Осень сердца - Спенсер Лавирль (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации .TXT) 📗
— О, Дафни… — Дженни соскочила с кровати и на цыпочках пересекла комнату, как балерина порхает через сцену, стремясь навстречу своему принцу. — Ты еще совсем ребенок. — Она уселась на подоконник, весь залитый лунным светом, в позе умирающей оперной примадонны.
— Я не ребенок! Подумаешь, я ведь; только на два года моложе тебя!.
Повернувшись вполоборота на ягодицах, Дженни вдруг представила себе струнный оркестр, играющий Чайковского.
— Ну ладно, я знаю только одно: если кто-нибудь из мальчиков захочет меня поцеловать, я попробую сделать это. И если он захочет засунуть свой язык в мой рот, я тоже так сделаю. — Ты правда думаешь, что Лорна тоже так делает с Тейлором?
— Серон подсматривал за ними через подзорную трубу, — Дженни перестала танцевать.
— Серон с подзорной трубой? Надо сказать тетушке Агнес, чтобы она никогда больше не давала ему эту трубу. Он таскает ее повсюду, показывает всем нашим друзьям, заставляя их хихикать вместе с ним, и еще заявляет голосом прорицателя, что «глаз все знает». Это так противно!
Они замолчали, и каждая размышляла о том, как же их несведущие двенадцатилетние братья будут решать проблему поцелуев, когда эта пора для них настанет.
Тем временем Дженни прервала молчание:
— Даф?
— Что?
— Как ты думаешь, куда денется твой нос, когда ты будешь целоваться с мальчиком?
— Откуда я знаю?
— Неужели ты никогда не думала, куда он денется?
— Я не знаю. Но он же никогда мне не мешал, когда меня тетушки целовали.
— Ну, это совсем другое. Когда мальчики целуются, они делают это дольше.
После продолжительной паузы Дженни снова окликнула:
— Эй, Даф!
— Что?
— А если кто-нибудь из мальчиков захочет нас поцеловать, а мы даже не знаем, как это делать.
— Ну это как раз можно узнать.
— Почему это ты так уверена, что можно узнать? Мне кажется, нам лучше сейчас потренироваться.
Дафни поняла, куда клонит Дженни, и категорически отказалась от этого:
— Нет-нет, только не я! Поищи кого-нибудь еще!
— Но, Дафни, может быть, тебе тоже придется когда-нибудь поцеловаться с мальчиком. Ты что, хочешь выглядеть полным придурком, который даже не знает самых обычных вещей?
— Лучше я буду полным придурком, чем буду с тобой целоваться.
— Давай, Дафни.
— Ты ненормальная. Ты свихнулась на своем Тейлоре Дювале..
— Мы договоримся, что никогда никому об этом в жизни не скажем.
— Нет, — отрезала Дафни. — Я никогда этого не сделаю.
— Ты только представь себе, что Дэвид Туфтс попытается с тобой поцеловаться в первый раз и вы стукнетесь носами, и уж совсем глупо получится, когда он попытается засунуть язык в твой рот.
— Откуда ты знаешь про Дэвида Туфтса?
— Серон вытаскивает свою трубу не только когда, он следит за Лорной.
— Дэвид Туфтс никогда и не пытался меня поцеловать. Все, что он себе позволял, так это беседовать о коллекции насекомых.
— Может быть, не этим летом, но когда-нибудь все равно попробует.
Дафни размышляла только минуту и решила, что какое-то рациональное зерно в этом есть.
— Ну, все в порядке, давай. Только чур не обниматься!
— Ну конечно, нет. Мы будем это делать так же, как Сисси с Майклом. Они сидели на крыльце, когда это с ними произошло.
— Так, а что я теперь должна делать? Подойти туда и сесть около тебя?
— Конечно.
Дафни спрыгнула с кровати и уселась рядом с сестрой на подоконник. Они сидели рядышком, касаясь ногами пола, а их волосы блестели в лунном свете. Они взглянули друг на Друга и захихикали, затем замолчали, и, конечно, ни одна из них не сделала ни одного движения.
— Как ты думаешь, закрывать глаза или нет? — спросила Дафни.
— Думаю, да. Это может слишком смутить, если целоваться с открытыми глазами, все равно что рассматривать рыбий глаз, когда ты снимаешь рыбу с крючка.
— Ну, тогда давай живее, а то я чувствую себя полной дурой, — сказала Дафни.
— Хорошо, закрой глаза и чуть-чуть наклони голову в сторону.
Они обе отклонили головы и сморщили свои губки так, что они стали похожи на кончик колбасного батона.
Они едва коснулись друг друга губами, как сразу отринули назад и открыли глаза.
— Ну и что ты думаешь? — выдохнула Дженни.
— Если все поцелуи похожи на этот, так я лучше буду смотреть коллекцию насекомых Дэвида Туфтса.
— Ты разочарована, да? Как ты думаешь, может, нам попробовать еще раз и коснуться языками? Дафни с сомнением покачала головой.
— Ну ладно, давай, но сначала вытри насухо свой язык ночной рубашкой.
— Хорошая идея.
Обе стали энергично вытирать свои языки, затем быстро наклонили головы, закрыли глаза и поцеловались так, как, им казалось, только и можно было это сделать. После двух секунд поцелуя от смеха в носу у Дафни что-то заурчало.
— Прекрати! — воскликнула Дженни. — Сейчас твои сопли попадут на меня! — И тоже засмеялась.
Дафни плевалась в подол ночной рубашки и терла свой язык так, будто проглотила яд.
— О, это ужасно! Если все поцелуи похожи на этот, так я лучше съем всю Дэвидову коллекцию!
Они, держась за животы, весело хохотали, сидя на подоконнике, залитом ярким светом луны. Подложив под спины свернутые подушки, они как бы сливались с теплым ночным бризом, дувшим в открытые окна, и казалось, что это уже не маленькие девочки, а юные эльфы, начинающие жить, может быть, странной, но такой глубокой, чудесной внутренней жизнью, такой полной, что оживляется все вокруг, приобретая необычайно яркий свет и глубокий, бездонный смысл. И в этом мягком воздухе, полном странных летних ароматов, в этой тишине, темноте, в этих ярких, будто теплых звездах чувствовалось тайное и страстное брожение, угадывалась жажда материнства и расточительное сладострастие земли — наступала новая пора их жизни, пора женственности, а сами они должны были превратиться в милые земные существа, знающие все и ничего не боящиеся. А о первой попытке поцелуя они потом весело расскажут своим детям. Через некоторое время Дженни, рассматривая звезды, промолвила:
— Думаю, то, что нужно, получается только тогда, когда целуешься с мальчиком.
— Я тоже так думаю, — согласно кивнула Дафни, тоже глядя на звезды.
Внизу ласковые волны озера накатывались на песок. Лягушки задавали ночной ритм своим диссонансным пением. Из садов, расположенных еще ниже, доносился аромат роз и мелодия фонтанов. Вдалеке слышались не нарушавшие тишины гудки поезда, заполненного толпами людей, которые возвращались из Сент-Пола. Дженни и Дафни наконец-то потянуло ко сну, хотя их языки ощущали вкус не ласковых любовных поцелуев, а их собственных ночных рубашек.
В комнате, освещенной лампой как световая камера маяка и сплошь увешанной морскими принадлежностями, в постели на спине лежал Серон Барнетт. Его кровать напоминала морскую шлюпку: в изголовье и в ногах она имела форму корабельного штурвала. Правая лодыжка Серона покоилась на левом колене, а пижама плотно облегала бедра. В правой руке мальчик держал подзорную трубу, вытянутую на всю длину, которую он вращал во все стороны, издавая при этом звуки автоматной очереди. Прошлой зимой он изучал Гражданскую войну и все еще находился под впечатлением битвы между «Монитором» и броненосцем южан «Мерримаком».
«Врр-тт!» — имитировал он военную технику, вращая подзорную трубу по разным направлениям, то поднимая ее наверх, то ставя ее на пол или на другой конец матраса. Он вскакивал, громко вскрикивал, как бы стреляя из ружья, падал на спину, изображая убитого, и задирал свои босые ноги. Кровать виделась ему бригантиной, идущей на всех парусах.
«Бригантина „Серон“, десять градусов справа по борту!» Он понятия не имел, что значат эти слова. Вращая подзорную трубу, мальчик обнаружил целую армию, окружившую корабль. «Мужчины к оружию! Все на палубу!» Артиллерия обстреляла его корабль, и он пал, его веки закрылись, а пальцы все еще сжимали подзорную трубу.
