Немного женатый - Бэлоу Мэри (электронные книги без регистрации .txt) 📗
Не это ли так беспокоило капитана Морриса?
После поминальной службы Ева была доброжелательно расположена к полковнику Эйдану Бедвину. Но к тому времени, когда он после чаепития покинул Рингвуд, она презирала его и искренне радовалась тому, что больше никогда его не увидит.
Соседи были к ней внимательны. Почти все вернулись вместе с ней в ее дом, с добрым сочувствием вспоминая о поминальной службе и о Перси. Серина Робсон, жена Джеймса, просидела рядом с Евой почти час. Она не выпускала ее руку из своей, гладила ее и убеждала девушку, что этот день был для нее тяжким, но неизбежным испытанием, и теперь, когда все позади, она почувствует облегчение;
– Знаешь, – совершенно искренне сказала Серина, когда рядом с ними никого не было. – Мы очень хотим, чтобы ты переехала к нам и жила у нас, Ева. Джеймс вполне со мной согласен, что это было бы удобно для нас.
Ева взглянула на Джеймса, стоявшего в другом конце комнаты. Бедняга, этого-то ему наверняка не хотелось. Но ее тронула доброта Серины. Они были подругами с тех пор, как пять лет назад Серина вышла замуж за Джеймса. Но и у дружбы есть границы.
– Я даже не хочу думать о том, что будет завтра, Серина, – ответила Ева. – Но спасибо тебе. Ты так добра.
По правде говоря, весь этот день она не могла заставить себя серьезно и здраво подумать о будущем. Даже в церкви ей было трудно сосредоточиться, так она устала. Только речь полковника привлекла ее внимание.
Время истекало.
Она и все, кого она опекала, не оказались бы в таком трудном положении, если бы в течение этого года она вышла замуж. Она получила несколько предложений, но ни к одному не отнеслась серьезно. Она ждала Джона. Глупышка, она уже сомневалась в том, что Джон когда-нибудь вернется. Но даже если это и произойдет, будет поздно спасать ее домочадцев и друзей.
Ева не могла поверить, что она способна сомневаться в Джоне. Вопреки здравому смыслу она его любила и доверяла ему, хотя уже более года от него не было вестей.
О них с Джоном никто не знал, даже тетушка Мэри. Джон, виконт Денсон, был сыном графа Лаффа. Когда отец Евы предложил графу породниться, тот запретил сыну жениться. Джон состоял на дипломатической службе и в настоящее время предположительно находился в посольстве в России или, возможно, уже был на пути в Англию. Он обещал, что в марте, по возвращении, сразу же приедет домой и наконец открыто объявит об их тайной помолвке. К тому времени он станет уважаемым дипломатом, важной персоной, и отец будет не в силах помешать ему жениться на своей избраннице. Еще до конца лета они сочетаются браком.
Ева слабо улыбнулась еще одному из соседей, который наклонился к ней, чтобы выразить свои соболезнования и восхищение прекрасной поминальной службой. Все были так добры к ней. Как хорошо иметь друзей, которым ты не безразлична.
Где сейчас, в эту минуту, Джон? Она этого не знала. Они даже не написали друг другу ни одного письма за все долгие месяцы его отсутствия. Нельзя же переписываться мужчине и женщине, когда они не женаты и даже официально не помолвлены. По крайней мере этим, не имея от Джона известий, утешала себя Ева в первые месяцы разлуки. Она не могла написать ему сама, ибо он не дал ей своего адреса. Она все чаще думала, пытаясь отогнать эту мысль, что он мог бы найти способ дать о себе знать, не рискуя ее репутацией. Если бы только он приехал, думала Ева. Если бы в эту минуту она подняла глаза и увидела его на пороге, светловолосого и прекрасного, как всегда беззаботного и уверенного в себе! Но она увидела всего лишь полковника Бедвина, который слушал разглагольствования Сесила.
Странно, полковник явно не пытался от него избавиться. Ева чуть было не рассмеялась, когда он поставил Сесила на место на церковном дворе, и была разочарована, что сейчас он своим вниманием поддерживает в кузене сознание своей значимости. В то же время она была рада тому, что избавлена от необходимости быть любезной с суровым полковником. Она все еще чувствовала бы себя объектом его благодеяний, если бы этот день закончился по-другому.
Ева подошла к краю террасы, чтобы проводить уезжавших Джеймса и Серину Робсон. Помахав им вслед рукой, она вдруг почувствовала себя усталой и страшно одинокой. Она собиралась вернуться в дом, когда из дверей вышли Сесил и тетя Джемайма. Их карета уже подъезжала к дому. С ними был полковник Бедвин. Если не считать смущенной улыбки тети Джемаймы, поспешившей отвести глаза, они не обратили на Еву никакого внимания, словно ее и не существовало.
– Сейчас это, – широким жестом Сесил обвел дом и парк, – нельзя назвать имением истинного джентльмена. Можно сказать, неприглядная сельская развалюха. Мраморный портик в греческом стилем с колоннами и ступенями, вот что я имею в виду. Это будет производить впечатление, вы согласны со мной, милорд?
Ева с сомнением оглядела красивый фасад дома, увитый плющом. Она ожидала, что полковник даст резкую отповедь ее бестактному кузену, не посчитавшемуся с ее присутствием.
– Безусловно, – согласился полковник с высокомерием аристократа. – Такие перемены в принадлежащем вам имении еще более возвысят вас в глазах общества, сэр.
Сесил огляделся.
– И дорогу надо расширить и вымостить, – сказал он. – Здесь едва могут разъехаться две приличные кареты. Придется спилить несколько деревьев.
Несколько дорогих ее сердцу старых деревьев, подумала ошеломленная Ева.
– Прекрасная идея, – согласился полковник Бед-вин. – Это всего лишь деревья. Карета джентльмена куда важнее.
Сесил с удовлетворением оглядывался вокруг, пока не подъехала его карета.
– Я был очень рад познакомиться с вами, милорд, – сказал он. – А какое это удовольствие и честь для моей матушки. Может быть, как-нибудь, когда вы будете в Оксфордшире, вы посетите нас. К тому времени я превращу Рингвуд в место, где смогу достойно принять сына герцога. Может быть, вы со мной поохотитесь. А может, даже герцог, ваш брат… – он не решился продолжать свои нелепые предположения.
Полковник наклонил голову и протянул руку тете Джемайме, которая была так взволнована, что не сразу поняла, что он собирается помочь ей сесть в карету. Поняв наконец, чего он хочет, она поспешно взобралась по ступенькам.
– Ева! – Перед тем как занять свое место в экипаже, Сесил наконец удостоил ее вниманием. – Я перееду сюда через четыре дня. Надеюсь, ты не устроишь вульгарную сцену в знак протеста. Ты же знаешь, у мамы слабые нервы.
– До свидания, Сесил, – ответила Ева. – Прощайте, тетя. Спасибо, что приехали.
Тетка со слабой доброй улыбкой приложила к глазам черный носовой платок.
Утром, когда они только приехали, Джемайма, беспокойно оглядываясь, шепотом спросила: «А как поживают Бекки и Дэви?» Но она неудачно выбрала момент – к ним приближался Сесил. Тетя Джемайма улыбнулась, чуть кивнула и сказала, что ей надо взять рецепт приготовления торта у Евиной кухарки.
Когда карета отъехала, Ева осталась стоять рядом с полковником.
– Мадам, – начал он, – могу ли я…
Она не дослушала. Один только звук его голоса вызывал у нее негодование. Ева повернулась и не оглядываясь вошла в дом.
Глава 4
– Мне уже лучше, сэр, – сказал денщик. – Мы могли бы уехать еще до ужина.
Эйдан, стоявший в гостиничном номере, закрыл глаза. О, какое искушение! Через несколько мгновений он произнес вслух все ужасные, грязные, непристойные, богохульные слова, какие только были ему известны.
Денщик шмыгнул носом.
– Прочисти свой проклятый нос! – приказал Эйдан. Эндрюс повиновался, издав звук, подобный звуку треснувшей трубы.
– Мое штатское платье, – распорядился Эйдан, расстегивая красный мундир.
– Для верховой езды? – спросил Эндрюс.
– Нет, черт побери! – Эйдан снял мундир и бросил его на спинку стула, чтобы денщик потом убрал его. – Разве я сказал, для верховой езды?
– Нет, сэр, – признался денщик. – Я подумал, что, возможно, вы решили вечером уехать. – Нос у него по-прежнему был забит.
