Сокровище любви (Любовь и колдовство ) - Картленд Барбара (книги .txt) 📗
Андре посмотрел на мулата, уже догадываясь, что тот имеет в виду.
— Что же это? — спросил он на всякий случай.
— Вам нужно написать письмо с выражениями восхищения и горячей благодарности и отослать его Оркис вместе с громадным букетом цветов, — ответил Жак.
— Я уже и сам подумывал об этом, — смущенно пробормотал Андре.
— Полин Леклерк просто засыпали цветами, — объяснил Жак. — Каждый день у нее было столько букетов, что слуги с ног сбивались, не зная, куда их ставить. Оркис требуются все те почести и знаки внимания, которые получала Полин. Пишите как можно красноречивее, побольше цветистых оборотов и выражений восторга и преданности; пусть даже оно больше будет похоже на письмо француза, чем мулата, — не важно! Только не подписывайте его.
Андре удивленно поднял глаза, и Жак поспешил добавить:
— Оркис постоянно колет глаза Дессалину своими победами, заставляя его ревновать. Если он вдруг, по каким-нибудь ее словам, заподозрит, что вы в чем-то превосходите других ее поклонников, что вы, возможно, даже лучший любовник, чем он, тогда вам не снести головы — он сотрет вас с лица земли!
— Должен признаться, что, с моей точки зрения, Гаити исключительно опасное место, абсолютно непригодное для проживания, — уныло заключил Андре.
Керк, слушавший их разговор, рассмеялся:
— Ну так плюнь на все это! Возвращайся на корабль и жди, пока я освобожусь, и мы сможем вместе отплыть в Бостон.
— Я и не подумаю делать ничего подобного, — решительно возразил Андре. — С другой стороны, хотелось бы надеяться, что у меня есть путь к отступлению и что, когда я соберусь покинуть Гаити, найдется корабль, который сможет увезти меня отсюда.
— У вас есть выбор, — вмешался Жак, прежде чем Керк успел что-либо сказать. — Во-первых, вы можете вернуться сюда, в Порт-о-Пренс, что будет совершенно неоправданным риском в том случае, если вы найдете спрятанное сокровище. Не только сам Дессалин, но и многие люди из его окружения, включая Кристофа, сделают все возможное, чтобы помешать вам вывезти из страны что-либо ценное, что, как они считают, по праву принадлежит им.
Андре понимал, что предположения Жака весьма правдоподобны, и ждал, что он скажет дальше.
— Если вы найдете какие-либо деньги или драгоценности, — продолжал между тем мулат, — единственный шанс сохранить их — это отправиться в Ле-Кап. Расстояние отсюда до плантации вашего дяди и оттуда до Ле-Капа примерно одинаковое.
— Думаете, в порту Ле-Капа может оказаться американский корабль? — засомневался Андре.
— Это вполне вероятно. Туда часто заходят корабли, доставляющие на Гаити оружие и боеприпасы. К тому же у вас будет дополнительная возможность сесть на английский корабль.
— Английский? — недоверчиво переспросил Андре.
— Корабли британского флота патрулируют воды от Ямайки до Наветренного пролива и через него выходят в Атлантический океан. Так императору спокойнее — он может быть уверен, что французы не нападут на него неожиданно, застав врасплох.
— Ну еще бы! — воскликнул Андре. — Теперь понятно, почему Дессалин атакует испанскую часть острова, ничего не опасаясь.
— Там находится несколько тысяч белых и цветных; Кристоф тоже выступил из Ле-Капа и сейчас движется вдоль северного побережья на помощь Дессалину. Так что путь для вас свободен — как отсюда до плантации вашего дяди, так и оттуда до Ле-Капа.
— Не знаю, как и благодарить вас. Вы так помогли мне!
— Для вас уже приготовлена лошадь, она ждет вас, — продолжал Жак, — она и еще слуга, который будет вас сопровождать.
Так как Андре недоумевающе и удивленно смотрел на него, Жак объяснил:
— Вам понадобится человек, который хорошо знает страну. Вам нужен также человек, умеющий говорить на диалекте тех людей, от которых вы сможете получить еду.
— Я чувствую себя в неоплатном долгу перед вами, — тихо сказал Андре.
— Человек, которого я выбрал вам в проводники, — не такой, как все; вы можете доверять ему так же, как и мне. Его зовут Тома, и хотя он достаточно натерпелся от своего хозяина-француза, он, точно так же, как и я, противник тирана, который стоит сейчас во главе нашего государства, и осуждает его методы управления.
Слегка закусив, Андре объявил, что он готов в путь; прежде чем отправиться, он передал Жаку письмо для Оркис, составляя которое, не пожалел ни красочных оборотов для выражения своих нежных чувств, ни воображения.
Это было весьма цветистое, поэтическое послание, полное восхищения и преклонения, именно такое, полагал Андре, какое куртизанка любой национальности хотела бы получить от мужчины, которого она одарила своими ласками.
Жак дочитал письмо; глаза его блеснули.
— Прекрасно! — воскликнул он. — Трудно поверить, что в вас течет английская кровь.
— Вы, конечно, намекаете на пресловутую английскую сдержанность, — улыбнулся Андре. — Если когда-нибудь вам доведется посетить Англию, вы будете немало удивлены.
Говоря это, он думал о женщинах, которые когда-то отвечали на его любовь если и не с таким безумным жаром, как Оркис, то, по крайней мере, с такой же страстью и пылом, какие он вложил в свои слова.
— Как только вы покинете город, я пошлю слугу отнести это письмо вместе с букетом из самых великолепных, изысканных орхидей — я выбирал их сам — в резиденцию Леклерка, — сказал Жак.
— Вы думаете, Оркис может пожелать еще раз встретиться со мной лично? — удивился Андре.
— Это бывает редко; обычно она проводит с мужчиной только одну ночь, — ответил Жак, — но Оркис непредсказуема, так что никогда нельзя знать точно.
— Вы поступаете весьма разумно, предусматривая все случайности, — заметил Керк Хорнер.
— Стараюсь ничего не упустить, — улыбнулся мулат. — Я уже много лет знаком с Оркис и знаю, что, когда имеешь с ней дело, надо держать ухо востро и быть готовым к любым неожиданностям.
Слуги вынесли из комнаты Андре его дорожный мешок и снесли его вниз, туда, где дожидалась лошадь.
— Позвольте мне расплатиться с вами хотя бы за лошадь и за цветы, — сказал Андре. — Вообще я хотел бы оплатить все расходы, которые вы понесли из-за меня.
Жак улыбнулся.
— Это все входит в мой долг Керку, — ответил он. — Керк мой друг, я обязан ему своей жизнью, а это слишком большая ценность, ее не измеришь никакими деньгами.
Все трое рассмеялись.
Однако, когда Андре попробовал настаивать, Жак и слушать его не захотел; он почувствовал, что, если будет продолжать стоять на своем, мулат может обидеться.
Андре понятны были его чувства; как говорил сам Жак, мулатам всегда не хватало уверенности в себе, что объяснялось их смешанным происхождением, а также отношением к ним со стороны окружающих. Быть полезным, необходимым белому человеку — это льстило их гордости.
И действительно — без Жака Андре просто пропал бы.
Жак решил помочь Андре добиться успеха в его поисках, придумал хитрую уловку с изменением его внешности, которую никто не должен был разгадать, так как все это поднимало его в собственных глазах.
Он подождал, пока слуга выйдет из комнаты, потом сказал:
— Я положил пакетик с порошком, которым вы намазаны, в мешок с вашими вещами.
— Когда мне нужно будет снова им воспользоваться? — спросил Андре.
— Недели через две-три, не раньше, — ответил мулат, — я наложил его достаточно густым слоем. Вы получились даже темнее меня, темнее многих других мулатов; но есть кое-что другое, что вам прядется подновлять каждые несколько дней, — это лунки ваших ногтей.
Андре взглянул на свои руки.
Он сразу вспомнил, как старательно Жак смазывал ему ногти у основания.
— Вы можете встретить очень много светлых мулатов, — объяснил Жак, — и внешне они ничем не отличаются от белых мужчин и женщин, за исключением одной детали — лунки их ногтей имеют более темный оттенок.
— Именно это позволяет распознать, — вмешался Керк, — «мазаны они дегтем или нет».
Это выражение довольно часто использовалось в Англии, и когда Андре кивнул головой, показывая, что понял его, Жак продолжал:
