Ренегат - Поттер Патриция (читать книги полные .TXT) 📗

— Черт бы тебя побрал, мальчик, я же сказал, что тороплюсь.

Мальчишка Райс сражался с гнедым жеребцом, пытаясь водрузить на него седло. Обычное ласковое поглаживание не помогало. Жеребец как будто взбесился. Райс заметил следы жестоких побоев на крупе животного и понял его бешенство и испуг.

Мальчуган мечтал стать мощным, как этот жеребец, и размести своих мучителей. Но пока он помалкивал, зная наперед, что любое его слово вызовет подзатыльник, а то и похуже.

Райс еще раз попытался перекинуть седло через спину лошади, но он был мал, всего десять лет, а жеребец бушевал в стойле, пытаясь сокрушить стойки и разнести конюшню в щепочки.

Владелец жеребца грубо и жестоко схватил коня под уздцы, поднял хлыст и принялся безжалостно хлестать животное. Райс рванулся прочь из конюшни.

Неожиданно хлыст прошелся и по его спине, разорвав слишком тонкую рубашку. Мальчика опалило болью, из раны потекла кровь.

— Куда, маленький, ленивый ублюдок? — кричал мужчина.

Райс, слабый от недоедания и болезней, которые не покидали его в сырости сарая, где он спал, размахнулся и нанес обидчику ответный удар. Совершив этот безумный бессмысленный поступок, рожденный бессилием и безнадежностью, десятилетний мальчишка вырвал хлыст из рук оторопевшего от неожиданности хозяина, ударил его еще раз и в страхе выбежал вон.

К несчастью, он не был достаточно быстр, ловок и удачлив. Хозяин схватил его за развевающиеся лохмотья рубахи, а потом на него обрушились удары бича. Мальчик сжался в комок. Таким образом, превратившись в точку, ему иногда удавалось противостоять голоду и одиночеству, темному, всеобъемлющему ужасу, который окутывал Райса и от которого он так никогда и не смог избавиться полностью.

В ушах продолжало звенеть унизительное прозвище. Ублюдок.

Оно походило на те слова, которые в отчаянии выкрикивала его мать.

— Ты, барское отродье, он не хотел тебя. — От этих слов мальчик корчился, как от побоев. Каждое слово отпечаталось в его мозгу на всю жизнь.

— Лучше бы ты помер.

Сознание Райса туманилось. Он сражался с небытием, боясь, что может не очнуться. Он вспомнил клятву, данную им в детстве. Когда он вырастет, никому не позволит обижать себя. Никто не посмеет назвать его ублюдком. Никто…

Никто. Никто из обидчиков не останется в живых. Он обязан выжить. Он должен добраться до Края Света. А потом… он заставит кое-кого заплатить по всем счетам. Они заплатят за все сполна.

Разыскал его Вес.

Ближе к вечеру Вес и один из сыновей Мигеля гнали лошадей с дальнего пастбища в загон. По дороге полковник обратил внимание, что невдалеке кружат стервятники. Вес решил проверить, что привлекло хищников, питающихся падалью. Может, какое-нибудь некрупное животное, может, еще что-нибудь. То, что он увидел, заставило его остолбенеть. Подъехав к месту, где ожидал найти падаль. Вес разглядел очертания человеческого тела, потом, увидев разметавшиеся черные волосы, он интуитивно распознал в распластанном человеке Райса Реддинга. Подъехав еще ближе, он даже присвистнул от изумления. Если бы не знакомая шевелюра, он бы не смог узнать валлийца. Райс был вывалян в грязи и крови. Кожа была почти полностью содрана. Лицо в кровоподтеках и синяках, как будто с ним вдоволь поработал неумелый мясник. Вес принялся внимательно изучать следы на песке. Несомненно, они принадлежали Райсу, несомненно, он откуда-то приполз в это гиблое место. Вес не мог взять в толк, откуда полз Реддинг, долго ли он пробыл без сознания. Да и жив ли он вообще.

Полковник спешился, достал флягу и подал знак сыну Мигеля подъехать. Узнав в полутрупе Реддинга, молодой мексиканец перекрестился.

— Сеньор, он жив?

Вес с трудом опустился на единственное колено и нагнулся над Райсом. На шее валлийца болталась веревка. Карр ее перерезал, и мгновенно на этом месте вздулся огромный красный рубец. Вес нащупал пульсирующую жилочку на кровоточащей шее Реддинга и облегченно вздохнул. Полковник осмотрел синяки, раны, кровоподтеки. Штаны на Реддинге были изодраны в клочья. Руки связаны за спиной. Вес быстро перерезал веревку.

— Мне кажется, его проволокли по земле, а потом били кнутом. Бог знает, что еще с ним сделали. Ублюдки.

Вес недолюбливал Реддинга, но он бы не пожелал такой участи даже злейшему врагу, кроме, пожалуй, того человека, который совершил кровавое злодеяние.

Реддинг оставался в Техасе из-за него, Веса, из-за его угроз, из-за его сестры.

— Черт бы побрал всех этих негодяев, — прошептал полковник.

А потом он подумал о сестре, и у него пересохло в глотке. Весу хотелось перевезти Райса в какое-нибудь укромное место, не на Край Света, но подходящего убежища не было.

Карр знал, что никто из соседей ему не обрадуется. А Реддингу был нужен врач. Срочно.

Вес плеснул водой в лицо валлийца и был вознагражден тем, что тот медленно открыл глаза и минуту бессмысленно смотрел на полковника, пока опухшие губы не изобразили нечто вроде ухмылки.

— Я бы лучше выпил это, а то вы меня чуть не утопили.

Райс с трудом выдавливал из себя слова. Скрежет и бульканье, доносившиеся из глотки, свидетельствовали о долгой жажде.

Вес не мог сдержать улыбки. Горбатого могила исправит. Он помог Райсу приподнять голову и поднес флягу к его губам. Карр видел, как жадно Реддинг ловил каждую каплю, и снова выругался про себя.

— Если вы не собираетесь отдавать Богу душу, я подниму вас, — предложил он Райсу.

— Тогда я смогу отомстить проклятым выродкам, — не отрывая глаз от полковника, прошептал Реддинг.

Несмотря на плачевное состояние, в котором находился Райс, Вес был страшно доволен, что валлиец возненавидел именно Мартинов. Он подозревал, что братья допустили смертельную ошибку, оставив Реддинга в живых. Такого свирепого выражения лица, как у Райса, Вес не видел ни у кого даже на войне. На лице валлийца застыла холодная, несгибаемая, решительная ярость, от которой даже у Карра забегали мурашки по спине. Он вспомнил исказившую лицо Реддинга гримасу, когда тот расправлялся с мародерами несколько месяцев назад, так вот: она была приятно дружелюбной по сравнению с тем, что было написано на лице Реддинга сейчас. Молчаливая, из глубины существа идущая ненависть печатью лежала на физиономии их гостя. Вес понял, что отныне война, которую вели он и Сюзанна, стала и войной Райса Реддинга. На долю секунды он даже испытал жалость к Мартинам.