Сердце горца - Монинг Карен Мари (книги бесплатно txt) 📗
– А сердце? У Туата-Де есть сердце?
– Отсутствует даже какой-либо его психологический эквивалент, – ответил Адам монотонным голосом.
– О! – Выяснив, как сильно ошибались «Книги», Габби практически полностью выбросила все их сведения из головы, избавившись от многих своих предубеждений. Но оказывается, многое в них было правдой. Очень многое. Они продолжали путь в абсолютной тишине.
«Ты ведь не влюбишься в меня, ирландка?» – спросил он.
И она содрогнулась, потому что как раз в этом-то и была проблема. Она уже влюбилась. В прошедшем времени. Она была безнадежно в него влюблена. И мечтала об их совместном будущем, продумывая все до мельчайших и интимнейших деталей.
Гвен и Хло были абсолютно правы, и Габби сама это знала, даже тогда. Просто не хотела это признать. Как боялась признать, что причиной, по которой она так сильно хотела выведать, почему Морганна отказалась принять эликсир, была ее тайная надежда на то, что Адам тоже в нее влюбится, она сможет стать бессмертной и они будут любить друг друга вечно. Смогут «жить долго и счастливо». Но она была не глупа. С тех пор как он рассказал ей, что Морганна не использовала возможность жить вечно, Габби ожидала какого-то подвоха. Только не знала, насколько велик этот подвох.
«Бессмертие и бессмертная душа несовместимы».
Хотя Габби никогда не считала себя особенно религиозным человеком, она была глубоко духовна и душу считала чем-то вроде... священной сущности человека, отпечатком его индивидуальности, потенциальным источником его добродетели, любви. Она могла возрождаться снова и снова, давая возможность развития, эволюции. Душа была внутренним Богом, дыханием Господа.
А от его эликсира бессмертия попахивало фаустовским «Прими это, и ты обретешь вечную жизнь за скромную плату в качестве твоей бессмертной души». Она почти чувствовала едкий запах серы. Почти слышала шуршание, с которым дьявольские договоры подписывались кровью на плотном желтом пергаменте. Почти ощущала дуновение ветра, создаваемое взмахами крыльев Охотников, которые прибыли, чтобы забрать человеческие души. Габби содрогнулась. Суеверной она не была, но все произошло на подсознательном уровне. И у нее застыла кровь в жилах.
Горький смешок прервал ее мысли:
– Тебя больше не интересует вечная жизнь, Габриель? Не нравятся условия?
Она никогда не слышала, чтоб он говорил в таком тоне. Злом, циничном, отвратительном. Такой голос подошел бы самому темному Существу.
Она посмотрела на него. И, сделав резкий вдох, замерла.
У Адама был совершенно дьявольский вид, его темные глаза казались бездонными, древними и сверкали холодным блеском. Ноздри раздувались, губы изогнулись, изображая нечто, что только глупец мог бы назвать улыбкой. В тот момент он был настоящим принцем Чара – таинственным, чужим, опасным. Габби догадалась, что перед ней истинное лицо син си-риш ду, лицо, которое видели ее предки на полях битв, когда он, улыбаясь, наблюдал за кровавой резней.
– Не ожидал. – Вкрадчивый сарказм звучал в его глубоком голосе со странным акцентом.
Десятки мыслей пронеслись у нее в голове, и она заволновалась, пытаясь решить, как же продолжить этот разговор, который начался так безобидно, а оказался таким тяжелым.
Адам выглядел таким далеким, таким отстраненным, как будто его это никак не касалось, как будто все, что бы она ни сказала, теперь не имело значения. И в ее душу закралось сомнение: может, таким он и был всегда, когда находился в облике Туата-Де?
Она не могла в это поверить. Она не смогла бы поверить этому. Она знала его. Знала, что он хороший. «Прыгай, Габби, – прошептал внутренний голос. – Скажи ему о своих чувствах. Расставь все точки над «i»».
Габби судорожно сглотнула. Она знала, что, если бы рядом были Гвен и Хло, они бы повторили свой совет. Они уже совершили такой прыжок, и жизнь вознаградила их за это. Кто сказал, что это не поможет и Габби?
Был только один способ выяснить это. Она должна рискнуть.
Габби сделала глубокий вдох, стараясь набраться мужества. «Я люблю тебя», – мысленно проговорила она. Не так уж и часто она произносила эти слова, лишь однажды сказала это Грэм, да еще очень давно своим родителям, которые бросили ее. Она облизнула губы.
– Адам, я...
– Черт возьми, избавь меня от своих сопливых оправданий, – проревел Адам. – По-моему, я не просил тебя принять этот чертов эликсир, ведь так, ирландка?
Глаза Габби наполнились слезами, она стиснула зубы. Только этого напоминания ей и не хватало! Она и так прекрасно осознавала этот факт. А также то, что он даже не заикнулся ни разу об их совместном будущем. Не сказал ни единого слова, которое можно было бы расценить как намек на обязательства или чувства. О, были, конечно, нежные слова в постели и даже за ее пределами, но они не имели ничего общего с теми словами, которые так нужны женщине, с теми, казалось бы, ненароком брошенными фразами, которые подразумевали существование «завтра» и еще десятков «завтра» после того «завтра». И никаких упоминаний о предстоящем празднике либо о месте или предмете, которые он хотел бы ей показать. Никаких нежных слов, которые звучали бы как обещание, прощупывание почвы, поиск ответной реакции.
Ничего.
Признание застряло у нее в горле. И вдруг она почувствовала, что больше не может дышать, больше ни минуты не сможет просидеть с ним в машине.
Габби надавила на педаль тормоза, поставила машину на стоянку и выскочила на дорогу, ничего не видя перед собой, проклиная туман. Окружающий пейзаж очень точно отражал то, что творилось у нее в душе: не было никакой ясности, она не могла видеть даже на десять шагов вперед, не могла сосредоточить взгляд на том, что находилось прямо перед ней.
Она слышала, как сзади хлопнула дверца машины.
– Стой, Габриель! Вернись! – грубо скомандовал Адам.
– Оставь меня одну на несколько минут, ладно?
– Габриель, мы уже не на земле Келтаров, – громогласно прорычал он. – Вернись.
– О! – Она остановилась и внезапно обернулась. Она не заметила этого. Когда они покинули землю Келтаров?
– Да, – послышался холодный голос Дэррока: Старейшина показался между ними в тумане, – уже не на ней.