Смятение сердца - Фетцер Эми (смотреть онлайн бесплатно книга TXT) 📗
— Не я первая начала! — запротестовала она, смущенная его прямотой. — И потом, разве мы приехали не на разведку?
— Совершенно верно.
Поколебавшись, Хантер вздохнул и вернулся к разглядыванию окрестностей в бинокль. Правда, ему не сразу удалось настроиться на занятие более серьезное, чем любовные игры. Однако постепенно ход его мыслей изменился.
Хижина стояла на вершине совсем небольшого отлогого холма, среди купы приземистых густолистых деревьев, и чем-то напоминала пасхальное яйцо, уложенное в декоративное гнездышко. Хантер знал, что вблизи строение выглядит совсем иначе, довольно непрезентабельно. Хижина была лишена элементарных удобств и не представляла собой ничего ценного — должно быть, поэтому никто не сжег ее и не развалил по бревнышку. Впрочем, почти каждый в округе знал, что невзрачная халупа принадлежит ему, Хантеру, и уважал его собственность, какова бы она ни была.
— Эта неопределенность очень угнетает, — пожаловалась Сэйбл.
— Земля взрыта копытами так, словно здесь побывала не одна лошадь и не две, а целый табун.
— Визитеры? Похоже, ты ведешь вполне светскую жизнь, — поддразнила Сэйбл. — Надеюсь, ты не подозреваешь ничего похуже?
— Индейцев можно сразу отбросить. Они прекрасно знают все пограничные поселения белых людей, даже состоящие из одной-единственной хижины, как эта. Индейцы не суются к соседям, если те не беспокоят их. Ну а если бы это все-таки была их вылазка, здесь осталось бы только пепелище. Скорее сюда заезжали солдаты. Надо быть готовыми к тому, что сиу откочевали дальше к северу.
— Что могли делать солдаты здесь, на границе пустыни? И что теперь делать нам?
« Нам «. Хантеру понравилось, как это прозвучало.
— Нам придется быть очень осторожными, потому что армия не так-то просто отказывается от добычи.
— Это дело рук отца, — вздохнула Сэйбл, неприязненно поджимая губы. — Он превзошел самого себя, но почему-то меня это не удивляет. Боюсь, впредь я уже не удивлюсь ничему, что бы он ни предпринял.
— Следы лошадей, которые мы видели раньше, все незнакомые, — продолжал Хантер, никак не откликнувшись на ее слова. — Правда, это ничего не значит. Если у Быстрой Стрелы снова захромала лошадь, он мог разжиться другой у какого-нибудь очередного Барлоу. Нам остается только ждать, пока тот, кто скрывается внутри, не выдаст своего присутствия. Видишь, над трубой поднимается едва заметный дымок? Подобраться поближе незаметно трудно, место слишком открытое. Но против большого вооруженного отряда хижина беззащитна.
— Как странно, когда бывалый человек вроде тебя строит жилье, не учитывая этого.
Хантер промолчал. Он не собирался вспоминать о том, что несколько лет подряд только и ждал, когда кто-нибудь прикончит его во сне.
Подождав еще несколько минут и убедившись, что обитатель хижины не собирается выходить, он повернулся к Сэйбл:
— Знаешь, я бы не прочь услышать, что ты меня хочешь.
— Леди не должна произносить подобных непристойностей, мистер Мак-Кракен!
— Но мне-то можно! — возразил Хантер, ухмыляясь.
Однако Сэйбл расслышала под ласковой насмешкой невысказанную просьбу: скажи, что ты так же принимаешь меня сегодня, как и вчера.
— Люби меня! — вдруг прошептала она, придвигаясь ближе.
Запах сочной травы примятой ее телом, густо и опьяняюще поднялся в неподвижном теплом воздухе, какой-то скромный белый цветок добавил в него свой волнующий горький аромат.
— Люби меня…
В ее голосе что-то иное, чем страсть, думал Хантер, наклоняясь к губам Сэйбл. Она сказала» люби» так, словно в этот момент нуждалась именно в любви в ее высоком смысле. Поэтому он поцеловал ее осторожно, очень нежно и нетребовательно, ничем не выказывая желания, которое чувствовал. И он не удивился, когда увидел слезы в широко раскрытых глазах Сэйбл.
«Он целует так, словно признается в любви, — думала она. — И мы не просто любовники. Мы связаны друг с другом всем тем, что уже случилось, и вместе вынесем все, что случится потом, потому что это может только сильнее привязать нас друг к другу, а не оттолкнуть».
Она еще не была уверена, но уже могла надеяться, что будущее для них двоих существует… Существует ли?
Она медленно отстранилась. От земли поднимался целый букет запахов, который, казалось, можно было потрогать руками: по-весеннему плодородная влажная земля, зеленый ковер травы, нагретая солнцем кожа обуви — все благоухало, заставляя ноздри жадно раздуваться.
Хантер не нарушил тишину ни единым словом. На лице его было мирное, почти безмятежное выражение, словно никто и не думал таиться в хижине, возможно, готовя им разные сюрпризы. Потом, с видимой неохотой, он снова взялся за бинокль и отвернулся.
Сэйбл поймала себя на том, что пристально рассматривает его профиль. Лицо его вновь было настороженным, веер морщинок в углу глаза возник оттого, что Хантер щурился, боясь упустить какую-нибудь жизненно важную мелочь и тем самым дать врагу лишний шанс. «Врагу», мысленно повторила Сэйбл. Это слово относилось слишком ко многим — в сущности, ко всей армии, в том числе к коменданту Мейтланду и ее отцу. Как странно было теперь, когда они с Хантером вдвоем противостояли такому мощному противнику, вспоминать то, что составляло жизненные интересы Сэйбл Кавано несколько месяцев назад. Наряды, чепчики по последней моде, вращение в свете. Все это ушло слишком далеко, чтобы даже по-настоящему смешить.
Стала ли она личностью с тех пор? И как именно человек становится личностью? Убив, защищая чью-то жизнь, двух человек за одно утро? Или выполняя день за днем тяжелую рутинную работу? Выживая? Уже давно она поставила целью стать достойной Хантера, чтобы он мог гордиться ею так же, как она гордилась им: тем, что он выжил, и тем, что, не колеблясь, делал для этого все, что нужно, как бы сильно это ни шло вразрез с общепринятыми нормами и правилами.
Он выздоравливал душой. И она старалась помочь, чем могла, сожалея лишь о том, что ему не требуется для выздоровления кровь, которую она могла бы отдать за него.
Но для нее ли он выздоравливал? Может быть, для свободы, о которой только и мечтал?
А она мечтала отказаться от свободы ради жизни рядом с ним, до конца дней.
Очень странно было чувствовать себя полной надежды и одновременно беспомощной.
— У тебя грустный вид. Почему?
Она вздрогнула от звука его голоса, хотя тот был негромким и мягким. Хантер полулежал, глядя на нее, видимо, уже какое-то время. Сэйбл заставила себя принять непринужденный вид.
— Ну и что там происходит?
— Ни черта там не происходит!
Хантер нахмурился. Это было так не похоже на Сэйбл — держать в себе то, что ее снедало, — и эта неожиданная сдержанность обеспокоила его. Впрочем, он не собирался лезть к ней с расспросами.
Нахлобучив шляпу, он махнул рукой в сторону оврага, на дне которого они оставили лошадей.
— Значит, ты собираешься ехать прямо к хижине только потому, что за ней привязана всего одна лошадь? А если рядом сидит в засаде целый взвод?
— За то время, которое мы здесь провели, хоть один из солдат шевельнулся бы, я же не заметил никакого движения. — Спустившись в овраг, Хантер отвязал свою лошадь и повернулся к Сэйбл:
— Я поеду один, и на этот раз даже не пытайся спорить.
— Нет, я буду спорить! За кого ты меня принимаешь? Неужели я позволю тебе отправиться туда в одиночку? И нечего так свирепо шевелить бровями, я нисколечко не боюсь! К тому же теперь ты знаешь, что я умею стрелять. — Хантер слушал молча, и это подстегивало сильнее, чем бурные возражения. — Лишняя пара глаз и лишний ствол, прикрывающий спину, еще никому не вредили. Не заставляй меня думать, что ты отказываешься от помощи только потому, что это уязвит твое мужское самолюбие.
— Мое мужское самолюбие уже так уязвлено, что почти рассыпалось в прах, — усмехнулся Хантер.
— Послушай, может быть, разумнее выманить его… их… из хижины? Например, пострелять немного, с разных сторон?
— Это только привлечет всех, кто слоняется поблизости.
