажется, мне удалось вернуть расположение старого хрыча!» — мелькнуло в мыслях следователя.
— Не разрешите ли осмотреть комнаты? — спросил он. — Быть может, удастся напасть на след убийцы.
— Разумеется, — ответил священник. — Я только что хотел предложить вам это.
Осмотр начался, тщательный и кропотливый, как всегда, когда дело идет о дерзком посягательстве на какую-нибудь неприкосновенную личность или на священный предмет. Девис-Рот открыл шкафы, столь искусно скрытые за деревянной обшивкой, что их вряд ли обнаружили бы без помощи хозяина. Там хранились книги и брошюры благочестивого содержания, начатые рукописи, весьма полезные, судя по заглавиям, для людей, которым религия нужна, чтобы держать народы в оковах: «Сокровище терпения» (руководство для бедняков), «Добрый богач» (для них же), «Как смиренно сносить жизненные невзгоды» и т. д.
Вдруг г-н N. отшатнулся: он заметил кинжал, оставленный иезуитом среди бумаг. Странная оплошность со стороны такого человека! Но Девис-Рот, привыкший владеть собой, не растерялся. Он притворился, будто впервые видит этот кинжал.
— Смотрите-ка! — воскликнул он. — Убийца потерял свое оружие!
Этим хитрым маневром иезуиту удалось отвести от себя подозрения и избежать нависшей над ним кары. Его доводы вполне удовлетворили г-на N., который обдумывал, нельзя ли эту попытку кражи со взломом связать с пресловутым делом Руссерана. Весь доклад следователя, хоть он этого и не подозревал, был написан под диктовку Девис-Рота.
Желая взять реванш за сделанный промах, иезуит проявил такую ловкость, что даже забрал на глазах г-на N. и понятых кинжал, эту улику, с помощью которой можно было найти убийцу. Но они ничего не заметили.
Клерикальные газеты подняли шумиху вокруг попытки каких-то преступников проникнуть в дом столь почитаемой особы. Либеральная же пресса находила, что это весьма темное дело, как, впрочем, и другие подобные дела. Если бы теперь Гренюш и Бланш Марсель с матерью и объявились, им пришлось бы помалкивать, а то их неминуемо обвинили бы в сговоре со злодеями, взломавшими дверь в жилище его преподобия… Во всяком случае, если они читали реакционные газеты, то у них вряд ли могло возникнуть желание оказаться втянутыми в эту историю.
