Последний пророк - Вуд Барбара (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации txt) 📗
Элизабет закрыла глаза, и на нее потоком нахлынули воспоминания о теплом солнечном дне, когда много лет назад они с Фарадеем натолкнулись на мужчин, которые стреляли по стене. После этого Фарадей обнял ее, чтобы утешить, и тогда в первый раз у них была любовная близость. Интересно, в тот ли день был зачат Гидеон?
— Я видела столько мест с наскальными символами, которые просто варварски уничтожались, — начала Элизабет. — О чем они думают? Смогли бы они, как по мишени, стрелять в картину «Мона Лиза»? Скорее всего, они вообще ни о чем не думали, расстреливая наскальные рисунки, которым тысяча лет. Вот такие дела, — добавила она. — Я собираюсь в Колорадо, работать археологом-смотрителем в Национальном парке Меса-Верде.
— Я не знала, что женщины могут работать смотрителями! — воскликнула Моргана.
— На самом деле мы не столько смотрим за территорией, сколько беседуем, читаем лекции и проводим экскурсии среди развалин. Я в целом не очень-то разбираюсь в птицах и дикой природе, но дайте мне наконечник стрелы, и я скажу вам, что ел на ужин человек, который его сделал. Я поделюсь с тобой одним секретом. Против нас существует тайный заговор.
— Нас?
Элизабет подумала, что лучше вести разговоры на отвлеченные темы. Тогда уж точно не проговоришься!
— Нас, женщин, — пояснила она, — которые поступают на службу в Национальный парк. Мужчины нас не признают.
— Почему? — Колесо автомобиля попало в борозду, и он на скорости подпрыгнул в воздухе.
— Первыми парковыми смотрителями были кавалеристы, — рассказывала Элизабет, — контрактники из армии, которые охраняли Национальные парки Йеллоустоун и Йосемити. Это были грубые мужчины, они едва умели читать и вовсе не умели общаться с людьми, и все же они хорошо делали свою работу, защищая парки от браконьеров и пожаров. Таким образом, администрация парка ввела отдельную должность под названием «смотритель-биолог» и стала нанимать тех, кто умел разговаривать с людьми. Теперь эту должность занимают вежливые, образованные люди, представители высших слоев общества. Грубые смотрители посмеиваются над ними и называют их «женоподобные воришки». Эта борьба между «смотрителями-кавалеристами» и «смотрителями-рыцарями» породила своеобразное ответвление, куда попали женщины-ученые. В попытке отделаться от женоподобного образа, смотрители-биологи выступают против того, чтобы женщины вливались в их ряды, боятся, что мы окончательно подорвем их мужскую репутацию. Они воспринимают женщин-смотрителей как подрывающих их силы и поэтому, объединившись со «смотрителями-кавалеристами», делают все, чтобы выжить нас из парков.
Элизабет аккуратно выпустила дым от сигареты.
— Вот почему сегодня в Соединенных Штатах смотрителями работает лишь горстка женщин. Но однажды все изменится. Может, все начнется с таких молодых женщин, как ты.
— Как я! — Моргана рассмеялась и снова подумала о своей мечте: заниматься изучением индейской культуры, следовать по миграционным маршрутам и узнавать, какие племена проходили через эту территорию много веков назад. Она очень хотела возвращать к жизни былое, раскрывать смысл и значение того, что сегодня представляет собой лишь мифы, легенды и предположения. Но Беттина желает, чтобы она ехала учиться в школу медсестер, и Моргана из чувства долга должна ей подчиниться. Такое волевое решение тети Моргана считала разумным и смирилась с ним. Но так было до сегодняшнего дня. Доктор Делафилд, антрополог, придала силы и уверенности ее собственным желаниям, и теперь, когда они ехали по широкой открытой равнине, Моргану снова начала мучить мысль о приближающемся отъезде в школу медсестер.
Они прошли мимо разрушенной лачуги с выцветшей надписью у входа:
«Нет в округе такого места, как это место, поэтому это и есть то самое главное место».
— Здесь жил когда-то, — сказала Моргана, — один торговец табака. Это было во времена золотой лихорадки. Он продавал сигары и трубки старателям и индейцам, потом лихорадка закончилась.
Потускневшие жестяные таблички лежали на песке, ржавея на солнце: «Курите сигары “Кремо”». «Две за 25 центов». Элизабет подумала о бренности всего земного, о том, что в этих песках похоронены чьи-то надежды и мечты.
Фарадей тоже сюда приехал, полный надежд.
За прошедшие годы эта местность изменилась. Плоские равнины стали холмистыми, странные валуны, наваленные друг на друга, покрывали песчаную поверхность, образуя какие-то необычные конфигурации. Повсюду росла юкка. Стояла поздняя весна, поэтому равнина была покрыта колышущимся одеялом из полевых цветов красных, голубых и желтых оттенков. Кругом порхали щебечущие птички. И еще повсюду были бабочки.
— Посмотрите! — закричал Гидеон, и Моргана остановила машину. Они увидели, как в песке, у основания одного большого камня, трепыхается маленькая птичка.
— Это птенец ястреба, — объяснила Моргана. — В это время года часто можно увидеть, как по земле испуганно прыгают толстые маленькие ястребята и совята. Они только учатся летать, а это очень тяжелый труд для маленьких толстеньких птенцов, до этого они сидели в гнезде и ели. Когда они падают вниз, они носятся вокруг, хлопая крыльями и пытаясь снова подняться вверх. Обычно родители птенца кормят его на земле, пока он не окрепнет и не наберется сил, чтобы лететь самостоятельно.
Гидеон с жалостью смотрел на трепыхавшуюся птичку с открытым ртом.
— А мы можем ему чем-то помочь?
— Мы подождем и посмотрим. — Моргана снова нажала на газ. — Лучше всего дать природе самой с этим разобраться. На обратном пути, если птенец все еще будет здесь, мы заберем его с собой домой. Я делала так и раньше. Несколько дней хорошего питания и отдыха — и они уже готовы лететь.
Вскоре она остановила автомобиль на песчаной тропе.
— Гидеон, помнишь, я спрашивала тебя, хочешь ли ты увидеть Африку? Ну что ж, смотри! — Моргана пальцем показала сквозь лобовое стекло.
Гидеон выглянул из окна, нахмурил брови, а потом широко открыл глаза:
— Это слон!
— Видишь, Африка, как я и обещала. — Тысячелетние ветра, пески и дожди высекли из груды величественных бежевых валунов тридцатипятифутовую арку, которая похожа на туловище слона. Эта скала называлась Арч-Рок. Гидеон, прежде чем Элизабет успела крикнуть ему, чтобы он был осторожным, в восторге выскочил из машины и побежал к скале.
— Итак, — сказала Элизабет, положив руки на бедра и осматривая пейзаж, — что такого таинственного вы хотели мне показать?
Моргана от стыда залилась румянцем:
— Я это придумала.
Элизабет улыбнулась:
— Я так и думала. — Она заметила, что здесь, в пустыне, молодая девушка как-то преобразилась, она буквально расцвела, словно с нее сорвали оковы. Фарадей вел себя так же на Смит-Пике: сначала он был угрюмым и серьезным, но постепенно, день за днем, менялся, потом уже открыто смеялся и веселился со всеми. Какая туча нависала над отцом и дочерью, мешая им быть самими собой?
Они шли, а Гидеон бежал впереди них, задавая бесконечные вопросы, на которые Моргана терпеливо отвечала.
Элизабет вспомнила, с каким упоением Гидеон болтал о Моргане прошлой ночью.
«Ты видела, какой у нее на лбу шрам? Она сказала, что ушиблась, и у нее была такая же рана, как у меня, и она тоже носила повязку. Когда я сказал, что мальчишки дразнят меня, как собачку, она сказала, что ее тоже раньше дразнили».
Моргана сказала это. Моргана сказала то. Элизабет еще никогда не видела, чтобы Гидеон так сильно привязывался к чужому человеку. Может, это инстинкт? Чувствуют ли их души, что они брат и сестра?
— Гидеон, дорогой! — позвала она, решив, что выделит на экскурсию тридцать минут, а потом найдет повод вернуться в город. — Как ты смотришь на то, чтобы исследовать эту скалу?
Он убежал, подпрыгивая от счастья, а она облегченно вздохнула.
Элизабет и Моргана сели на невысокий валун у основания Скалы-Арки. Услышав звук двигателя, они повернули головы и увидели красный автобус, который ехал по их маршруту. Они прикрыли рты руками. Хотя Сэнди сбавил скорость, он все равно поднял в воздух клубы пыли. Приветствуя друг друга, все помахали руками, и красный автобус поехал дальше по направлению к засушливой калифорнийской пустыне.
