Наследство Лэндоверов - Холт Виктория (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью txt) 📗
Тревога за кузину Мэри не до конца вытеснила тревогу за сестру, ибо, несмотря на все последние события, я не забывала о том ее письме.
На протяжении следующих нескольких дней самочувствие кузины Мэри улучшалось… К ней вернулось присутствие духа. Она стала ощущать некоторую боль, которую доктор был склонен объяснить повреждением позвоночника. Он сказал, что, пожалуй, кузина Мэри восстановится полностью, только вот… ходить уже не сможет.
Кузина Мэри была очень мужественной женщиной, но я боялась за нее. Что станет с ней позже, когда она до конца осознает, что активной жизни пришел конец, что теперь до конца своих дней она будет полностью зависеть от других людей?.. Мне было страшно даже задумываться над этим.
А пока я не могла не чувствовать, какая атмосфера царила в этом доме, который напоминал мне котел, поставленный на огонь, в котором все шумит, кипит и вотвот готово выплеснуться.
Со временем я поняла, что мое присутствие мало помогает разрядить обстановку. Я знала, что чувствует по отношению ко мне Поль, и была уверена в том, что с каждым днем это становится все более очевидным для Гвенни. У меня было странное ощущение, будто стены дома смыкаются вокруг меня, крепко держат, по-своему очаровывают и заявляют на меня свои права.
Время от времени я встречалась с Джулианом. Он был просто счастлив, когда я приходила пожелать ему спокойной ночи. Я читала ему рассказы из книги, подаренной мной на Рождество. Он жадно следил за моими губами, произносившими слова, и порой даже повторял их вместе со мной.
Иногда мы встречались на прогулках, и я играла с ним.
Гвенни сказала как-то:
— Ты сильно сдружилась с моим сыном.
— О, да, — ответила я. — Очаровательный мальчик! Ты, наверное, гордишься им.
— В нем мало что есть от Аркрайтов. Вылитый Лэндовер.
— По-моему, в нем сочетаются черты обоих родителей.
Она хмыкнула. Мне снова вспомнились мои прежние размышления об отношении родителей к своему ребенку. Джулиан был для нее своего рода выгодным приобретением. Но она не могла относиться к нему с той теплотой, с какой относилась к дому.
— Па его очень любил, — проговорила она.
— Бедный Джулиан! Должно быть, ему очень не хватает деда.
Мне было приятно сознавать, что хоть кто-то из всей этой семьи относился к малышу неравнодушно.
— Он продолжатель рода, — сказала Гвенни. — Таково его основное предназначение.
Разговор был мне неприятен. Мне казалось, что Гвенни догадывается об этом, и именно поэтому с такой настойчивостью продолжает его. Она умела быть злой.
— Ты не станешь возражать, если я буду продолжать видеться с Джулианом? — спросила я.
— Господи, нет, конечно! Проводи с ним столько времени, сколько тебе захочется. И вообще чувствуй себя, как дома.
Гвенни лукаво посмотрела на меня. Догадывалась ли она о том, как я привязалась к ее сыну? Догадывалась ли она о том, что, глядя на него, я всегда начинала думать о том, что и у меня мог бы быть ребенок… такой же, как Джулиан… темноволосый, с глубоко посаженными глазами… Лэндовер… Чувствовала ли она мою тоску по собственным детям?
Гвенни о многом догадывалась. Она не принадлежала к той категории людей, которые полностью погружены в самих себя. Ей нравилось совать свой нос в чужие дела, нравилось залезать людям в душу, выведывать их секреты. И чем больше окружающие прятали от нее свои тайны, тем сильнее становилось ее желание дознаться. Это была своего рода движущая сила в ее жизни. Она знала о том, чем закончилось мое любовное увлечение, знала о том, что мой кавалер женился на сестре. Подобные вещи интересовали ее больше всего.
Я часто пыталась прочитать мысли тех слуг, которые видели все, что происходило в доме. Даже их любопытство меркнуло перед любопытством Гвенни. В этом отношении она была уникальной женщиной.
И потом еще Поль. С каждым днем ему все труднее было скрывать свои чувства.
Я никак не могла понять, почему он так равнодушен к собственному сыну.
Нам редко удавалось побыть наедине, но однажды, когда это случилось, я спросила его. Мы были в холле, куда я только что вошла. За окном уже опустились сумерки, и огонь большого камина отбрасывал тени на позолоченное родословное древо Лэндоверов на стене.
Он сказал:
— Всякий раз, когда я смотрю на него, я вспоминаю про нее.
— Но это же несправедливо по отношению к мальчику.
— Знаю. Жизнь вообще полна несправедливостей. Ничего с этим не поделаешь. Я вообще жалею о том, что он родился. И о том, что я женился.
— Она дала вам то, в чем вы нуждались, — ответила я. Старая песня. Я заводила ее очень часто. — Вы меня извините, но по отношению к ребенку это жестоко. Он не отвечает за грехи родителей.
— Ты права, — сказал он. — Если бы только была ты… Насколько более счастливо могла сложиться жизнь у всех нас…
Я понимала, что он имеет в виду. Ему хотелось, чтобы я стала хозяйкой его дома и матерью его детей. Но это было невозможно. Сам дом, казалось, восставал против этого. Время и погода сделали свое дело, и вот настал тот день, когда у его обитателей появилась острая нужда в деньгах Аркрайтов. Так была создана нынешняя ситуация.
— Я должна покинуть этот дом, — сказана я. — Я это чувствую. И скоро уеду.
— Как хорошо мне было все эти дни, когда ты нахо дилась рядом. Даже принимая во внимание обстоятельства.
На это я только повторила, что пора уезжать.
Я часто спрашивала себя, вполне ли уже кузина Мэри осознает свое состояние? Большую часть времени она спала, но в минуты ее пробуждения я все время старалась быть рядом у ее постели.
— Не вечно же я буду такой, — заявила она мне однажды.
— Конечно, кузина Мэри, — ответила я, хотя внутренне была далеко в этом не уверена.
Постепенно моя жизнь в Лэндовере вошла в устоявшееся, размеренное русло. Изредка мне удавалось погулять в саду. Поль, похоже, следил за мной, ибо довольно часто мы с ним там встречались. Разговаривали, прогуливаясь меж цветочных клумб.
— Интересно, чем все закончится? — размышлял он однажды.
— Не знаю, — ответила я. — Не умею заглядывать в будущее.
— Порой человек сам творец своего будущего.
— Что мы можем?
— Найти способ…
— До недавнего времени я считала, что мне следует уехать из этих мест, но теперь я решила оставаться здесь до тех пор, пока кузина Мэри будет нуждаться в моей помощи.
— Тебе вообще не следует уезжать от меня.
— От нас с вами ничего не зависит.
— Выход из положения всегда можно найти, — возразил он.
— Если бы…
— Мы можем найти его вместе.
Только я подумала о Гвенни, как тут же увидела ее в окне дома. Она смотрела на нас. А вечером того же дня, когда я проходила по галерее, она поджидала меня там, делая вид, что рассматривает один из портретов, на котором был изображен какой-то предок Поля, имевший с ним явное внешнее сходство.
— Забавные эти портреты, — проговорила она. — Представить только, как давно они были написаны! И художники попались искусные, сумели выразить характер. — Гвенни обвела глазами несколько полотен. — Наверняка, кто-то из этих людей был известным человеком. Для своего времени, конечно.
Не ответив, я только посмотрела на^портрет того из Лэндоверов, который был так похож на Поля.
Глаза ее загорелись жадным огнем. — Мне бы очень хотелось узнать… Скорее всего сохранились какие-нибудь легенды. Впрочем, все это уже прах… Гораздо интереснее постигать мир живущих. Тут меня могут поджидать немалые открытия, не правда ли?
Я холодно ответила:
— Полагаю, у Лэндоверов имеется семейный архив.
— О, нет, минувшее меня не интересует.
Глаза ее блестели. На что она намекала? Мне приходилось слышать, что она проявляла нездоровый интерес к романтическим увлечениям среди прислуги. Каково же ей будет узнать об увлечениях собственного мужа?..
Нет, пора уносить ноги из Лэндовера. Кузина Мэри, кажется, почувствовала мое настроение.
— Я хочу вернуться домой, — сказала она.
