Ключ от твоего сердца (ЛП) - Милан Кортни (читать хорошую книгу .txt, .fb2) 📗

      Она так долго сдерживала всю свою бешеную ярость; почему сейчас ей так трудно это сделать, просто потому, что она поняла, что будет жить с этим всю оставшуюся жизнь? Что изменило бы еще полвека?

      Скрип пола поблизости полностью остановил ее слезы. Она подняла глаза... и ее сердце упало.

      Конечно. Недостаточно было того, что они облили ее пуншем. Леди Косгроув, должно быть, послала своего кузена наверх, чтобы довершить е унижение.

      Ибо там стоял сам лорд Уэстфелд.

      Последнее, что Эван ожидал увидеть в конце коридора, была леди Элейн, платье которой спадало с плеч, открывая полотняную сорочку. Она сидела на полу, свернувшись почти в клубок, сжав кулаки.

      Она беззвучно плакала, сдерживая громкие рыдания. Элейн никогда не плакала - по крайней мере, она не делала этого публично. Это заставило его почувствовать, что он вторгается в болезненно интимный момент, который раскрывал ее больше, чем цвет слоновой кости ее сорочки.

      Она подняла глаза, увидела его - и ахнула, как будто он ткнул ее локтем в живот.

      Но этот момент шока прошел. Ее глаза сузились, и она выпрямилась в обжигающей ярости.

- Лорд Уэстфелд, - сказала она, - что вы здесь делаете? Что ж, вечер еще совсем молод.

      Она кивнула в сторону лестницы. Низкий гул голосов был слышен даже сейчас, слегка насмешливо доносясь до ушей Эвана.

- Я обнаружил, что компания внизу не в моем вкусе.

      Он хотел успокоить ее, но вместо этого она закатила глаза и вскочила на ноги.

- Что вы скажете остальным? - спросила она почти непринужденно. - Расскажетк им, что нашли меня в смятении? Будете ли вы и ваша кузина злорадствовать, что наконец-то сломили меня?

      Она сделала один шаг к нему. Если бы у нее в руке был нож, он подозревал, что у него уже текла бы кровь. Но вместо этого рукав ее платья сдвинулся и сполз по плечу.

- Я же говорил вам, что мне жаль. Я бы никогда не сделал ничего, что могло бы причинить вам еще большую боль.

      Ее глаза расширились.

- Никогда? - Она сделала еще один шаг вперед и толкнула его в плечо тыльной стороной ладони - не сильно, но и не нежно. - Вы, должно быть, думаете, что я глупая. А почему бы и нет? Я достаточно долго изображала шута.

      Ее левая рука поднялась, и она еще раз слегка толкнула его.

- Все это время я позволяла всем думать, что я легкая добыча - что все, что вам нужно сделать, это немного унизить меня и вы получите удовольствие. Но я покончила с этим. В следующий раз, когда вы толкнете меня, я толкну в ответ. Что мне терять? Вы итак уже ни во что меня не ставите.

- Я никогда не думал, что вы легкая добыча, - запротестовал Эван. - На самом деле, вы всегда казались удивительно неуловимой.

- Не лгите мне. Я позволяла вам причинять мне боль каждый раз. Каждый раз, когда я отводила взгляд. Каждый раз, когда притворялась, что не слышу ваших злобных замечаний. Вам никогда ничего не стоило причинить мне боль, - ее лицо начало покрываться ярко-розовыми пятнами. Она будто вся пылала.

- Нелегко оскорбить, - объяснил он. - Я думал, вас невозможно поймать, разоблачить. Поймать.

- Поймать? Что вы имеете в виду?

      Она стояла близко к нему, так близко, что он мог бы протянуть руку и провести по впечатляющему изгибу ее груди, одновременно снимая рукава с плеч. И от этой неуверенной нотки в ее голосе все его доводы отключились - все доводы, кроме чистого запаха ее волос, ослепительного блеска в ее глазах.

      И поэтому он наклонился и поцеловал ее.

      Она напряглась в шоке, когда его руки обвились вокруг нее. Она была такой горячей на его губах - обжигающе горячей - и мягкой повсюду. У него было всего мгновение, чтобы насладиться ее вкусом.

      Она отпрянула от него, сердито глядя.

- Теперь я поняла. Бедная маленькая старая дева - я в таком отчаянии, что вы думаете, я откажусь от своей добродетели при первой возможности.

- Нет, - выдохнул он. Это он был нуждающимся, отчаявшимся человеком. Ему нужно было подумать, но мысли ускользали. Не помогало и то, что ее грудь приподнималась с каждым вдохом.

Она положила палец на край своего своенравного рукава. - Ну что ж. - Ее слова были резкими, но рука дрожала.

- Может быть, так оно и есть. - А затем она спустила ткань вниз по руке, обнажив кремовую кожу.

      Его легкие были в агонии. Он не мог дышать, не мог думать ни о чем, кроме... о Боже, пожалуйста, продолжай.

- Может быть, я в отчаянии.

      Ее голос был тихим.

- Мне не на что рассчитывать, кроме десятилетий одиночества. Может быть, все, о чем я прошу, - это одна ночь страсти.

      Она взглянула на него сквозь густые ресницы.

- Это то, что я должна сказать? Я должна умолять вас об одной ночи?

- Да.

      Это слово вырвалось прежде, чем он успел подумать получше.

      Уголок ее рта скривился в отвращении, но она не отстранилась.

- Я имею в виду, нет. Я хотел сказать...

      Он не знал, что имел в виду, но его эрекция росла. Он был бы готов на все, если бы мог просто поцеловать ее снова.

- Может быть, я должна умолять вас сделать из меня женщину.

- Черт. - Похоть всегда делала его глупым. - Вам не нужно умолять.

      Его голос стал хриплым.

- Я... послушайте, я всегда хотел вас.

      Возможно, он был глуп, но даже он мог сказать, что что-то было не так. Ее носик сморщился в восхитительно драчливой манере, и она сердито посмотрела на него.

- Всегда, - прошептала она, ее голос был шелковистым. - Конечно. Как очевидно. Но есть одна маленькая проблема, не так ли, Уэстфелд? Я вам не доверяю.

- Не доверяете.

- Видите ли, - продолжала она, - я очень уязвима, а вы нет. Вовсе нет.

      Это вызвало в голове еще один горячий образ - на этот раз о том, насколько уязвимым он был бы, если бы отдал себя в ее руки. Буквально. Он застонал и попытался отогнать видение, но оно сменилось другим - он стоит перед ней на коленях, задирая ее юбки - и еще одним, в котором она проводит руками по всему его телу.

      Нехорошо. Ему нужно было думать своим мозгом, а не твердеющим членом. Но она подняла руку и просунула палец под другой рукав, и все, о чем он мог думать, было ее платье, расстегнутое до талии, корсет расстегнут, а груди вываливаются наружу.

- Господи, - выругался он вслух.

      Помни: ты причинил ей боль. Она не хочет тебя. Она просто хочет причинить тебе боль в ответ.

- Вот как это будет, - хрипло сказал он, роясь в кармане в поисках ключа от своей комнаты. Он повернул замок, открыл дверь. - Я не собираюсь просить вас зайти внутрь.

      Сильный румянец гнева начал сходить с ее лица.

- По крайней мере, пока, - поправился он.

      Он затаил дыхание и шагнул в комнату. Он порылся в тусклом свете, пока не нашел рюкзак, который привез с собой. Когда он нашел его на комоде, то поднял глаза. Она стояла в холле, в футе от его двери, настороженно наблюдая за ним.

- Вы хотите, чтобы я был уязвим?

      Он сел на край кровати с рюкзаком в руке.

- Это достаточно легко сделать.

      Он швырнул рюкзак через всю комнату. Он приземлился на пол перед ней и скользнул к ее ногам. Его вечерние туфли снялись без особых усилий; сюртук потребовал немного больше работы, так как сидел плотно. Но он легко расстегнул пуговицы на жилете. Он оторвался от своего занятия и увидел, что она смотрит на него с ужасом и восхищением.

- Что вы делаете?

- Делаю себя уязвимым, - отрезал он. - Теперь откройте рюкзак.

      Ее брови нахмурились при незнакомом слове, но она наклонилась и подняла его. Она повернула его несколько раз, прежде чем ослабить шнурок.

- То, что вы ищете, находится сверху, - сказал он. Будет ли это слишком, если он снимет рубашку? Он решил, что да. Вместо этого он сел на кровать, наблюдая, как она осторожно протянула руку и извлекла толстый сверток.