Розетта - Эвинг Барбара (книги без регистрации бесплатно полностью TXT) 📗
На прошлой неделе стараниями деверя, который, кажется, имеет с ним какие-то дела, я была представлена принцу Уэльскому в Карлтон-хаузе — удивительном, слепящем своей роскошью месте. Он принял меня в комнате, украшенной золотом и пурпуром! Меня неприятно удивила неуклюжая сальная лесть принца. Должна сказать, он изрядно выпил перед этим. На нем был нелепый парик и бриджи с блестками. Я чуть не спросила его, читает ли он хоть какие-нибудь книги. Он должен, конечно же. Минут пять он очень интересно, но довольно бессвязно говорил об искусстве. Затем моя «аудиенция» подошла к концу. Ох, я встретила там герцогиню Брейфилд. Ты должна знать, о ком я говорю. О ней постоянно пишут в газетах. Считают, что она стоит за правительством, за премьер-министром, и даже папа рассказывал о ее легендарных обедах, которые она давала в честь сильных мира сего. Она была очень красива и очень обаятельна. Мы разговаривали (какое удовольствие!) о книгах господина Смоллетта. Джордж поклонился бы этой личности очень низко. Такой человек не окажется ни с того ни с сего растрепанным на его вечеринках, да и не придет он никогда на подобное мероприятие. Я в этом уверена. Я буду равняться на герцогиню Брейфилд. Возможно, однажды я стану интересной хозяйкой салона. Между тем, благодаря стараниям кузины вдовы, герцогини Сифорт, полагаю, я скоро буду представлена при дворе. Мне придется надеть фижмы, корсет и перья. Как в старые времена!
Сейчас я сижу в розовой спальне за старым маминым столом и жду, когда услышу звук подъезжающей кареты, жду Гарри. Моего любимого мужа Гарри. (Мне все еще доставляет удовольствие писать эти слова, я пишу их в дневнике почти каждый день.) Он сейчас в каком-то клубе или еще где-то. Играет в карты на деньги, несомненно. Гарри играет абсолютно во все, не только в карты. Скачки, ставки на скорость карет на Бонд-стрит, кости, воздушные шары, которые летают над нами, даже (Гарри рассказал мне) делаются ставки на то, возможно ли заниматься любовью с женщиной в гондоле воздушного шара, летящего над Лондоном! (Думаю, он дразнил меня. Хотел посмотреть, сможет ли он шокировать меня.) И все эти причуды он разделяет с братом, который постоянно наведывается к нам на Уимпоул-стрит. Такое впечатление, что Джордж не может дня прожить без старшего брата. Его лицо проясняется, когда он видит Гарри. Он делает все, что хочет Гарри. Он его портит и… управляет им. Я пытаюсь заставить себя любить Джорджа, но есть в нем что-то, что я не могу полюбить (вероятно, мне мешает память о том маленьком олененке). Он выглядит, как Гарри, но он не Гарри. Он не может носить одежду ярких цветов, как Гарри. Желтое пальто, которое на Гарри смотрится великолепно, на Джордже выглядит аляповато, как с чужого плеча, словно он актер. И тем не менее, я не могу не восхищаться Джорджем из-за его… гм… энергии. Рядом с ним «настоящая» аристократия кажется ленивой и вялой. Он никогда не сидит на месте. Постоянно занимается делами семьи. Как я уже говорила, он все делает за Гарри. Несмотря на занятость, он постоянно крутится рядом, даже когда думаешь, что это не так. Скажу тебе по секрету, он мне напоминает змею, которая в один прекрасный день укусит! Но я, конечно, не позволяю себе думать о змеях. Ради Гарри. А Джордж всегда обходителен. Так что я стараюсь быть очаровательной, поскольку я действительно хочу быть замечательным приложением к этой «славной» семье. В любом случае, я чувствую себя славной, сидя в своей шелковой ночной сорочке. Гарри любит ее больше других. О, но у меня чернила на пальцах — некоторые вещи никогда не меняются, дорогая Фанни. Я чувствую себя уютно здесь, за маминым столом, с дневником и перьями, в старых увеличительных стеклах. Хотя Гарри настаивает, чтобы я не носила их, когда он может меня увидеть.
Все, что я хочу сейчас, так это сказать, что тоже жду ребенка.
Когда ты приедешь в Лондон попрощаться с семьей? Немедленно дай мне знать. Дорогая моя, любимая Фанни, мне так тебя не хватает! Но давай думать, что наш мир стал больше. Мы познаем все новое, что появилось в наших непохожих жизнях, и поделимся им, как всегда. Я знаю, что Бог пошлет тебе множество знаков, потому что он всегда был твоим добрым другом. Ох, Фанни, пускай Гораций сделает тебя такой же счастливой, какой делает меня Гарри.
Роза»
«Дом приходского священника,
Уэнтуотер,
Май 1796 года
Дорогая кузина Роза!
Мы с Фанни ежедневно молимся за тебя, просим Бога помочь тебе справиться с легкомыслием твоей новой жизни и повернуть ее к благочестию и словам Его. Думаю, Фанни не стоит посещать тебя в Лондоне, так же как и тебе посещать ее, поскольку ваш образ жизни стал так различаться. Пожалуйста, постарайся писать ей соответствующим образом, как подобает писать супруге приходского священника Уэнтуотера.
Пускай Господь направляет тебя.
Твой кузен
Гораций Харботтом (преподобный)»
Под этой короткой запиской были наспех выведены следующие слова: «Он прочел твое письмо».
Глава третья
Гарри и Роза всем казались идеальной парой (за исключением отца невесты, который считал семью Фэллон «сборищем аморальных прихлебателей настоящей аристократии», и матери жениха, мечтавшей женить любимого сына на знатной невесте и тем самым повысить положение семьи в свете). Многие искали общества этой пары, ведь они были прекрасными собеседниками, симпатичными людьми, не говоря уже об их богатстве. Гарри заставил Розу подойти вместе с ним к огромному зеркалу:
— Взгляни, Rosetta mia. Посмотри, какие мы красивые.
Она робко отвернулась, увидев в зеркале отражение их обнаженных тел. Но он заставил ее смотреть, и она покорилась. Такими она потом всегда представляла их: темноволосые, с блестящими от шампанского глазами; Гарри ведет ее к зеркалу, а на ее лице — румянец смущения.
…Они назвали это «Клубом святых небес» (КСН для краткости) — довольно безобидное название. Если их просили объяснить, они начинали рассказывать об астрономии. Некоторые джентльмены неплохо разбирались в созвездиях, несмотря на то что летать им приходилось только до наступления темноты. Они утверждали, что если подняться на воздушном шаре среди бела дня, то можно увидеть звезды, отражающие солнечный свет.
Члены «Клуба святых небес» носили на подкладке камзолов, которые они специально надевали для полетов, звезды, изготовленные из настоящего золота. Одна золотая звезда за каждый удачный полет. Это был элитарный клуб. Только достигшие цели могли стать его членами. Именно поэтому они должны были быть крайне осторожными и внимательными. Например, хотя бы делать вид, что внимательно наблюдают за пейзажем. Осторожность тоже была важна: иной раз молодая женщина начинала жалобно кричать, и тогда следовало убедить ее в том, что если уж она поднялась с ними в небо, то может получать от этого удовольствие. А однажды в аэростате капитана Оушена случился пожар, и молодая девушка получила серьезные ожоги. Ее больше не видели в высшем обществе (но джентльмены скинулись и послали ей в подарок деньги).
Час полета на воздушном шаре, который нанимал капитан Оушен, стоил сто гиней. (Его кучер столько не смог бы заработать и за год.) Только сливки общества имели возможность вступать в «Клуб святых небес». Некоторые джентльмены утверждали, что часа им будет вполне достаточно. Заключались пари. Погода, конечно, должна была благоприятствовать. Пари заключались и на погоду. Во время полета джентльменам удавалось ухаживать за юными леди под самым носом у их строптивых мамаш. Заключались пари на результат ухаживаний (поскольку джентльменов, которые могли позволить себе выложить сотню гиней в час, строптивые мамаши с радостью готовы были записать в свои зятья). Иногда мамаши провожали своих дочерей до аэростата и махали платками, пока шар не скрывался за горизонтом.
Женатым джентльменам приходилось быть лишь чуть более осмотрительными, но некоторые безрассудно смелые и умудренные опытом замужние женщины были не прочь и сами записаться в Клуб. Они со смехом встречали опасность, а потом пересказывали собственные приключения, неспешно обмахиваясь веером.
