Софья (обманутые иллюзии) (СИ) - Леонова Юлия (читаем книги онлайн txt) 📗
- Пари? – скептически вздернул бровь Петровский.
- Еще до конца сезона…
- Ах! Оставьте, - перебил его Лев Алексеевич. – Право, Адам, вам положительно надоело жить.
- Ну, почему же? Говорят, в прошлом сезоне некто Корсаков имел счастие быть возлюбленным madame Раневской.
- Да. Но только в прошлом сезоне прекрасная Софи считалась вдовой, до тех пор, пока ее супруг чудесным образом не воскрес из небытия. Впрочем, об этом вы можете спросить Бетси. Ей куда больше моего известно об этой истории. К тому же говорят, что и Корсаков потерпел поражение на этом фронте.
Адам недоверчиво хмыкнул, проводив глазами Петровского. Он никогда не знал поражений и не собирался мириться с этим. Чем больше он думал о Софье, тем неотвязнее становилась мысль о том, чтобы расположить ее к себе, покорить, подчинить собственной воле и насладиться плодами долгожданной победы. Он не задумывался о том, что будет после, важно было лишь только здесь и сейчас. Ее холодность стала ему вызовом, не в его привычках было отступать, тем паче отступиться вот так, на глазах всего света, после того, как он, не скрываясь, добивался ее благосклонности.
Бал окончился под утро. Софи едва не заснула в экипаже, склонив голову на плечо Александра. Раневский замер, стараясь не шевелиться, дабы не потревожить дрему, в которую погрузилась Софья. Ему хотелось обнять ее, коснуться поцелуем чуть приоткрытых губ, и будь они вдвоем он бы непременно так и сделал, лишь присутствие Кити удержало его.
Кити же напротив была слишком взволнована и возбуждена. Улыбка не сходила с ее губ. Ей тоже не терпелось остаться в одиночестве в тишине своей спальни, но не для того, чтобы, наконец, погрузиться в сон, а для того, чтобы можно было без помех придаваться своим мечтам о поручике.
Проснулись поздно. Большие напольные часы в столовой пробили полдень, когда господа только собрались к завтраку. Софья зевала, прикрывая ладошкой рот, и смущенно краснела под насмешливыми взглядами Александра, который и стал причиной ее недосыпания этой ночью. Кити мыслями своими была где-то очень далеко и от брата с его женой, и от этой столовой. Уставившись в окно мечтательным взглядом, она иногда отвлекалась от созерцания падающих за окном снежных хлопьев, хмуро поглядывая на часы.
Александр уже допил свой кофе и собирался отбыть в полк, когда двери столовой распахнулись, и в комнату вошел Федор с букетом темно-красных роз. Кити зарделась и поднялась из-за стола, но слова дворецкого ее остановили:
- Вот, Софья Михайловна, вам велели передать.
- Кто велел? – бледнея, спросила Софи, уже догадываясь, кто прислал этот злосчастный букет.
Поднявшись со своего места, она выхватила конверт из букета и, быстро прочитав короткую записку, разорвала ее и швырнула на пол.
- Верните отправителю сего, - распорядилась она, после чего упала на стул и закрыла лицо ладонями.
- Извольте объясниться, madame, - тихо, но отчетливо произнес Раневский.
- Я ни в чем не виновата перед вами, - подняла голову Софья.
- Это Чартинский! – подскочила со своего места Кити. – Адам Чартинский. Софи просила его не докучать ей, но он не внял ее просьбе. Совершенно невозможный человек!
- Кити, выйди вон! – повысил голос Раневский, указав сестре на двери.
Сердито поджав губы, Катерина стремительно удалилась, но в дверях все же оглянулась, позволив себе еще одно замечание.
- Саша, все, что я сказала – истинная правда.
- Душа моя, - обратился Александр к Софье, - скажи мне на милость, почему о возмутительном поведении некоего господина Чартинского я узнаю от моей сестры, а не от вас?
- Потому что я не хотела, чтобы вы знали о том! – вскинулась Софья. – Все это глупости и ничего более. Я не думала, что он дерзнет присылать мне цветы. Ъ
- Вас, судя по всему, забавляет этакая пылкая влюбленность? – саркастически осведомился Александр. – Видимо, в прошлом сезоне вы успели привыкнуть к подобному поклонению.
- Ах! Оставьте меня! – взорвалась Софья. – Оставьте ваши нелепые подозрения.
- Как вам будет угодно, madame! – Раневский вышел, громко хлопнув дверью.
Оставшись одна, Софья некоторое время сидела за столом, стиснув виски ладонями. Утро, которое так хорошо начиналось, превратилось в настоящий кошмар и все из-за Чартинского. «Ненавижу! – потерла она пульсирующие болью виски. – Боже, как же я его ненавижу!» В мыслях ей представлялось, что Раневский бросает вызов Адаму, виделся муж в белом колете, залитом алой кровью. Вздрогнув, она поднялась со стула и, схватив со стола фарфоровую чашку, швырнула ее о стену. В комнату вбежал перепуганный шумом лакей. Указав ему на осколки, Софья вышла из столовой, направившись в кабинет. Остановившись перед портретом полковника Берсенева, она несколько раз судорожно вздохнула, пытаясь унять волнение, что овладело ей.
Как только руки ее перестали трястись, она написала короткую записку Андрею, в которой умоляла его приехать к ней сей же час. В ожидании брата она беспокойно расхаживала по гостиной, то и дело, поглядывая в окно на улицу. Увидев всадника, спешивающегося у крыльца, она устремилась ему навстречу.
- Andrй, ты должен помощь мне, - обратилась она к нему, едва он вошел в комнату.
- Могу я для начала узнать, в чем именно требуется моя помощь? – поинтересовался Андрей, беря сестру за руки.
- Это все Чартинский. Ты был вчера. Видел все своими глазами. Он осмелился прислать мне цветы. Александр, он просто взбешен этим. О, Andrй, что же мне делать? – торопливо начала она.
- Софи, прошу тебя, сохраняй спокойствие, - остановил поток ее бессвязных восклицаний Завадский. – Я разыщу Раневского и буду с ним, дабы он не наделал глупостей. Но все же, все это – просто нелепица, не стоящая внимания. Я поговорю с ним.
- Ты помнишь, как умер мой отец? – заглядывая ему в глаза, спросила Софи. – Помнишь? Я боюсь, Andrй.
- Что касается твоих родителей… Тогда много говорили о том, но история сия путанная и непонятная. Все это совсем иное. Тебе нечего опасаться, Софи. Я не думаю, что дело дойдет до дуэли.
- Ты можешь пообещать мне то? – с надеждой глядя ему в глаза, поинтересовалась Софья.
- Сделаю все возможное. А теперь я должен идти, - торопливо распрощался Завадский, уже думая о том, откуда ему начать поиски Александра.
Андрею не пришлось долго разыскивать Раневского. Александр был в полку, днем он поехал на развод караула, после того как вернулся, изъявил желание вечером пойти в клуб. Внешне он выглядел совершенно спокойным, но хорошо зная его, Андрей не обманулся этим нарочитым спокойствием.
Объявившись, в клубе, где был нечастым гостем, Александр сразу разыскал Чартинского. Замешкавшись на входе, раскланиваясь со знакомыми и приятелями, Завадский не успел ничего предпринять. К тому времени, как он догнал Раневского, между Александром и Адамом Чартинским состоялось весьма бурное объяснение. Собственно, объяснением это было назвать невозможно. Все дело в том, что разыскав молодого человека, Раневский без долгих предисловий и не объясняясь, сбил Чартинского с ног одним мощным ударом в челюсть. Поднявшись с пола, Адам попытался бросить вызов, на что Александр только рассмеялся ему в лицо.
- Драться на дуэли? С вами? Помилуйте, сударь, я не стану пачкать доброе имя моей супруги. Это все, что вы заслуживаете, - демонстративно потирая костяшки пальцев, - отозвался Раневский.
- Вы трус, сударь! – запальчиво произнес Чартинский, вытирая кровь из разбитой губы рукавом сюртука.
- Мой вам совет, Чартинский: убирайтесь из Петербурга, - не глядя на него заметил Александр. – Принять ваш вызов я не могу, ибо вы того не достойны, но и нам двоим здесь нет места.
После того, раскланявшись с совершенно ошарашенными гостями и членами клуба, Раневский удалился.
- Совершенный дикарь! – пробормотал Адам, пожав плечами в ответ на вопросительные взгляды.
- И все же на вашем месте, я бы последовал его совету, - обратился к молодому человеку Андрей. – Ежели вы взяли моду волочиться за дамами замужними, должны быть готовы и к встрече с разгневанными мужьями. Всего доброго, господа, - поспешил откланяться Завадский, дабы нагнать Раневского.
