Достоинство - Фэйзер Джейн (книги полностью .txt) 📗
— Подобные истории случаются чаще, чем вы думаете, мадам. Любая попытка куртизанок добиться признания своих прав заканчивается полным их поражением. Однако… — Он взял из рук Джулианы газету и взмахнул ею в воздухе. — Действуя на общественное мнение таким вот образом, подвергая их хозяев безжалостному осуждению и осмеянию, мы многое можем сделать для беззащитных женщин. К сожалению, мне трудно отразить в прессе все неприятные инциденты, которые имеют место, — не обо всем удается узнать. Так, например, мимо меня прошел случай с мисс Люси Тибет. В связи с этим я хотел бы сделать вам одно предложение, леди Эджкомб.
Джулиана присела на подлокотник кресла и взглянула на Тарквина, который не сводил с нее глаз.
— Как видишь, не все члены нашего общества глухи и слепы к несправедливости и беззаконию, крошка, — сказал он. — Мистер Торнтон имеет большое влияние в Ковент-Гардене. И поверь, методы его деятельности более эффективны, чем подстрекание проституток к мятежу и молотьба пеньки в Брайдвеле.
— Что же… вы согласны помочь мне? — с сомнением спросила Джулиана у графа. В это невозможно было поверить, но другого объяснения поведению Тарквина просто не находилось.
— Давай считать, что ты открыла мне глаза на эту проблему, — невозмутимо ответил Тарквин.
Джулиана была настолько потрясена, что не сразу отдала себе отчет в том, что мистер Торнтон уже начал говорить. Тогда он кашлянул, чтобы привлечь ее внимание, и повторил:
— Насколько я понимаю, леди Эджкомб, у вас есть друзья в Ковент-Гардене. Среди них, безусловно, есть женщины, которые в курсе всех несправедливостей и жестокостеи, там происходящих. Так вот, если бы вы доверительно поговорили с ними, а потом сообщили полученную информацию мне, у нас появился бы материал для развертывания крупномасштабной кампании против злодеяний их хозяев.
— Вы предлагаете мне стать шпионкой?
— Осведомительницей, — поправил ее Тарквин.
— Кроме того, — продолжал мистер Торнтон, — я мог бы взять на себя хранение средств, которые нам удалось бы собрать для нужд самих женщин, и распределение их среди бедствующих. Их работодатели не смогут никак отомстить мне. Так что если я возглавлю это движение, опасаться возмездия не придется никому.
— Я предпочитаю заниматься делом, — сказала Джулиана, — а не охотиться за скандальными историями по Ковент-Гардену.
— Да, но для тебя это всегда выходит боком, — заметил Тарквин. — Вся беда в том, что ты плохо соизмеряешь свои возможности с реальностью. Тебе не справиться в одиночку.
— Именно об этом я и говорила вам вчера.
— Как видишь, я принял твои слова близко к сердцу.
— Да, — согласилась Джулиана, все еще не веря, что ее слова так подействовали на графа. Она обратилась к мистеру Торнтону: — Если вы в самом деле уверены, что ваше предложение принесет всем пользу, тогда я согласна.
— Прекрасно. В скором времени вы сами убедитесь, что мало-помалу можно сдвинуть дело с мертвой точки… К сожалению, мне пора… Ваша светлость… — Он поклонился графу, который поднялся, чтобы проводить гостя до двери. Джулиана сделала книксен, а Торнтон взял ее руку и поцеловал. — Всего хорошего, леди Эджкомб. Надеюсь, что наше сотрудничество будет плодотворным.
Тарквин закрыл за ним дверь и обернулся к Джулиане.
— Я подозреваю, что такая деятельность кажется тебе мелкой и недостойной. Но поверь, моя дорогая, она тебе по силам, и ты прекрасно с ней справишься.
Джулиана с сомнением отнеслась к словам графа.
— Прежде чем я окончательно соглашусь работать на мистера Торнтона, мне нужно посоветоваться со своими друзьями, — заметила она.
— Конечно, — согласился Тарквин, наливая себе шерри. — Только обещай мне, что на этот раз не забудешь взять с собой Теда, хорошо?
— Почему вы так резко изменили свое отношение к моим друзьям?
Тарквин отставил бокал и подошел к Джулиане. Он взял ее обеими руками за голову и прикоснулся губами к ее векам.
— Ты обладаешь удивительной магией, крошка. Я убежден, что если только ты задашься целью, то сможешь растопить и мраморное сердце, не то что ледяное. — Он поцеловал ее в нос и улыбнулся. — Не могу сказать, что мне нравится быть объектом твоих волшебных преобразований. — Тарквин внимательно всмотрелся ей в лицо и сказал: — А теперь иди к себе, тебе надо отдохнуть.
Джулиана вдруг почувствовала себя обессиленной. Она с трудом воспринимала слова Тарквина. Что он имеет в виду? Джулиана пыталась объяснить себе смысл его слов, подыскать какой-то разумный ответ, но что-то во взгляде Тарквина убеждало ее в ненужности всего этого. Он мягко развернул ее за плечи к двери и легонько подтолкнул.
— Иди, Джулиана, и ни о чем не думай.
Через несколько минут Джулиана полулежала в шезлонге в своей комнате, а Хенни снимала с нее туфли и расшнуровывала корсет. Ее рука безвольно опустилась на живот. Бедный ребенок! Он никогда не узнает, что такое отцовская любовь. Всю жизнь рядом с ним будут опекун и дядя. И вся нежность, которой его окружат близкие, будет бессильна перед этим фактом. В ту минуту, когда Тарквин узнает, что она беременна, ребенок перестанет принадлежать только ей, хотя и будет находиться в ее утробе. Интересно, как долго удастся ей скрывать его от Тарквина?
— Хенни говорит, что Джулиана скорее всего проведет сегодняшний день в постели, — озабоченно сказал Квентин, глядя на огонь в камине: вечер выдался сырым и дождливым. — Может быть, она больна гораздо серьезнее, чем это кажется на первый взгляд?
— Не думаю. — Тарквин сделал глоток портвейна. — Скорее всего тут кроется что-то другое.
— Что?
— Придет время, и Джулиана сама нам расскажет. — Граф вытянул ноги к огню. — Нет ничего лучше, чем иногда провести вечер у себя дома.
— Особенно когда на улице такое творится. — Квентин кивнул на окно, по которому барабанил дождь. — Не позавидуешь тому, у кого нет крыши над головой в эту ночь.
— Ты не представляешь себе, насколько приятно осознавать, что моя крошка крепко спит в своей постельке, а значит, не может причинить мне никакого беспокойства в ближайшее время, — усмехнулся Тарквин.
Квентин заглянул в свой бокал и обратился к брату глухим, взволнованным голосом:
— Надеюсь, ты постараешься скрыть вашу связь от Лидии, когда она станет твоей женой?
— Что ты имеешь в виду, Квентин? — Сонливая расслабленность мгновенно слетела с графа.
— Как будто ты не знаешь! — воскликнул Квентин, чувствуя, что не в силах дольше скрывать правду от Тарквина. — Ведь наступит время, когда Джулиана и Лидия станут жить под одной крышей и тебе придется тщательно скрывать свои интимные отношения с Джулианой от Лидии.
Тарквин изумленно смотрел на брата, лицо которого вдруг побледнело, а губы стали бескровными.
— Я этого не вынесу, Тарквин! Я не переживу, если ты будешь относиться к Лидии таким образом. Я люблю ее! Господи, дай мне силы! Я не могу молчать и терпеливо ждать, пока ты разрушишь наши с ней жизни! — Квентин невольно сжал кулаки, его глаза яростно сверкали.
— Ты… ты и Лидия! — запинаясь, пробормотал Тарквин. — Ты и Лидия?
— Да.
— Лидия… Лидия знает о твоих чувствах? — Тарквин все еще не мог до конца постичь смысл слов брата.
— Да.
— И она отвечает тебе взаимностью?
Квентин кивнул.
— О Господи! — Тарквин провел рукой по взмокшему лбу. — Вы с Лидией любите друг друга? Я знал, что ты всегда относился к ней с особым чувством, но…
— Черт побери, Тарквин! Иногда ты бываешь настолько слеп, что не видишь дальше собственного носа! — заявил Квентин, вдруг ощутив себя легко и свободно, как будто огромный камень свалился с его души. — Джулиане и пяти минут хватило, чтобы понять…
— Джулиане! — Только теперь Тарквин вспомнил ее намеки на близкие отношения Квентина с Лидией.
— Надеюсь, ты понимаешь, что я не могу равнодушно относиться к тому, что ты будешь оскорблять Лидию содержанием любовницы под одной крышей с ней, — настойчиво пытался донести до брата смысл своих слов Квентин.
