Госпожа моего сердца - Кинсейл Лаура (книги хорошего качества TXT) 📗

– Бедняжка, вам пришлось нелегко.

– Хуже, чем вы думаете. Я упала с его лошади, сломала руку. Три месяца я провела среди монахинь. Настоятельница едва понимала французский, но зато только и молилась обо мне. Они с моим рыцарем очень в этом преуспели.

Он громко рассмеялся.

– Мне нужно встретить этого рыцаря. И настоятельницу тоже. Это сэкономило бы мне время в чистилище.

– Джиан, не обманывайтесь. Молиться за вас бесполезно, так же как и за меня. Я ей говорила, но все напрасно, уверяю вас. Господь устал слышать мое имя.

Он подошел к ее креслу и остановился.

– Конечно, но должно же быть какое-то вознаграждение…

Она раздраженно взглянула на него.

– Я стараюсь не забыть, что я здесь хозяйка. Мне не нужно ни ваших советов, ни вашей помощи в этом.

– Конечно, дорогая. Просто наслышавшись обо всех испытаниях, выпавших на вашу долю, мне пришлось не по душе, что вы разъезжаете на коне какого-то безымянного рыцаря, падаете с него. Делите с этим рыцарем кров, каким бы святым он ни был. Вы отдали должное памяти Лигурио, выказали уважение своему королю, навестили ваше владение. – Его рука скользнула по ее щеке. – Я думаю, любовь моя, пора подумать о нашей помолвке.

Она смотрела в окно, стараясь сдержать дыхание.

– Да, Джиан. Пора.

Он сорвал с нее шелковый шарф, его пальцы коснулись ее шеи.

– Если он прикоснулся к вам, дитя мое, считайте, что он уже мертв, – проговорил он.

Меланта встала, отстраняясь.

– Если у него когда-либо и возникло желание, я предупредила его об опасности. А теперь, сделайте мне одолжение, Джиан, я хочу отдохнуть. У меня болит плечо. – Она улыбнулась. – Да, и оставьте бедного Аллегрето в покое, если вы любите меня, мой господин. Я хочу потанцевать с ним на нашей свадьбе.

Глава 23

Они охотились с соколами, веселая, шумная и элегантная компания. На руке у Меланты сидел небольшой сокол. Она ехала рядом с Джианом, такая же резвая и энергичная как сокол, только что вернувшийся из полета к ней на руку. Время в Винздоре подходило к концу. Он закончил все свои дела. С королем договорились о цене, и за два ее замка из пяти отказ от собственности Монтеверде у Эдуарда был выкуплен.

Сегодня они охотились. Через три дня начнется пир в честь их помолвки – еще неделя забав и развлечений, а потом Италия – и венчание. Джиан не хотел ждать.

Он был недоволен тем, что они спали порознь, но Меланта настаивала. Он смеялся и подшучивал над ней. Но он слишком хорошо знал ее: она не бросит все, не получив ничего взамен. Так он думал и говорил о ней, даже не подозревая, что она уже была готова бросить все, не требуя взамен ничего: Меланта решила уйти в монастырь – единственное место, где можно было от него уберечься.

Когда она лежала без сна по ночам, а это случалось теперь постоянно, она все чаще беззвучно смеялась над иронией ситуации: ей пришлось пройти сквозь испытания, сквозь огонь и воду, и все только для того, чтобы кончить монастырем. То есть тем, что она хотела избежать и из-за чего и пустилась в это жуткое путешествие. Ее смех теперь всегда кончался слезами.

Она опасалась стать монахиней здесь, а Англии, и решила уйти в тот монастырь в Италии, который они поддерживали с Лигурио. Аллегрето обещал в этом свою помощь. Клятвы и клятвы, ложь на лжи. Она, казалось, забыла, кем была на самом деле, если вообще знала это когда-то.

Среди подарков к венчанию были три зеркала из черного дерева, сандала и слоновой кости. Но она упрятала их как можно глубже. Она боялась, что, взглянув в зеркало, она не увидит там никого.

– Жаль, что вы не взяли своего сокола, моя госпожа, – обратился к Меланте молодой граф Пемброк. – Говорят, он удивительно хорош.

– Мне легче нести эту небольшую птичку, – Меланта указала на сидящего у нее на руке небольшого сокола. – А Гринголет совсем растолстеет к осени.

Вся компания рассмеялась.

День клонился к закату, охотники проголодались и повернули в сторону Виндзорского замка, флаги на башнях которого едва виднелись за деревьями.

Меланта и Джиан возглавляли шествие.

– Вы выглядите так прекрасно в этой одежде. Цветы удивительно идут вам.

– Неужели. Боюсь, вы льстите мне, сэр, чтобы, когда я стану просить у вас бриллианты, вы просто смогли бы подарить мне маргаритки.

Она ожидала какого-нибудь остроумного ответа, но он сказал неожиданно серьезно:

– Вы ни разу не приняли от меня комплимента – это из-за неудачности комплиментов или из-за самого их автора?

– Ни то и ни другое, Джиан. Виной этому – я сама. Маргаритки? Прекрасно? Боюсь, я слишком опытна, чтобы верить в такие фантазии.

– Вам следует верить, ибо они справедливы. Она взглянула на него. Падающий лист скользнул по его плечу.

– Джиан? Неужели это любовь?

Он не отвел глаз и чуть слышно ответил ей:

– Неужели вы не верите?

Она почувствовала, что ее лицо вспыхнуло. Он перешел на слишком серьезный тон.

– Тогда помолвку придется отложить. Любовь не входит в мои планы.

– Вот как! Если любовь не входит в условия замужества, то следует ли из этого, что вы не любите меня теперь, когда мы помолвлены?

– Вам нужно обратиться к грекам, чтобы они научили вас логике.

– И к женщине, чтобы узнать любовь. Так, значит, вы не любите меня, дорогая?

Она пришпорила коня.

– Спросите у Купидона, мой господин, – бросила она через плечо.

Она выпрямилась в седле. Лучи заходящего солнца блестели на воде у переправы через небольшой ручей. Вдруг она резко остановила коня.

На другой стороне ручья стоял конь, покрытый зеленой попоной, а всадник на нем был закован в зеленую броню. Меч обнажен – изумруд и серебро – какое-то странное видение в золотых солнечных лучах.

На нее молча смотрели черные прорези для глаз. К ней подъехал Джиан. Послышались звуки копыт и разговоры. Подъезжали остальные.

Рыцарь поднял забрало:

– Моя жена.

Голос Рука пронесся над разделявшим их ручьем.

– Я мог бы позволить вам жить в уединении. Я не искал бы вас, если бы вы оставили меня по причине своего тщеславия и высокого положения. Но вы моя жена, Меланта. Жена перед Богом. И я не позволю вам быть с другим мужчиной.

Она лихорадочно думала, что ей делать. Расхохотаться? Закричать? Сделать вид, что она совсем не знает его? Наконец она произнесла:

– Не подходите к нему. Он сошел с ума.

Ее отчаяние придало особую убедительность этим словам.

Рук не пошевелился.

– Вы можете говорить так, если считаете нужным, – сказал он холодно. – Но вы знаете, так же как и я, что это неправда. Вспомните о своем слове и подчинитесь мне. Оставьте этих людей, едемте со мной.

– Сумасшедший, – повторила Меланта.

– Посторонись, глупец, – сказал Джиан и пришпорил коня. Но она попыталась остановить его.

– Джиан! Он опасен!

Ей показалось, что это прозвучало достаточно убедительно. Джиан остановился. Губы Рука изогнулись в презрительной, улыбке.

– Только в защиту вашей чести, моя госпожа, – меч Рука сверкнул на солнце, – я не дозволю этому человеку обратить вас в потаскушку.

– Я убью тебя за такие слова, сумасшедший ты или нет, – выкрикнул Джиан.

– К вашим услугам, – ответил Рук. Дальше Джиан говорил убийственно спокойно:

– Я не хочу пачкать руки. Убирайся, сумасшедший, и побыстрее.

Конь рыцаря повернулся, как бы освобождая дорогу.

– Вы все можете проезжать, все, кроме моей жены.

Джиан взял поводья лошади Меланты. Он спустился в ручей, увлекая и ее. Меч Рука опустился между ними.

– Отпусти ее, – сказал он спокойно.

Джиан попытался проехать, но Ястреб неожиданно лягнулся с такой жуткой свирепостью, что лошадь Джиана испугалась и попятилась. Он выпустил поводья. Его лошадь оступилась и застыла у края ручья. Его сокол взлетел. В это мгновение граф Пемброк ринулся в воду.

– Моя госпожа, – закричал он, хлестнув лошадь Меланты. – За мной!