Обрести любимого - Смолл Бертрис (читаем бесплатно книги полностью txt) 📗
У Мехмеда была Саадат, что на твоем языке означает «счастье», — единственная женщина, которую он любил. Она была матерью старшего сына Мехмеда Мамуда. Мехмед поклялся остаться верным ей навсегда, так же, как и Мюрад, который жил только с Сафией в течение долгого времени. Однако Сафия, как и до нее Hyp У Бану, не хотела соперниц, особенно в лице единственной возлюбленной ее сына. Она очень хорошо понимала, каким сильным могло быть влияние Саадат, если бы она захотела его применить. Однако Саадат не была женщиной честолюбивой. Весь ее мир был замкнут на Мехмеде и их сыне. Итак, пристально понаблюдав за Саадат, Сафия на время оставила ее в покое.
— Расскажите Валентине о Чиареззе, — попросила красивая Шоханна. — Она ведь имеет отношение к рассказу о Сафие.
— Чиарезза! — презрительно процедила это имя Эстер Кира. — Она утверждает, что она еврейка, тем не менее она не живет в еврейском квартале, и у нее нет ни мужа, ни отца, ни братьев, ни сыновей, чтобы защитить ее. Она шпионка венецианского посла и Екатерины Медичи! Единственный способ, которым она может воспользоваться, чтобы войти в гарем, собрать сведения и поговорить с Сафией, заключается в том, что она притворяется одной из торговок, которые приносят свои товары в гарем для продажи женщинам султана, как и я когда-то приносила товары.
— Эстер сердится, потому что она больше не может ходить в Новый дворец, чтобы выполнить свои дела и посплетничать, — прошептала Сараи Валентине.
— Я слышу, что ты говоришь, Сараи! — рявкнула старуха. — Мой слух по крайней мере не подводит меня. Я злюсь, потому что мое тело отказывается служить и не позволяет мне посетить дворец. Я могу потерять мое влияние на Сафию, если не буду попадаться ей на глаза. Если это произойдет, где окажется моя семья? Я пережила правление султана Байазета, сына завоевателя Константинополя — города, который мы сейчас называем Стамбул, пережила его потомков: Селима I, Сулеймана, которого вы на Западе называли «Великолепный», однако мы называли его «Законодатель», его сына. Селима II; Мюрада III и сейчас Мехмеда III.
В правление Селима I мы, Кира, были навечно освобождены от уплаты налогов государству. Это в большой степени помогло нам увеличить наше богатство, упрочить наш банкирский дом повсюду в Западной Европе. Сейчас Кира ведут дела в каждой большой стране и в каждом важном городе. В течение всего этого времени я была постоянно на виду, заводила друзей среди женщин оттоманской семьи, помогая им, когда они нуждались в этом, заставляя их быть нашими должниками, чтобы обещание, данное нам Селимом, оставалось в силе. Как долго будет в силе обещание, данное нам так давно султаном, память о котором давно померкла? Что будет, когда я умру и некому будет следить за тем, чтобы оно действовало, когда на мое влияние нельзя будет рассчитывать и когда обо мне забудут? Я знаю, что вы все ходите во дворец с нашими товарами, даже если вам и не надо делать этого. И все же ни одна из вас не смогла подружиться с Сафией, потому что вы все слишком молоды и слишком красивы. Эта серенькая Чиарезза ужом пробралась в доверие к Сафии.
— Только потому что она носит послания валиды венецианскому послу, — успокаивающе сказала Сараи, — и ее тайные письма к Екатерине Медичи, дорогая Эстер. Разве Сафия сама не появилась здесь два месяца назад, после отъезда Валентины в Крым? Разве она не согласилась встретиться с Валентиной по вашей просьбе? Валида не забыла вас. Вы беспокоитесь напрасно.
— Если я беспокоюсь, значит, на то есть веская причина, — резко ответила Эстер Кира. — Я знала Сафию практически всю ее жизнь. У нее — с глаз долой, из сердца вон. Она хранит верность только себе самой. Сараи, и, если она пришла, чтобы повидаться со мной, когда я попросила ее об этом, это было сделано только потому, что ей так было удобно, и ничего больше. Никогда не забывай об этом, дитя. И никогда не верь валиде, если ты не хочешь пожалеть об этом. Она очень опасная женщина. Золото — это ее бог, а ее возлюбленный — это власть.
— Если судить по вашим словам, она страшный человек, Эстер Кира, — сказала Валентина.
— Она опасная женщина, дитя мое, тем не менее, если ты увидишь ее, ты не поверишь этому. Она не позволила себе одряхлеть в отличие от многих красавиц из гарема. Ее волосы когда-то красивого золотистого рыжего цвета выцвели до цвета бледного абрикоса. Она держится прямо и по-прежнему изящна. Ее манеры безукоризненны, и ее обаяние велико. Тебе она понравится, но не верь ей и следи за своими словами, когда будешь говорить с ней.
— Я последую вашему совету, Эстер Кира, — ответила Валентина.
— Тогда ты ни о чем не пожалеешь, дитя мое. Ах, вот и подарок, который валида прислала тебе, — сказала старуха, забирая у служанки отделанный по краям жемчугом светло-голубой шелковый платок и вручая его Валентине.
Платок был перевязан парчовой лентой, расшитой жемчугом, которая сама по себе была дорогой. Валентина развязала ленточку, отдав ее в качестве подарка служанке. Потом она развернула платок. В шелк была завернута перламутровая шкатулка с изысканной резьбой и золотым замком, запертым с помощью осыпанной бриллиантами золотой шпильки.
Минуту Валентина с восхищением осматривала шкатулку, потом вытащила шпильку из петли. Подняв крышку, она открыла шкатулку.
— Черт побери! — Она тихо выругалась любимым ругательством Елизаветы Тюдор.
— Ах! — тихо воскликнули остальные женщины, которые, любопытствуя, сгрудились вокруг нее.
— Ох, миледи! Неужели это для вас? — У Нельды округлились глаза.
— Да, девочка, это подарок для твоей хозяйки, и он очень красивый, — сказала Эстер Кира, когда увидела содержимое шкатулки. — Даже я поражена, ] потому что Сафия в самом деле выказывает тебе свое расположение, дитя.
Валентина была так растеряна, что даже не дотронулась до подарка, который покоился на черном бархате внутри резной шкатулки. Это было, наверное, самое красивое ожерелье из всех, которые она когда-либо видела. Филигранная цепочка тонкой работы из красного золота, с прикрепленными к ней сверкающими бриллиантами, аметистами, золотистыми бериллами, рубинами, бледно-зелеными оливинами и светло-голубыми турмалинами. В центре были три крупных бриллианта. Каждый имел необычную огранку: чисто-белый бриллиант был огранен в форме полумесяца; бриллианту с явно синим оттенком была придана форма звезды; центральный камень был розовым бриллиантом в форме сердца.
— Я никогда в жизни такого не видела, — наконец сказала Валентина. — Оно великолепно, выглядит почти варварски в своей красоте. Оно должно стоить огромных денег! У меня никогда не было ничего подобного, и никогда я не думала, что могу получить такое!
— Вы должны надеть его, когда отправитесь с визитом к валиде, — сказала Сараи многозначительно. — Это доставит ей удовольствие, как ваша благодарность.
— Но что я ей подарю? — сказала Валентина. — У меня же нет равноценного подарка.
— Ты не должна делать равноценного подарка, дитя, — сказала Эстер. — Не делай этого, если хочешь доставить удовольствие Сафие. Твой дар должен быть достаточно дорогим, достойным Сафии, но не таким великолепным, как это ожерелье. Скажи мне, какой груз ты привезла с собой из Крыма?
— Необработанные драгоценные камни, мускус, специи, меха. — Валентина задумалась, вспоминая. — По-моему, у нас есть много соболей.
— Отлично! — воскликнула старуха. — Мы сошьем накидку из соболей с застежкой из драгоценных камней. Это ей очень понравится!
— Но кто сделает эту работу? — запричитала Валентина. — У нас только три дня!
Эстер Кира весело закудахтала.
— Предоставь это мне, дитя, и я обещаю, что все будет в порядке.
Если кто и мог творить чудеса, так это Эстер Кира, и поэтому Валентина доверила дело с подарком валиде ее знающим рукам.
Она спала той ночью лучше, чем многие недели до этого, но утром после завтрака решила разыскать Патрика Бурка и остальных. Она отправила служанку разыскивать их, но прошло довольно много времени, и к Валентине пришла Сараи.
