Цветы из бури - Кинсейл Лаура (читаем книги бесплатно TXT) 📗
Мягкий свет ламп в театре создавал простому туалету Мэдди богатую цветовую гамму: голубое платье и золотые волосы с блестящими в них жемчугами и бриллиантами. Никто не смог назвать ее красоту совершенной, но она была очаровательной.
Почти пустой вестибюль и коридоры, нарастающие звуки музыки подготовили Мэдди к тем ощущениям, которые она почувствовала, ступив в ложу герцога. Огромное количество людей поразило ее.
А сцена — Мэдди бросила на нее лишь один взгляд и тут же отвела глаза. Люди, танцевавшие на ней, были раздеты.
Она опустила глаза на подол своего платья, будучи не в состоянии глядеть куда бы то ни было.
— Подними подбородок, — сказал герцог, не поворачиваясь к ней. Она подняла голову. — Спасибо, — произнес он. — Смотри… представление. На сцену.
— Я… они… о, дорогой, — произнесла она, — это ужасно.
— Смотри, — сказал он.
Мэдди не смогла заставить себя смотреть на сцену и начала разглядывать публику в зале. Тут она снова испытала шок, обнаружив, что многие мужчины бесцеремонно обнимают за плечи женщин. Один из офицеров в алом мундире поймал ее взгляд и поднялся.
— Это полковник Фейн, — произнесла она.
При этих словах полковник повернулся и посмотрел прямо в ложу герцога. Он улыбнулся и поклонился, привлекая внимание всех, кто сидел вокруг него.
Жерво кивнул в ответ. Офицер оставил свое место и начал пробираться к проходу.
Через несколько минут герцог встал и повернулся. Полковник Фейн входил в их ложу.
— Мадам! — он улыбнулся и поклонился Мэдди, поднимая руку. — Я счастлив видеть вас снова, и в таком блеске!
— Могу я навестить вас, мадам? — спросил Фейн, усаживаясь около Мэдди и поворачиваясь к ней.
— Нужно специальное приглашение?
Он тряхнул головой и рассмеялся.
— Я забыл вашу манеру разговаривать.
И взглянул поверх ее головы на Жерво.
Брови герцога поползли вверх.
Полковник Фейн поднялся, взяв ее руку для поцелуя.
— Вы прекрасны, мадам. Но теперь я должен идти, пока мое сердце не разбито окончательно. Или ваш муж вышвырнет меня вон. Я умру за вас.
Прежде чем Мэдди могла осмыслить столь выдающуюся речь, он вышел. Она отвернулась от взглядов, устремленных на них. Украдкой она посмотрела на Жерво.
Кристиан в упор смотрел на нее. Потом он улыбнулся и спросил:
— Я должен… застрелить его?
Мэдди глубоко вздохнула и подняла голову.
— Тебя это не должно беспокоить, — произнесла она спокойно. — Я не шучу с любовью, Жерво.
Его лицо замерло. Мэдди смотрела в другую сторону от него, на актрис, на сцену.
Он поднялся:
— Все это довольно длинно. Давай поедем.
В это утро визитные карточки переполнили серебряный поднос в холле. Экипажи останавливались один за другим на несколько минут около их дома, а потом продолжали свой путь, когда их седоки возвращались от дверей. Каждый час Кальвин доставлял в библиотеку новую пачку карточек.
Мэдди, сидящая напротив Кристиана за его письменным столом, громко читала имя на каждой карточке. Потом, в соответствии с его замечаниями, она откладывала их в ту или иную сторону.
Между сортировкой карточек она писала под диктовку и смотрела, как он работал со счетами. И каждые полчаса Кальвин возвращался снова с новым букетом цветов для нее.
Все началось до завтрака — непрерывный поток цветов — тюльпанов, сладко пахнущих нарциссов и многих других — срезанных, в горшках, в корзинах, один больше другого. До тех пор, пока библиотека не превратилась в сад. И цветы переместились в соседнюю комнату.
К ужасу Кристиана, Мэдди казалась совершенно невозмутимой. Она в течение всего дня беззвучно наблюдала за цветочной презентацией, спокойно приказывая Кальвину оставлять их снаружи.
Но когда два дюжих лакея с помощью мальчиков-слуг внесли пару огромных кадок с посаженными в них апельсиновыми деревьями, она, наконец, прикрыла руками рот и закрыла глаза.
— Что это за хитрости? — воскликнула она сквозь пальцы.
— Вам просили передать, миссис, — ответил Кальвин. — Владелец питомника. В случае вашего одобрения он хотел бы, чтобы вы посадили их в саду или в оранжерее, которую специально построят.
Мэдди покосилась на Кристиана.
Он был достаточно невозмутим. Когда слуга вышел из комнаты, Жерво подошел к одному из деревьев и отломил ветку. Она наблюдала за ним, будучи не в состоянии понять, что он собирается делать.
Он взял красивую пушистую ветку и, покрутив ее, подошел к ней. Остановившись, словно раздумывая, что делать с ней дальше, Кристиан засунул ее себе за ухо.
— Мило? — он положил свою руку на голову и повернул ее так, чтобы лучше показать свое ухо.
Она засмеялась. Бедная простушка, девочка-Мэдди, смеющаяся над подобным. Бедный, сумасшедший Кристиан, доведенный до такого.
— Я знаю, что ты делаешь, — сказала она.
— Мне к лиц… я выгляжу мило.
— Ты задабриваешь меня, даря мне драгоценности и цветы.
Он стряхнул ветку из-за уха, поймав ее рукой.
— Разве это дело?
Ее щеки порозовели. Она заморгала.
— Какое дело.
— Быть… прелестнее!
— С какой целью?
Кристиан пожал плечами.
— Итак… не стоит спать… в гардеробной.
Она оглянулась на цветы, которые заполнили весь кабинет.
— Такая затрата… только для того?
С веткой, зажатой между пальцами, он ласково провел по тыльной части ее руки.
— Только?
Мэдди густо покраснела.
— Я никогда не указываю тебе, где надо или не надо спать. Это не должно меня касаться.
— Теперь ты должна сказать мне… ты хочешь меня сейчас?..
— О, — взволнованно произнесла она, — прямо сейчас?
— Ты говори. Скажи… что хочешь меня.
Она растерянно посмотрела на цветы и тихо ответила:
— Я не знаю.
— Не знаешь, Мэдди? — мягко переспросил он.
— О, почему ты так торопишься, — она выдернула свою руку. — Я не должна.
Кристиан почувствовал уверенность. Это была очень знакомая ситуация: девушка, которая не должна, но совсем не против. Поэтому Жерво предпринял ловкий стратегический ход — на время отказался от своих попыток. Он станет терпеливым.
— Очень хорошо, — сказал он, направился к своему столу и сел за работу. Наступила тишина. Через некоторое время он поднял глаза: — И еще одно. Еще… тоже. Через месяц мы даем бал на пятьсот персон. Он пододвинул к ней карточки с приглашениями на бал. — Приглашения… этим.
Кристиан не пришел в ту ночь, как и в ночь до этого. Мэдди оставалась одна, думая о предстоящем бале и о том, что она скажет Кристиану. Она хотела рассердиться на него за эти новые экстравагантные хитрости: цветы, драгоценности. Но не могла. Она чувствовала, как все сильнее запутывается в расставленных им сетях.
Утром они опять работали вместе в полной цветов библиотеке, распутывая вместе коммерческие аферы Жерво. Кристиан работал с большим усердием, но к полудню его язык начал заплетаться. Он нетерпеливо захлопнул все книги.
— Тебе нужно отдохнуть, — сказала она, видя, как он в очередной раз безуспешно пытается пересчитать деньги. — Тебе трудно это сделать.
— Не трудно, — он откинулся на спинку кресла, — просто это… Это ускользает от меня… Уходит. Как будто пытаешься работать и… слушать разговор. — Жерво откинул голову назад и закрыл глаза руками. — Я не глупый.
— А я и не говорила, что ты глупый, — прошептала Мэдди. Он тяжело вздохнул и опустил руки, продолжая смотреть в потолок.
— Я чувствую себя глупым… чертов идиот, — выругался он.
Мэдди смотрела на край своего стола, закатывая и раскатывая кончик бумаги.
— Кристиан, — сказала она, глядя на свои пальцы, — приходи сегодня вечером ко мне. Несколько мгновений он не шевелился. Потом поднял голову и сцепил руки за головой, безмолвно наблюдая за Мэдди.
— Зачем ждать? — Жерво улыбнулся, — я здесь. Сейчас.
Глаза Мэдди расширились, она растерянно переводила взгляд с бумаг на него и обратно.
— Ты легкомысленный, — сказала она. Он тихо засмеялся. Мэдди подумала, что будет благоразумнее, если она отодвинет свой столик в сторону. Она начала аккуратно складывать бумаги в стопки. Когда Жерво поднялся, она выронила чернильницу, он поймал ее и медленно поставил на стол.
