Под голубой луной - Уильямсон Пенелопа (книги онлайн бесплатно .txt) 📗
И она принадлежала ему.
Глава 25
Солнечные блики играли на широких полях соломенной шляпки, легкий ветерок доносил запах моря и водорослей.
Джессалин Трелони шагала вдоль берега по сухому, мягкому песку, напоминавшему сахар. Она остановилась, чтобы поддеть носком кусок плавника. С одной стороны он оброс водорослями, как спутанной бородой. Джессалин нагнулась поднять, но передумала и оставила лежать на месте.
Наверху, на гребне утеса, она увидела мужчину. Его высокая фигура четко вырисовывалась на фоне бледного неба. Он начал спускаться по тропинке, и Джессалин улыбнулась. «Давай погуляем по берегу сегодня утром», – предложил Маккейди за завтраком, по его обманчиво-сонному, тяжелому взгляду она сразу поняла, что он имеет в вид}/. А ей-то казалось, что они уже занимались этим везде, где только возможно, в том числе на столе, между кофейных чашек и тарелок с тостами.
Между ними постоянно вспыхивало желание. Точнее, оно никогда не проходило. Господи, как же они хотели друг друга! Их желание было таким же неистовым и разрушительным, как корнуолльский шторм. Шторм, который срывает крыши домов и выворачивает с корнем деревья.
Шторм, который сметает все на своем пути и навсегда изменяет жизни тех, кого вовлек в свою орбиту. Так и они оказались беспомощными, будучи не в силах сопротивляться этой могучей стихии.
Джессалин прикрыла глаза от слепящего солнца. Мужчина уже спустился и, сняв шляпу, вытирал вспотевший лоб. Золотистые волосы вспыхнули на солнце. У Джессалин перехватило дыхание.
Над головой с громким криком пролетела какая-то птица. Кларенс Титвелл был уже совсем рядом, и Джессалин потрясло то, как он изменился. Под глазами залегли черные тени, губы казались совершенно бескровными. На подбородке еще виднелся синяк. На какое-то мгновение ей стало жаль его. Вернее, жаль того мальчика, который все детство был ее другом.
Его глаза впились в ее лицо, и Джессалин отвернулась, чтобы не видеть наполнявшей их муки.
– Джессалин, он принудил тебя силой? Она покачала головой.
– Нет. Конечно, нет. Кларенс, зачем ты приехал? Почему бы тебе наконец не оставить нас в покое?
Он отшатнулся, как будто она его ударила.
– Я не могу. Я слишком сильно люблю тебя. Я никогда не хотел причинить тебе зла. Я всего лишь хотел, чтобы ты стала моей женой.
– Ах, Кларенс… – Странно, но все подлости, которые он делал и ей, и Маккейди, сейчас словно забылись. Джессалин по-прежнему жалела его. – Слишком поздно.
– Ничего подобного. Я могу добиться аннулирования вашего брака. Ты скажешь, что он заставил тебя силой. Ведь весь Лондон видел, как он тащил тебя от алтаря.
К ним своей прихрамывающей походкой, оставлявшей глубокие следы на песке, приближался Маккейди. Сердце Джессалин забилось сильнее, а все тело заныло при воспоминании о его ласках.
– Во-первых, он меня ни за что не отпустит, – сказала она, – а во-вторых, я сама никуда не уйду. Я люблю его.
Кларенс заметил, как изменилось ее лицо, и его спина напряглась. Но он не обернулся.
– Он принесет тебе только несчастье. Ты же знаешь, не сегодня-завтра он сядет в тюрьму. И что ты станешь делать, когда…
– Сниму комнату неподалеку от Флит-стрит и каждый день буду навещать его, – заявила Джессалин. Она знала, что Маккейди уже слышит их разговор, и хотела, чтобы он слышал. – Возьму сдельную работу, буду клеить коробки для сигар, продавать зелень на Ковент-Гарденском рынке. Я буду делать все что угодно, лишь бы мы были вместе.
Кларенс шагнул к ней. В его глазах застыло озадаченное, слегка испуганное выражение. Он схватил ее за руку, как будто собирался увести за собой.
– Джессалин…
– Для тебя, Титвелл, она леди Сирхэй. И держи свои руки подальше. – Обняв жену за талию, Маккейди привлек ее к себе. Джессалин вдруг стало страшно. Она умоляюще посмотрела на Кларенса, но тот поедал Маккейди черным от ярости и ненависти взглядом.
– Ублюдок, – выдавил он сквозь зубы. Губы графа искривились в насмешливой улыбке.
– В самом деле? Мои родители, по крайней мере, состояли в браке… дорогой кузен.
Кларенса била дрожь. Его посеревшее лицо приобрело оттенок старого воска.
– Ты когда-то пообещал мне, что не причинишь ей никакого зла. И тем не менее ты похищаешь ее из-под венца и делаешь своей женой в какой-то лачуге чуть ли не на полу.
– Если быть более точным, то в пивной.
– Разве тебе совершенно безразлична ее судьба? Ведь ты же искалечил ей жизнь.
– Да, я действительно поступил, как мерзавец. Но ведь я никогда и не пытался казаться лучше, чем я есть. И потом, она сама вроде бы не жалуется. – Взгляд из-под полуприкрытых тяжелых век казался сонным и равнодушным, но рука Маккейди так крепко сжимала талию Джессалин, что она с трудом могла дышать. – Правда, Джесса?
– Маккейди, пожалуйста, не издевайся над ним. Не стоит…
– Она боится. – Кларенс фальшиво рассмеялся. – Не правда ли, дорогая? Ты боишься, что я расскажу ему о нашем маленьком соглашении.
– Кларенс, не надо… Маккейди перебил ее.
– О каком соглашении? – спокойно поинтересовался он.
– На следующий день после свадьбы я обещал ей отдать все твои векселя. Но так как свадьбы не было, то они по-прежнему у меня. И если через десять дней ты не принесешь десять тысяч фунтов, за тобой явятся бейлифы. – Кларенс сжал кулаки. – Сейчас она твоя, Сирхэй. По в конце концов она все равно будет принадлежать мне. Это лишь вопрос времени. – Он резко развернулся и пошел прочь так быстро, что фалды сюртука хлестали по его ногам, а сапоги глубоко взрывали сухой песок.
Яростный взгляд Маккейди хлестнул Джессалин, как удар бича.
– Он сказал правду?
– Маккейди…
Он грубо схватил ее за руки и встряхнул.
– Он сказал правду?
– Ради тебя я готова на все.
Он выпустил ее, и от неожиданности она чуть не, упала.
– Понятно, – с издевкой протянул он. – В том числе и на то, чтобы продавать себя, как шлюха с Ковент-Гарденского рынка.
– Да! – выкрикнула Джессалин, приподнимаясь на носки, чтобы смотреть ему прямо в лицо. – Если это нужно, чтобы спасти тебя от тюрьмы. Это так ужасно?
– Да, черт побери! – заорал он в ответ. Его глаза пылали яростью, но в них было и что-то другое. Какая-то озадаченность. Как будто Джессалин по-прежнему оставалась для него тайной.
Джессалин еще сильней вытянулась на носках, так что теперь они стояли нос к носу.
– Я люблю тебя! – кричала она. – Я готова сделать для тебя все что угодно. Так какого же черта ты злишься?
– Я не знаю! – прорычал Он в ответ и, резко повернувшись, пошел прочь.
– Куда ты?
Он не остановился. Тогда Джессалин, подобрав юбки, помчалась следом, увязая в глубоком песке.
– Черт бы тебя побрал, Маккейди, я не позволю тебе уйти от меня! – Догнав, она повисла у него на плече и повалила его на колени. Шляпка слетела с головы, и Джессалин отбросила ее подальше к скалам.
Маккейди перевернулся на спину, потянув ее на себя.
– Какого черта…
– Я не позволю тебе уйти! – Она молотила кулаками по его груди. – Я не позволю тебе снова бросить меня, слышишь, Маккейди? – Схватив его за волосы, она впилась в его губы. Это было все равно, что поднести горящий факел к бочонку с порохом.
Ее дыхание обжигало его шею.
– Никогда, – шептала она, чувствуя, как сильно бьется его сердце, – никогда я не позволю тебе снова меня бросить.
Маккейди тяжело вздохнул:
– Я и не собираюсь бросать тебя, женщина. Я всего лишь еду в Пензанс. Завтра мы заканчиваем локомотив. Ведь эти чертовы испытания все равно состоятся, окажусь я в тюрьме или нет… О, дьявол! – Джессалин почувствовала, как под ее животом начало пульсировать что-то твердое и горячее. Такое горячее, что она ощущала этот жар даже сквозь двойной слой одежды. Она потерлась о его бедра и услышала, как у него перехватило дыхание. – Бог ты мой! Даже злясь на тебя, я все равно постоянно, мучительно тебя хочу… – Маккейди резко замолчал и попытался оттолкнуть ее.
