Песня огня - Коултер Кэтрин (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
Грэлэм гадал, почему она лжет. Черт возьми. Груши!
— Иди погрейся, — сказал он голосом, охрипшим от волнения за нее, — у тебя нос покраснел от холода.
Она охотно подчинилась, дав указания служанкам принести глинтвейна.
— Как сэр Уолтер? — Она радовалась, что Грэлэм оставил ее в покое. — Что он делал в Крэнделле и как-там дела?
Ей было трудно скрыть неприязнь, которую она питала к сэру Уолтеру.
— Пожалуй, он слишком прижимает крестьян, но я не сомневаюсь, что в конце концов все уладится.
Кассия надеялась, что Сэр Уолтер покажет Грэлэму свое подлинное лицо, но, судя по всему, пока этого не произошло.
— Ты видел послание от герцога Корнуоллского?
— Да, и оно меня встревожило. Он пишет о том, что стареет. С возвращением и восшествием на трон Эдуарда герцог мог бы снять с себя всякую ответственность и наслаждаться жизнью.
— Но его больше не гнетет ответственность, а только это и помогало ему сохранять молодость. Иногда я думаю, что Жоффрей и его интриги помогают моему отцу сохранять здоровье, хотя я и молю Бога, чтобы это оказалось неправдой.
— Будем надеяться, что твой отец достаточно занят, чтобы продержаться зиму. Если Жоффрей что-то замышляет, он не решится выступить до весны.
— Как я хочу, чтобы Жоффрей забыл о своем разочаровании! Я не вынесла бы мысли о том, что Бельтеру что-то угрожает.
Она подвинулась к огромному камину и теперь смотрела на пляшущее в нем пламя. Отец и Бельтер — это были две постоянные величины и две главные заботы в ее жизни. Жоффрей всегда казался ей опасным, но Бельтер и отец были ее прибежищем, даже теперь, если бы Грэлэм не пожелал оставить ее при себе. Из глаз Кассии выкатились две слезинки и поползли вниз по щекам. У нее не было сил смахнуть их.
— Перестань лить слезы, — раздраженно сказал Грэлэм, — ты не дитя, и нет причины пугаться из-за Жоффрея.
Даже ему самому его тон показался слишком грубым и жестоким. Как ни странно, он смутно представлял, что чувствует она. И мысленно выбранил себя, когда она подняла к нему лицо и беспомощно посмотрела на него.
Грэлэм сгреб жену и прижал лицом к своей груди, к своей теплой от близости тела рубахе.
— Тише, — сказал он гораздо нежнее, стараясь разгладить своими сильными пальцами сведенные судорогой мышцы у нее на плечах.
И тотчас же почувствовал, как тело его омыла волна желания. Он прекрасно знал, что такое похоть, но то, что он чувствовал к Кассии, было смягчено какими-то другими эмоциями, столь глубокими и сложными, что ему даже не хотелось разбираться в них. «Черт бы ее побрал», — думал Грэлэм, крепче прижимая жену к себе. Во время своего пребывания в Крэнделле он перепробовал нескольких служанок в надежде на то, что они вытеснят из его тела лихорадку, вызванную Кассией, и сотрут ее образ из его памяти. Но после того как животный голод бывал удовлетворен, он лежал без сна, глядя в темноту, в то время как женщина, угождавшая ему, блаженно спала рядом.
Теперь, прижимая жену к себе, он чувствовал под пальцами ее тонкие, нежные косточки, казавшиеся столь хрупкими в сравнении с его сильными руками. Закрыв глаза, Грэлэм вдыхал сладкий аромат ее тела. Ни одна женщина не пахла так, как Кассия, думал он, и эта мысль показалась ему глупой. Он опустил голову и зарылся лицом в ее волосы, потерся о них щекой. Лаванда, подумал Грэлэм. Она пахнет лавандой. Руки его опустились ниже, обхватили ее бедра. Он почувствовал, как она замерла. И тут, рассмеявшись низким дразнящим смехом, он отпустил, оттолкнул жену от себя. В его голосе послышалась знакомая насмешка:
— Я не стану овладевать тобой здесь, миледи. Осуши слезы и позаботься о нашей вечерней трапезе.
Кассия смахнула слезы, проклиная себя за то, что ей захотелось почерпнуть утешение и защиту в его силе хотя бы на минуту.
— Да, милорд, — ответила она тихо и оставила его.
В течение всего долгого вечера она вела себя как всегда: улыбалась и ухаживала за Грэлэмом, предупреждая каждое его желание, в то же время мечтая заползти куда-нибудь в укромный уголок и дать волю тоске и отчаянию. Она слышала, как он разговаривает со своими людьми, слышала его смех, когда они обменивались шутками и подтрунивали друг над другом. Он не тронул ее прошлой ночью, и потому она знала, что нынешней они будут близки. И Кассия сознавала, что хочет этого, ей хотелось, чтобы он заставил ее забыть все, хотя бы на мгновение. Но только чтобы это было не под влиянием его гнева, не в наказание.
Извинившись, Кассия ушла в спальню. Ей потребовалось некоторое время, чтобы отделаться от Итты. Потом она искупалась в горячей ароматной воде, заставляя себя окончательно сдаться, принять свое поражение, чему так долго сопротивлялась. Гордость и правда теперь должны были уступить место пустоте и печали. Она вспомнила обо всех своих потугах, о попытках научиться владеть луком и засмеялась вслух над собственной глупостью. Возможно, Грэлэм будет восхищаться ею, но никогда не будет ей верить. Она знала, что помочь ей могла бы только ложь. И ложь могла изменить его отношение к ней.
Когда много позже Грэлэм вошел в спальню, она лежала в супружеской постели, опираясь на подушки спиной.
— Я ожидал, что ты уже спишь, — сказал он, раздеваясь. Она разгладила дрожащими руками одеяло и сказала:
— Нет, я соскучилась по тебе. — Голос ее был тихим и робким.
Его охватила жаркая страсть. Она заметила, как в темных глазах мужа зажглись искры, он не сразу успел изменить выражение лица и принять равнодушную мину.
— Почему? — спросил он тупо. Теперь он стоял возле постели, обнаженный, глаза его были устремлены на нее.
— Я не хочу ссориться с тобой, Грэлэм, — прошептала Кассия, стараясь не выдать взглядом своего томления и голода по нему.
Но ей это не удалось, он, как всегда, все заметил.
— Ты знаешь, чего я требую от тебя, — сказал Грэлэм и скользнул в постель рядом с ней.
— Да, знаю.
«Не плачь ты, маленькая идиотка!» — уговаривала себя Кассия.
— Ты сказал, что простишь меня.
— Я прощу тебя, — ответил он, и голос его показался ей решительным и холодным.
— В таком случае все было, как ты и думал.
Он ощутил, как его охватило обжигающее, как огонь, презрение к себе, а также разочарование. Он хотел, чтобы она признала свою вину, хотел, чтобы она сказала, что наняла Дайнуолда де Фортенберри и отдала ему ожерелье, но то, что она призналась в этом, сделало его почти больным. Он приподнялся на локте рядом с ней и заглянул в ее бледное лицо. И увидел, что в глазах ее стоят слезы.
— Я сказал, что прощу тебя, если ты скажешь правду. Но почему ты плачешь?
«Я так одинока. Я не в силах выносить свое одиночество! Я с радостью приму от тебя столько, сколько ты согласен мне уделить».
Она не могла придумать ничего, что бы сказать ему. С тихим беспомощным плачем Кассия бросилась и прижалась к нему, обхватила его обеими руками, зарываясь лицом в его грудь.
— Пожалуйста, — шептала она. — Не надо, сердиться. Я не смогу больше вынести твоего гнева.
— Я не чувствую гнева, Кассия. Я доставлю тебе твое женское наслаждение, и мы не будем больше говорить о прошлом.
Он уложил ее на спину и отбросил покрывало с ее тела. Сердце ее билось так громко, что, как она думала, он сам должен был слышать его биение. Она видела, как его взгляд блуждает по ее телу, и это возбуждало и тревожило ее.
— Кажется, твои груди стали полнее, — сказал он, проведя кончиком пальца вокруг ее розового соска. Она затаила дыхание.
— Ты больше не находишь меня… слишком тощей?
«О нет, — подумал рыцарь, подавляя гневный смешок. — Я нахожу в тебе все, чего только можно желать».
— Ты прекрасна.
Он нежно поцеловал ее. Рука его скользнула под одеяло, прикрывавшее нижнюю часть ее тела, и он принялся поглаживать и массировать ее живот.
— Мне приятно чувствовать тебя.
— Пожалуйста, Грэлэм, — задыхаясь, просила Кассия, подаваясь вперед по мере того, как его пальцы спускались все ниже.
