Шотландские тайны - Торнтон Элизабет (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации txt) 📗
— Дэвид, о Дэвид!.. — внезапно сорвалось с губ Кейтлин. Она была уверена, что Дэвид не удивился бы последним нововведениям Ренда. Дэвид говорил, что если его кузена удастся убедить в том, что в Страткерн можно заглядывать чаще, чем раз в год, он непременно преобразит эти края.
Казалось бы, Кейтлин должна была чувствовать себя счастливой, но на самом деле она пребывала в растерянности.
Ее очень смущала перемена, происшедшая с Рендом. Он стал удивительно сдержанным, спокойным, уступчивым. Кейтлин не узнавала своего мужа. Он больше не поддразнивал ее, не ссорился с ней… не пылал по ночам страстью. С ним было скучно, а его предупредительность и деликатность так бесили Кейтлин, что порой ей хотелось запустить в него чем-нибудь, завизжать и выскочить из комнаты, хлопнув дверью.
Кейтлин носила под сердцем ребенка, но Ренд изменился еще до того, как услышал эту радостную весть. Казалось, беременность жены стала для него поводом еще больше отдалиться от нее. Нет, он, разумеется, по-прежнему исполнял свой супружеский долг, ибо был слишком горяч, чтобы блюсти воздержание, и слишком совестлив, чтобы искать утехи на стороне, но Кейтлин в последнее время все чаще казалось, что связывают их узы не любви, но — брака. Эта мысль очень мучила ее, и она частенько гадала, а не жалеет ли Ренд об утраченной свободе и не вспоминает ли своих многочисленных любовниц. Тут Кейтлин представила себе прекрасную леди Маргарет и до боли прикусила губу…
Серль тем временем продолжал рассуждать о сельском хозяйстве, и Кейтлин заставила себя вслушиваться в его слова. Управляющий оказался на редкость приятным человеком и истинным знатоком своего дела. Кейтлин уже успела убедиться в этом. Она узнала, что Серль действительно был предан ее мужу, но не потому, что ему хорошо платили, а из-за своего младшего брата, который служил некогда в Испании и которого полковник Рендал не единожды выручал из серьезных переделок. Если бы Кейтлин с самого начала поверила инстинкту Бокейн, она давно бы уже не сомневалась в надежности Серля. Хорошо, что их взаимная неприязнь осталась в прошлом. У Кейтлин до сих пор начинали пылать щеки, когда она вспоминала всю ту напраслину, какую возводила прежде на этого достойного человека.
Подъезжая к Страткерну, Кейтлин обратилась к Серлю с вопросом, занимавшим ее уже очень давно:
— Мой муж тратит уйму сил и средств на то, чтобы сделать наше здешнее поместье образцовым. Как вы думаете, когда его усилия принесут плоды?
Серль ответил уклончиво:
— Лорд Рендал — глава клана, и потому выгода не должна стоять для него на первом месте.
Этими словами Кейтлин и пришлось удовлетвориться.
Ренд и впрямь весьма добросовестно исполнял обязанности вождя клана. Например, сейчас он принимал в библиотеке молодого Дарока, просившего у него руки красавицы Фионы. Головы оленей молчаливо наблюдали со стен за происходящим.
Оба джентльмена чувствовали себя в высшей степени неловко. Дарок потому, что впервые выступал в такой роли; Ренд — по той же причине. Правда, у него были две замужние сестры, но обе пошли под венец без его благословения. И только нынче Ренд начал понимать, что ему очень повезло, ибо роль опекуна вовсе не пришлась ему по душе.
Откашлявшись, Дарок сказал:
— Увеселительные поездки в Эбойн и Абердин? Да что вы! Ничего подобного не было. Вы же знаете наших сплетников. Хлебом не корми, дай очернить человека. Чтобы иметь столько женщин, сколько мне приписывает молва, я должен быть по меньшей мере турецким пашой!
И он неуверенно рассмеялся.
— Значит, ваша репутация безупречна? — улыбнулся в ответ Ренд. — Вот и отлично. Но уверены ли вы, что Фиона тоже считает ее таковой?
Дарок выпрямился в кресле и воскликнул:
— Разумеется! Фионе известно, что она — та единственная женщина, которую я когда-либо любил и буду любить. И я не знаю, как мне убедить вас, что я вовсе не распутник! Я могу лишь дать вам слово джентльмена!
— Но я и так верю вам, — улыбаясь, заметил Ренд.
— Правда? — В глазах Дарока плеснулось сомнение.
— Правда. Я ведь знаю, зачем вы на самом деле ездили в Эбойн и Абердин.
Эти сведения Ренд почерпнул из писем доктора Инна, адресованных мистеру Гранту. Не то чтобы доктор считал Дарока скопищем всех пороков, но кое-какие подозрения у эскулапа зародились, и он поделился ими со своим другом. Ренд вспомнил ту ночь, когда он остановился в придорожной гостинице «Две вороны» и увидел молодого Дарока, который выбрался из кареты, прижимая к себе завернутого в плед человека. Позже он объяснил, что возил своего захворавшего друга к врачу и что больной уже поправился. Да, улыбнулся Ренд, к врачу его действительно доставили, но вот поправился он вряд ли. Разве что уподобился библейскому Лазарю…
— Что до контрабанды, то к ней я больше касательства не имею! — напыщенно объявил Дарок.
— Не сомневаюсь, — вежливо и холодно откликнулся Ренд.
Дарок явно рассердился, но с места не двинулся и ничего не сказал.
Ренд подался вперед, чтобы подчеркнуть всю значимость своих слов.
— Доктор Инн неоднократно говорил мне, что в абердинском университете ощущается острая нехватка трупов для изучения анатомии студентами-медиками.
Дарок облизал пересохшие губы.
— Любопытно, — хрипло промолвил он.
— Представляете, даже члены Королевского хирургического общества не брезгуют приобретением необходимых… э-э… образцов!
— Да, мне тоже приходилось это слышать. — Дарок не сводил с Ренда пристального взгляда.
— А ведь осквернение могил является уголовным преступлением.
Молодой человек молчал.
— Однако я немного отвлекся. Я упомянул о рассказах доктора Инна только потому, что знаю о вашем увлечении естественными науками. А теперь давайте вернемся к поездкам в Эбойн и Абердин. Правильно ли я понял, что отныне вы будете редко покидать Дисайд и всецело погрузитесь в хлопоты, связанные с управлением вашим поместьем?
Дарок несколько раз энергично кивнул.
— А если вы и предпримете поездки в оба эти города, то по крайней мере днем, а не под покровом ночной темноты?
— Даю вам слово.
— Ну, а ваши занятия медициной?
Дарок густо покраснел и пролепетал:
— Я… я никогда не относился к этим занятиям серьезно. Видите ли… у меня были друзья… и я хотел им помочь. Вот и все.
— Отлично! — Ренд довольно потер руки и откинулся на спинку кресла. — Кажется, мы с вами нашли общий язык.
— Значит, я могу сообщить Фионе, что вы даете согласие на наш брак?
— Экий вы нетерпеливый, — усмехнулся Ренд. — Разумеется, вы можете сообщить это Фионе, но прежде мы обсудим брачный договор. А для начала давайте-ка глотнем виски…
Спустя полчаса Ренд наблюдал из окна библиотеки за тем, как Дарок подбежал к прогуливавшейся по лужайке Фионе и заключил ее в объятия. М-да, выходит, он только что сделал членом своей семьи контрабандиста и осквернителя могил!.. Ренд недоуменно покачал головой и вынес себе приговор: сумасшедший. Тут он услышал, как молодые люди твердят под окном в два голоса: «Я люблю тебя! Люблю!», и неспешно направился наверх, в спальню.
С некоторых пор у Кейтлин появилась привычка дремать днем. Она ложилась на кровать, не убирая покрывало и не раздеваясь. Ее длинные черные ресницы слегка дрогнули, когда он вошел, но глаза Кейтлин так и не открыла.
— Mo gaol orist… — прошептал Ренд.
— Хорошо-хорошо. Приляг.
Кейтлин немного подвинулась. Ренд сел на краешек кровати и принялся любоваться своей женой. В его взгляде таилось вожделение, но он не хотел, чтобы Кейтлин заметила это. Сейчас, на четвертом месяце беременности, она по-прежнему была для него самой красивой и самой желанной из всех женщин. Поэт, конечно, воскликнул бы, что тут не обошлось без любви, но Ренда это слово все еще смущало.
Он хотел дать ей время преодолеть прошлую любовь… любовь к Дэвиду. Беременность пришлась как раз кстати. Она позволила Ренду более сдержанно выражать свои чувства. Конечно, он мог бы предложить ей спать в разных спальнях. Многие пары предпочитали не ночевать в одной комнате, когда в семье должен был появиться ребенок. Ренд несколько раз собирался сказать это — но не мог, потому что был не в силах лишить себя ее близости, аромата ее тела и волос, ее сдавленных стонов, которые вырывались у нее в минуты страсти. Если уж ему не удалось завладеть сердцем возлюбленной, то по крайней мере он имеет власть над ее телом… во всяком случае до тех пор, пока она против этого не возражает.
