Любовь и роскошь - Хэган Патриция (читать бесплатно книги без сокращений txt) 📗
Совсем скоро, как ей это показалось, вернулась Корин, незамедлительно передав новые сплетни:
– Похоже, мадемуазель Кариста ожидает, что ее поклонник из России согласится на объявление их помолвки. Я подслушала ее спор с матерью, разразившийся из-за того, что она отправляет специальных гонцов с приглашениями на вечер. – Она осуждающе покачала головой. – Это неприлично. Никто, ни один человек, не станет распространять или принимать приглашения в столь поздний час. Но, – она устало вздохнула, – мадемуазель поступит по своему усмотрению, как всегда, впрочем.
Дани молчаливо согласилась, что приглашать людей на прием за несколько часов до его начала необдуманно. Ей казалось, хотя она снова не сказала этого вслух, что Кариста Алтондерри пытается надавить на своего русского возлюбленного.
Улыбка коснулась уст Дани. Видно, вечер окажется весьма забавным. Все же интересно, кому же удастся выиграть эту битву умов или сердец…
Едва Дани вышла из своих апартаментов, как тут же в дверях напротив появилась Китти. Дани не терпелось сообщить Китти о напряженной атмосфере, которая, несомненно, будет царить во время обеда, однако она не смогла сделать этого, ибо рядом с ними все время находилась Франсин, указывающая путь вниз.
Они спустились в зал первого этажа, окна которого выходили на расположенный за домом сад. Двойные двери из витражного радужного стекла были распахнуты, открывая широкую террасу, перед которой во всем своем великолепии раскинулось лазурное море. По обе стороны от нее росли пышные кусты благоухающей сирени, белых и желтых тубероз. Большие фарфоровые кадки с анютиными глазками и петуниями стояли внизу на бордюре.
День выдался чудесный: чистое, голубое небо сверкало, с моря дул приятный, нежный бриз.
Рабина Алтондерри поднялась из-за овального стеклянного стола, отделанного металлом. Она была среднего роста, худощавая, и хотя ее лицо нельзя было назвать красивым, оно было не лишено мягкого, теплого обаяния. Обрамленные густыми ресницами карие глаза приветливо смотрели на Дани. Темные волосы были убраны в узел и закреплены жемчужной заколкой. Она надела простое, но изысканное платье из светло-голубого шелка. Юбка скрывалась под длинным, изящным передником из белоснежного кружева.
Она сделала несколько шагов вперед, протянула руку Китти, расцеловала ее в обе щеки:
– Я очень рада, что вы приняли мое приглашение. Мы так давно не виделись!
Она повернулась к Дани, протянула ей руку. Китти представила их друг другу.
– Добро пожаловать в мой дом, деточка. Ты и правда красива, как твой отец описывал в своем последнем письме.
Дани почувствовала, как слегка покраснели ее щеки, но не от смущения – скорее от любви к отцу, который писал о ней с обожанием.
Рабина предложила им сесть и налила вина в хрустальные бокалы на длинных ножках.
– Я храню это вино для особых случаев, для особенно дорогих друзей. Настоящее бургундское из Бонне, – любезно пояснила она.
Дани взглянула на два пустых места за столом, однако ничего не спросила. Китти же из любопытства поинтересовалась:
– Лоудлум и Кариста присоединятся к нам позже?
Дани заметила, что Рабина растерялась, и, натянуто улыбнувшись, с фальшивой беззаботностью произнесла:
– О, Лоудлум уже более трех недель находится в Барселоне по делам. Однако я ожидаю его сегодня. У Каристы какое-то время гостит друг, и на сегодняшний вечер мы планировали небольшой званый ужин.
Да уж, званый ужин, вторила ей молчаливым эхом Дани, подавляя гримаску.
– Она должна скоро появиться. Полагаю, они катаются где-нибудь верхом или что-то в этом роде. – Она предпочла сменить тему разговора, увлекшись расспросами о светской жизни Парижа.
Дани слушала в вежливом молчании, и они уже почти закончили с едой, когда на террасу ворвалась молодая девушка, внезапно остановилась и окинула Китти и Дани откровенно наглым взглядом.
Рабина сглотнула, чуть откашлялась. Похоже, она испытывала ужасную неловкость за поведение дочери.
– Кариста, присядь, пожалуйста. Я хочу, чтобы ты поздоровалась с нашими гостями – мадам Китти Колтрейн и ее приемной дочерью Дани.
Дани улыбнулась, однако ответной улыбки не последовало.
Кариста неохотно заняла свое место, отмахнувшись от слуги, который сделал шаг вперед, чтобы придержать ее стул.
Длинные локоны медово-золотистого оттенка свободно падали на ее обнаженные плечи. На ней были тесная атласная блузка с глубоким вырезом, открывающим пышную грудь, и брюки для верховой езды из черной замши – узкие и обтягивающие длинные, красивой формы ноги. Серебряные шпоры на ботфортах чуть позвякивали.
Губы, накрашенные ярко-красной помадой, были недовольно надуты. Щеки горели от злости, а глаза метали молнии.
Рука Рабины затряслась, когда она потянулась за бокалом. Сделав большой глоток, она осмелилась спросить:
– А где наш гость? Он…
– Ну почему же, здесь, конечно! – резко перебила ее Кариста, ткнув пальцем в сторону Китти и Дани. – Вот наши гости, мама. Сегодня вечером все будут невероятно рады встретить знаменитых Колтрейнов из Парижа.
Рабина в изумлении покачала головой.
Китти и Дани обменялись озадаченными взглядами, хотя Дани и догадывалась о том, что послужило причиной столь эксцентричного поведения Каристы Алтондерри.
Рабина наклонилась и нежно дотронулась до руки дочери:
– Мы поговорим позже, дорогая. Позволь нам насладиться приятным обедом.
Кариста, подумала Дани, была бы красива, если бы не этот кислый, неприятный взгляд, казалось, навсегда застывший на ее лице, а не просто возникший под влиянием настроения. Похоже, ничто в жизни не доставляло Каристе истинного удовольствия, и каждый, с кем она общалась, вызывал ее недовольство.
Напряженность ощущалась почти физически, когда Рабина и Китти пытались повести обычный светский разговор. Что-то совершенно точно было не в порядке, но никто не осмеливался спросить. Дани было любопытно, но после ничем не вызванного враждебного взгляда Каристы она решила, что не стоит связываться с этой высокомерной особой. Если таинственный русский сумел воспротивиться ее запугиваниям и отказался объявить о помолвке, которой он не хотел, то это было ему же на благо, решила Дани.
Неожиданно Кариста вскочила так стремительно, что ее бокал вина опрокинулся. Она швырнула в сторону салфетку и обратила полные ненависти глаза на мать:
– Отмени прием сегодня. Драгомира вызвали обратно в Париж. Его здесь не будет, а я без него присутствовать не собираюсь.
Рабина сказала осторожно:
– Дорогая, неприятно, что Драгомиру пришлось так внезапно отбыть, и я знаю, как ты разочарована, но, согласись, было бы неверно менять наши планы. В конце концов, Китти и Дани тоже наши гости, и мы, несомненно, хотим, чтобы наши друзья встретились с ними. – Она погладила руку дочери. – Возможно, тебе стоит пойти и прилечь ненадолго. Ты почувствуешь себя лучше.
Кариста судорожно дернулась от ее прикосновения и пронзила ее взглядом.
– Что ты знаешь? – завизжала она.
Рабина встала, наконец потеряв терпение. Ухватившись за стол в поисках опоры, она встретила дерзкий взгляд дочери.
– Ты извинишься перед нашими гостями, а затем оставишь нас и отправишься в свою комнату.
– Я не обязана извиняться! – закричала Кариста. – Я ничем не обязана новоявленным буржуа!
Рабина ахнула. Дани и Китти застыли. Кариста повернулась, убежала с террасы и исчезла внутри дома.
Рабина тяжело опустилась в кресло, глубоко вздохнула и обратила полные слез глаза на Дани и Китти:
– Я сожалею. Ужасно сожалею. Что я могу еще сказать?
Китти призвала на помощь юмор, пытаясь ослабить напряженность ситуации:
– Мне, возможно, и не понравилось, что меня отнесли к среднему классу, Рабина, но в мире есть вещи и похуже.
Дани ничего не сказала.
Рабина покачала головой, взяла маленький серебряный колокольчик, лежавший возле ее тарелки, и позвонила. Мгновенно появилась служанка. Рабина указала на беспорядок, учиненный Каристой, и сделала рукой знак все убрать. Затем налила себе еще один бокал вина.
