Сентябрьская луна - О'Бэньон Констанс (бесплатные книги полный формат txt) 📗
32
На следующий день Камилла уехала по делам в Сан-Рафаэль, и Хантер воспользовался случаем, чтобы побыть с Антонией. При каждой новой встрече с дочерью он все больше приходил от нее в восторг. Она была смышленой, остроумной и жизнерадостной. Одна мысль о том, что эта чудесная девочка – его плоть и кровь, наполняла сердце Хантера радостью, и горько было думать, что она никогда не узнает, кто ее настоящий отец.
Все утро Антония не отставала от него ни на шаг. В ее маленькой головке теснилось множество вопросов, она задавала их беспрестанно, и Хантер старался честно ответить на каждый. Пока он работал в сарае, пытаясь починить сломанное колесо от фургона, Антония наблюдала за ним, сидя на охапке сена.
– Мистер Кингстон, а сколько продержится это колесо, когда вы его почините?
– До тех пор, пока снова не сломается, – усмехнулся Хантер.
– Мистер Кингстон, вот вы женились на моей мамочке. Это значит, что вы – мой отец?
Он как раз загонял в колесо спицу, да так и застыл с молотком в руке.
– Мне бы очень хотелось быть твоим отцом, Антония. Если ты не возражаешь.
Она спрыгнула со своего возвышения и бросилась ему на шею.
– Я хочу, чтобы вы были моим папой. Я всегда буду вас любить!
Хантер зарылся лицом в ее пышные волосы и почувствовал, что внутри у него все тает от нежности. Это была его дочь, и он хотел, чтобы она всегда была рядом с ним. Хотел видеть, как она растет и расцветает, защищать ее от житейских невзгод…
– Я тоже всегда буду тебя любить, Антония! Ты будешь моей маленькой принцессой.
Девочка погладила его загрубевшую щеку и заглянула в глаза, так похожие на ее собственные.
– А «всегда» это очень долго, мистер Кингстон?
Хантер опустился на копну сена, усадив дочку к себе на колени, и задумался над ее вопросом.
– Видишь Цезаря на жердочке?
– Да.
– Предположим, он возьмет в клюв песчинку и полетит на луну. Это займет много лет, потому что луна очень далеко. Допустим, Цезарь оставит песчинку на луне и вернется на землю, потом возьмет еще песчинку и опять полетит на луну. И опять и опять… К тому времени, как сокол перенесет весь песок с земли на луну, считай, что «всегда» только-только началось.
– Разве так бывает? – с недетской серьезностью спросила Антония. – Разве что-то может продолжаться так долго?
– Любовь, например.
– Можно я буду называть вас папой, мистер Кингстон?
Хантер с улыбкой взглянул на ее прелестное личико.
– Я почту за честь, если ты будешь называть меня папой.
Мистер Снайдер, адвокат Сегина Монтеса, следил за Камиллой из-под нахмуренных кустистых бровей, пока она подписывала все необходимые бумаги. Отныне Валье дель Корасон переходило во владение Хантеру Кингстону, за исключением сотни акров, которые Камилла передавала Сантосу и его семье.
По окончании процедуры мистер Снайдер пошарил в ящике письменного стола и, вытащив обитую жестью шкатулку, подтолкнул ее через стол к Камилле.
– Ваш отец хранил ее у меня. Полагаю, теперь эта шкатулка принадлежит вам, – адвокат снял очки и протер их носовым платком. – Я не знаю, что внутри. Как видите, она заперта.
– Боюсь, что теперь, после пожара, ключа уже не найти, – заметила Камилла, проводя пальцем по крышке, на которой было выгравировано ее имя.
– Скорее всего. Ваш отец сказал мне, что здесь важные бумаги. Думаю, вы найдете способ открыть шкатулку.
Камилла встала и протянула руку мистеру Снайдеру.
– Спасибо вам за помощь. Я что-то еще должна подписать?
– Возможно, но не сегодня. Ваша тетушка, госпожа Пруденс О'Нил, незадолго до смерти обратилась ко мне с просьбой написать ее поверенному в Новый Орлеан. Она хотела перевести в мою контору все ее бумаги и завещание. Как только бумаги придут, я приглашу вас сюда для оглашения ее последней воли. Она успела мне сообщить, что оставляет вам солидную сумму денег и кое-какую собственность в Новом Орлеане.
Камилла опустила голову. Она была не готова к разговору о завещании: рана, оставшаяся в ее душе после смерти тети Пруди, была слишком свежа и еще кровоточила.
Мистер Снайдер пожал ей руку и проводил до дверей. Глядя на только что подписанные бумаги, он с изумлением покачал головой: война между Кингстонами и Монтесами, тянувшаяся на протяжении трех поколений, закончилась. И похоже было, что победа досталась Кингстонам!
Спрятав жестяную шкатулку в седельную сумку, Камилла направилась к дому Джанет, куда ее пригласили на ленч. Когда подруги сели за стол, Камилла рассказала о том, что передала ранчо Хантеру и собирается вскоре переехать в Новый Орлеан.
– Не могу поверить, что ты все-таки решила расстаться с Валье дель Корасон! Твой отец перевернется в гробу, Камилла! К тому же тебе совершенно нечего делать в Новом Орлеане. Твой дом здесь.
– Теперь уже нет…
– Ни за что не поверю, что Хантер позволит тебе уехать!
– А по-моему, он вздохнет с облегчением, когда распрощается со мной. Теперь, когда я стала его женой, он просто не знает, что со мной делать. Но давай не будем говорить о Хантере. Как твои дети?
– Здоровы и проказничают вовсю. – Джанет протянула руку через стол и сжала пальцы подруги. – Послушай, Камилла, если тебе в тягость жить в доме Хантера, ты в любую минуту можешь переехать к нам с Хэлом. Мы с радостью тебя примем.
– Я знаю… спасибо. Может, я еще и поймаю тебя на слове, – Камилла бросила взгляд на часы, висевшие на стене, и торопливо поднялась из-за стола. – Ты посмотри, который час! Мне надо бежать – у меня в городе есть еще одно дело.
Джанет проводила ее до коновязи. Взобравшись в седло, Камилла вытащила из седельной сумки обитую жестью шкатулку, переданную ей мистером Снайдером, и протянула ее Джанет.
– Ты не могла бы сохранить это для меня? Я, кажется, пока не готова узнать, что там внутри: слишком больно ворошить прошлое.
– Да, конечно, – Джанет озабоченно взглянула на подругу. – Прошу тебя об одном, Камилла: не делай никаких поспешных шагов. Не уезжай, пока не обдумаешь все хорошенько!
Камилла невесело улыбнулась.
– Твоими устами всегда говорит голос разума. Будь я хоть чуточку похожа на тебя, Джанет, наверное, мне удалось бы избежать многих неприятностей.
Джанет улыбнулась в ответ.
– Оставайся прежней. Ты не была бы Камиллой, если бы изменилась!
Камилла пересекла пыльную улицу, направляясь в контору шерифа. Перед тем как покинуть Техас навсегда, надо было вернуть все долги, и первым в ее списке стояло принесение извинений шерифу Додсону.
Шерифа она обнаружила сидящим на крыльце в плетенном из тростника кресле. Завидев Камиллу, он спустил ноги с перил, улыбнулся и приподнял шляпу.
– Рад вас видеть, Камилла. Примите мои соболезнования. На вашу долю выпало много горя.
Камилле было трудно посмотреть ему в глаза: она успела наговорить шерифу Додсону немало неприятных вещей. Теперь ей было известно, что этих упреков он не заслужил.
– Мистер Додсон, – она все-таки пересилила себя и взглянула ему в глаза. – Я часто бываю не права, но всегда готова первой признать это. Я была несправедлива к вам и пришла извиниться.
Шериф ответил не сразу, но зато, когда он заговорил, его улыбка сияла искренней теплотой.
– Не могу вас ни в чем упрекнуть. Вы тогда никому не доверяли, но у вас были на то основания. Мне жаль, что я не смог предотвратить трагедии, Камилла, но убийца вашего отца получил по заслугам. Вы с этим согласны?
– Согласна.
– Кстати, что вы думаете делать с Уэйдом Робертсом? С какой стороны на это ни посмотри, он грабил вас. Хотите подать на него в суд?
– Мы с Хантером все обсудили и решили, что об этом деле надо просто забыть.
– Насколько я понял, Уэйд обещал Хантеру возместить вам ущерб?
– Пусть они разбираются сами, меня это уже не касается, – она крепко пожала ему руку. – Прощайте, шериф. Вы хороший человек.
Додсон усмехнулся в ответ.
