Анжелика - Голон Серж (книга читать онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗
– И одной ночи вполне достаточно, чтобы поставить под угрозу благополучие моей семьи.
– Но разве у меня такая скандальная репутация?
Госпожа Фалло поджала свои тонкие губы, и ее живые карие глазки заблестели.
– И у тебя репутация небезупречна, а уж у твоего мужа – просто чудовищна.
Трагические нотки в голосе сестры вызвали у Анжелики улыбку.
– Уверяю тебя, мой муж – превосходный человек. Ты бы сама убедилась в этом, если бы познакомилась с ним.
– Упаси меня боже! Я бы умерла от страха. Если все, что мне говорили, правда, то я не понимаю, как ты могла столько лет прожить с ним под одной крышей. Не иначе как он околдовал тебя.
И, немного подумав, она добавила:
– Правда, у тебя с самого детства явная склонность ко всяким порокам.
– Ты сама любезность, дорогая! А вот у тебя поистине с самого детства явная склонность к желчности и злословию!
– Час от часу не легче? Теперь ты уже оскорбляешь меня в моем собственном доме!
– Но почему ты не хочешь поверить мне? Я же тебе говорю, что мой муж попал в Бастилию по недоразумению.
– Если он в Бастилии, значит, есть на свете справедливость!
– Если есть справедливость, то он скоро будет на свободе!
– Вы великолепно рассуждаете о справедливости, сударыни, но позвольте мне вмешаться, – раздался за спиной Анжелики степенный мужской голос.
В комнату вошел мужчина. Ему было лет тридцать, но держался он крайне солидно. Каштановый парик окаймлял его полное, тщательно выбритое лицо, на котором были написаны важность и в то же время внимание – лицо духовного пастыря. Голову он держал слегка склоненной набок, как человек, который в силу своей профессии привык выслушивать исповеди.
По его черному суконному костюму, добротному, но украшенному лишь черным галуном и роговыми пуговицами, по белоснежным скромным брыжам Анжелика догадалась, что перед ней ее зять – прокурор. Желая смягчить его, она присела в реверансе Он подошел к ней и торжественно расцеловал в обе щеки, как полагается близкому родственнику.
– Не надо подвергать сомнению существование справедливости, сударыня. Справедливость есть. И во имя ее, во имя того, что она существует, я даю вам приют в своем доме.
Ортанс подскочила, словно ошпаренная:
– Да что с вами, Гастон, вы совсем сошли с ума! С первого дня нашего супружества вы только и твердили мне, что ваша карьера для нас превыше всего и что она зависит исключительно от короля.
– И от справедливости, моя дорогая, – мягко, но решительно прервал ее прокурор – Однако она не мешает вам вот уже несколько дней без конца повторять о своих опасениях, как бы моя сестра не стала искать пристанища у нас. Ведь то, что вам известно об аресте ее мужа, говорили вы, дает вам основание предполагать, что это было бы для нас погибельным.
– Замолчите, сударыня, вы заставляете меня горько сожалеть о том, что я разгласил, если можно так сказать, профессиональную тайну, поведав вам кое-что, узнанное случайно.
Анжелика решила поступиться своим самолюбием.
– Вы что-то узнали? О, сударь, умоляю, расскажите мне. Вот уже несколько дней я нахожусь в полном неведении.
– Сударыня, я не буду ни ссылаться на то, что обязан хранить служебную тайну, ни рассыпаться в утешениях. Признаюсь вам сразу, что мои сведения – увы! – весьма скудны. Я узнал об аресте мессира де Пейрака из официальных источников во Дворце правосудия и, не скрою, был этим весьма поражен. Вот почему я вас прошу в ваших собственных интересах и в интересах вашего мужа до поры до времени нигде не ссылаться на то, что я вам сообщу. Впрочем, повторяю, мои сведения весьма скудны. Так вот, ваш муж был арестован по королевскому указу третьей категории о заточении без суда и следствия, то есть по так называемому «королевскому письму». Обвиняемого чиновника или дворянина король этим письмом приглашает отправиться тайно, но свободно, хотя и в сопровождении королевского эмиссара, в предписанное ему место. Что же касается вашего мужа, то он сперва был препровожден в Фор-Левек, а затем по приказу, подписанному канцлером Сегье, его перевели в Бастилию.
– Благодарю вас, вы подтвердили те, в общем, успокоительные сведения, которые я имела. Многие знатные дворяне были заключены в Бастилию, но затем оправданы и выпущены на свободу, как только удавалось разоблачить клевету, из-за которой они попали туда.
– Я вижу, вы из тех женщин, что умеют владеть собой, – сказал мэтр Фалло, одобрительно кивая головой, – но мне бы не хотелось вводить вас в заблуждение, утверждая, будто все с легкостью уладится, ибо я узнал также, что в приказе об аресте, подписанном королем, было оговорено, чтобы в тюремную книгу не заносились ни имя заключенного, ни преступление, в котором он обвиняется.
– Видимо, король не желает бесчестить одного из своих верных подданных, прежде чем сам не разберется, в чем его вина. Он хочет иметь возможность без огласки оправдать…
– Или же забыть.
– Как это… забыть? – переспросила Анжелика, и дрожь пробежала у нее по спине.
– В тюрьмах томится много людей, о которых забыли, – проговорил мэтр Фалло, прищуривая глаза и устремив взгляд вдаль, – совсем забыли, словно они уже умерли. Конечно, заключение в Бастилию само по себе не является позором, это тюрьма для знатных людей, и в ней побывало немало принцев крови, что отнюдь не унизило их. Однако – я хочу обратить на это ваше внимание – безымянный заключенный, да еще в одиночной камере, – дело чрезвычайно серьезное.
Некоторое время Анжелика молчала. Она вдруг почувствовала страшную усталость, и у нее засосало под ложечкой от голода. А может быть, от ужаса? Она подняла глаза на прокурора, надеясь найти в нем союзника.
– Если уж вы так добры, сударь, что ввели меня в курс дела, то посоветуйте, что мне предпринять?
– Еще раз повторяю, сударыня, дело не в доброте, а в справедливости. Именно это чувство побудило меня дать вам приют под моей крышей, а вот за советом я направлю вас к другому законнику. Я боюсь, как бы мое вмешательство в ваше дело не послужило поводом для обвинения меня в пристрастности, в заинтересованности, хотя до сих пор между нашими семьями, по существу, не было родственной близости.
Ортанс, которая с трудом сдерживала себя, визгливым голосом – так она кричала в детстве – вмешалась в разговор:
– Вот именно! Пока у нее были замки и деньги ее колченогого мужа, она нами не интересовалась. Ведь вы же сами прекрасно понимаете, что граф де Пейрак – он же был советником тулузского парламента! – наверняка мог бы помочь вашему продвижению по службе, рекомендовав вас парижским сановникам из Дворца правосудия.
– У Жоффрея почти не было связей в столице, – сказала Анжелика.
– Ну конечно же, – с иронией заметила сестра. – Лишь такие незначительные знакомства, как наместник Лангедока и Беарна, как кардинал Мазарини, королева-мать и ее сын – король!
– Ты преувеличиваешь…
– Но разве вы не были приглашены на свадьбу короля?
Ничего не ответив, Анжелика вышла из гостиной. Этот спор может продолжаться до бесконечности. Раз муж Ортанс согласился их приютить, надо принести сюда Флоримона. Спускаясь по лестнице, Анжелика поймала себя на том, что улыбается. До чего же быстро они поссорились, совсем, как в детстве… Итак, Монтелу жив… Уж лучше оттаскать друг друга за волосы, чем держаться отчужденно.
Она вышла на улицу. Франсуа Бине сидел на подножке кареты со спящим Флоримоном на руках. Молодой цирюльник сказал, что видя, как страдает малыш, он дал ему лекарство собственного изготовления – смесь опия и тертой мяты, которое у него оказалось при себе, – ведь, как и все люди его профессии, он был еще немножко и аптекарем, и хирургом. Анжелика поблагодарила его. Потом она спросила, куда делись Марго и няня Флоримона. Ей ответили, что Марго, истомившись долгим ожиданием, соблазнилась баней, в которую зазывал слуга банщика, распевая на всю улицу немудреную песенку:
По примеру святой Жанны, Мойтесь, дамы, только в бане, К нам скорей спешите в гости Попарить ваши кости.
