Розетта - Эвинг Барбара (книги без регистрации бесплатно полностью TXT) 📗
— Да, Фанни.
— Ах, папа! Я не подумала. Прости.
— Ну-ну, не стоит. Я их не интересую, их интересуешь ты. Ты знаешь, я связался со многими адвокатами, но для тебя не существует альтернативы. Мы это много раз обсуждали. Если ты хочешь оставаться с детьми, ты должна вернуться. — Он увидел выражение ее лица и очень захотел, чтобы жена была рядом, а не хлопотала по дому. — Могло быть даже хуже, Фанни, дорогая. Гораций мог настоять, чтобы детей вернули немедленно, без тебя. И это было бы сделано. С определенным… — мистер Холл посмотрел на небо, — христианским великодушием он согласился, что ты можешь вернуться… немедленно… тоже.
Фанни сидела не двигаясь.
В наступившей тишине можно было услышать трели птиц, которые возвращались на деревья в саду, увидеть, как вспыхивает на солнце их разноцветное оперение. В небе разгорался пышный закат, поражавший буйством красок. Небольшая змея проползла по веранде. Фанни неосознанно подняла голые ноги, хотя и знала, что этой змеи бояться не надо. Отец тростью сбросил ее с веранды и улыбнулся Фанни. Он так хотел помочь старшей дочери, которая была очень расстроена. У его жены это получалось лучше. Они с женой прикипели душой к объявившимся внукам, наблюдали за тем, как они растут, и не хотели, чтобы они снова покинули их. Где-то залаяла собака.
— Ты веришь в Бога, папа?
Он удивился неожиданному повороту разговора и рассмеялся своим веселым смехом.
— Ну-ну, теперь ты о подобных вещах знаешь намного больше моего! — заметил он. — Я этим никогда не интересовался. Возможно, на небе есть какой-то добрый джентльмен, который наблюдает за нами, и прочее, и прочее. Что ты думаешь? — Он снова улыбнулся. Он всегда чувствовал себя хорошо, когда улыбался. — Это я говорил тебе, когда ты была маленькой!
— Я знаю. Я с радостью разговаривала с ним. Однако если мы не выполним просьбу Горация, он будет мстить.
— Его просьбу или Бога?
Фанни не удержалась и рассмеялась. Отец снова улыбнулся. Фанни вспомнила, как Роза в детстве изображала ее отца: никакого лица, одна улыбка.
— Я проверил корабли, уходящие из Бомбея, — наконец сказал он, — есть один в конце недели…
— Нет!
— …с которым мы можем послать письма Горацию и в Лондон, если Роза вернулась туда. Позже отплывают еще несколько судов. Они не совсем надежны, конечно. Им придется делать крюк, иногда плыть в другом направлении из-за Наполеона. Это случится в конце месяца.
Когда в Индии наступает ночь, то это происходит быстро. Прекрасный закат сменяется кромешной тьмой и становится не так жарко, особенно в холодный сезон. Они услышали, как молодые люди засобирались в дом, услышали звонкие голоса детей, полные сожаления о том, что день закончился. Бесшумные слуги зажгли масляные лампы, некоторые вынесли на улицу. Но мистер Холл жестом приказал внести их назад, потому что свет привлекал москитов, больших мошек и прочих насекомых. Из дома пробивалось достаточно света, миссис Холл отдавала слугам распоряжения, сестры перекликались. Птицы уже утихли, но невдалеке лаяли шакалы и верещали обезьяны. Этот дом, как и прочие дома в этом районе, был оазисом цивилизации. С наступлением темноты дикая природа, казалось, подступала под самые окна. Темноту пронзил луч света, потом снова сомкнулась тьма, послышалось шуршание юбок. Мать Фанни вышла, чтобы посидеть с ними. Она несла поднос с тремя бокалами, наполненными хорошим испанским хересом. Мистер Холл умел достать все, что было им необходимо. Жена нечасто пользовалась этой его способностью. Пока они пили, вдоль дороги вспыхивали огоньки и слышалось ржание лошадей. Тогда они решили перейти на другую сторону дома. Мистер Холл вздохнул, наполовину с облегчением, наполовину с раздражением: дела.
Опорожнив свой бокал, он сказал:
— Ну, Фанни, надевай синее, дорогая, оно тебе к лицу. Что бы ты ни решила предпринять, ты знаешь, что я помогу тебе деньгами.
— Спасибо, папа. — Дверь за ним закрылась.
Миссис Холл принесла легкую шаль и накинула ее на плечи Фанни.
— Твой отец, Фанни, рассказал мне о письмах.
— Я вернусь в Англию в конце месяца, мама.
В саду оглушительно квакали лягушки.
— Нам повезло, что мы смогли увидеть тебя. Но ты так мало пробыла у нас, — грустно заметила миссис Холл. — Я буду очень скучать по детям. И по тебе, дорогая Фанни.
Миссис Холл никогда не говорила о своем отношении к Горацию Харботтому, всегда называла его «дорогой Гораций», но, потягивая в темноте херес, она вспомнила день свадьбы Фанни и довольно ханжеское замечание:
«Я буду пить чистую воду Господню». В то время как гости пили хороший херес, точь-в-точь такой, как этот. Она вспомнила, как ее задела за живое подобная выходка в такой день. Нехорошие предчувствия усилились, когда Гораций не позволил Фанни приехать в Лондон и проводить семью в Индию. Миссис Холл опечалила перемена, происшедшая в дочери. Она вспомнила, как Фанни на последних месяцах беременности стояла возле куста жимолости, который рос у ворот их дома в Уэнтуотере, прощалась с семьей, просила, чтобы не беспокоились о ней, плакала и улыбалась, махая им вслед рукой. В Фанни всегда было что-то чистое: живой ум, вера в Бога, а более всего — ее доброжелательность. Она сохранила ее, конечно. Доброжелательность Фанни была видна сразу. Но… что-то изменилось в ее дочери. В ней появилось нечто сухое, противоречивое. Словно бы мир оказался не таким, как она ожидала.
— Фанни, дорогая…
— У меня есть план, мама. — Кто-то поставил лампу на подоконник, и ее свет падал на лицо Фанни. Миссис Холл увидела, что дочь хмурится. Индийские браслеты тихо звякнули, когда она залпом допила херес и поставила бокал на стол. — Для этого понадобится умение и вся моя выдержка, но у меня появился план, — сказала она. — Ты веришь в Бога, мама?
Миссис Холл удивленно посмотрела на Фанни. На протяжении многих лет она предпочитала вести себя легкомысленно. Семья ожидала от нее такого поведения, а решения иногда приходили сами. Все считали, что она не замечает этого. Она ответила:
— По правде говоря, Фанни, дорогая, меня очаровала индуистская религия. У них столько богов, праздников, ярких церемоний и веселья. Но именно у них принято, чтобы жены совершали самосожжение на могиле мужа. Это неправильно — варварский обычай. Ох, и мне нравится Будда — такой мирный, сытый бог. Они считают, что в прошлой жизни мы были бабочками или слонами. Мне кажется, что существует множество милых религий и мы все должны счастливо жить вместе. Но, Фанни, дорогая, ты должна обсуждать подобные вещи с отцом, а не со мной. Поскольку я слишком занята в этом мире, чтобы думать о другом. Ох, прости меня, Фанни, дорогой Гораций, конечно, церковник, и хотя ты сейчас не упоминаешь о Боге, как ты это делала в детстве, вспомни, как часто ты разговаривала с ним. Я думаю, что в этом вопросе ты пришла к какому-то определенному решению. Было бы очень странно, — она допила херес, — если бы жена приходского священника не верила в Бога. — Она покосилась на Фанни, но по ее лицу невозможно было что-то прочесть. — Но если у тебя возникли какие-то осложнения, то ты должна обсудить их с теми симпатичными квакерами, которые плыли с тобой на корабле. Они намного приятнее этого мерзкого молодого викария!
Фанни расхохоталась.
— Дорогая мама, ты, конечно же, умнее всех нас вместе взятых! — Ее браслеты звякнули, когда она подняла поднос с пустыми бокалами. — Если мне придется вернуться, чтобы снова стать миссис Гораций Харботтом, то у меня наверняка должен быть план.
Она остановилась на веранде, прислушиваясь к кваканью лягушек. Потом она продолжила:
— Эти симпатичные квакеры, о которых ты говоришь, говорят, что Бог — это любовь, мама. Если Бог действительно существует, я уверена, что он простит мне то, что я собираюсь сделать.
Она больше ничего не добавила.
Миссис Холл достаточно хорошо знала дочь, чтобы не пытаться расспрашивать ее. Она поняла, что Фанни что-то решила для себя.
— Если только ты не планируешь убить дорогого Горация, я думаю, Господь простит тебя.
