Мачехина дочка (СИ) - Зиентек Оксана (лучшие книги читать онлайн .TXT) 📗
Когда Генрих на цыпочках выходил из кабинета, барон, отчаявшись, видимо, достучаться до здравого смысла жены, решил применить другие методы. Так что закрывая за собой дверь кабинета, Генрих успел еще полюбоваться, как баронская чета самозабвенно целовалась. Ну и ладно, сегодня они будут слишком заняты, а завтра им будет уже не до скандалов. Хорошо, когда муж и жена умеют договориться между собой. Чувствуя себя не по годам старым в этом замке, полном влюбленных, Генрих открыл свои покои и вошел внутрь. Вскоре, сразу после новостей об Эрике, королевская семья даст объявление о его, Генриха, скорой свадьбе. И, в отличие от брата, крон-принц не мог ни сорваться среди ночи к невесте, ни рисковать, утешаясь случайной связью. Бросив тоскливый взгляд на кипу донесений и проектов, которые ему предстоит обработать в ближайшее время, Генрих решил поступить по-стариковски. Пообещав себе непременно устроить брату выволочку за неосторожность, крон-принц задул свечу и отправился спать.
Глава тринадцатая: Бал!
Агата фон Блитерстерп.
Вопреки сложившейся традиции, сегодня завтрак подавали не в утренней (семейной) гостиной, а в столовой. Виной этому, конечно, были высокие гости, которых не посадишь на разномастные стулья и не угостишь из остатков старых сервизов.
Кроме, собственно, их Высочеств, приехало еще чуть больше десятка человек. В основном, молодые рыцари. Но среди них особо выделялась супружеская чета, в возрасте чуть старше родителей, с двумя дочерьми. Генрих представил их нам как барона и нового наместника одного из округов, отбывающего на место службы, с семьей. Насколько я поняла, семейству было по дороге, поэтому крон-принц согласился (или не нашел причин отказать) сопроводить их до нашего замка, откуда, после короткого отдыха, они должны были тронуться дальше, само собой, на бал их тоже пришлось пригласить.
К сожалению, поговорить с Эриком и спросить, что это за люди, мне не удалось. Впрочем, то можно было предвидеть, иначе не пришлось бы ему он вчера красться ко мне в комнату. Но я попробовала присмотреться к ним и составить своем мнение сама, ведь, как сказал папа-барон, умение думать мне теперь жизненно необходимо. Честно сказать, наблюдения не обрадовали.
Сам мужчина производил довольно приятное впечатление: был слегка педантичен, но вежлив и приятен в общении. Рассказывал о себе скупо, но, видимо, довольно честно. Потому что из его рассказа можно было понять, что он рассчитывал на большее, но, не добившись успехов в столице, рад и такому признанию.
Его супруга, наоборот, пыталась произвести впечатление некоронованной королевы. Уже в день приезда она успела высказать свое мнение по многим вопросам, включая соответствие новой моде нашего замкового парка и столичную моду на прически, которая о нас еще не дошла. После этого я ожидала, что сегодняшний день станет повторением визитов покойной ныне графини, но к завтраку дама вышла уже куда более приветливой и молчаливой. Я не уверенна, но, кажется, смогла разгадать причину такой разительной перемены, перехватив пару взглядов в ее сторону от Его Высочества крон-принца. И тут я его понимаю: сами напросились в гости, так ведите себя прилично.
Их младшая дочь была немногим моложе меня — милая вертлявая непоседа четырнадцати лет от роду. Она бесконечно вертела головой, обозревая «взрослое» общество, в которое дома, видимо, ее допускали очень редко. Вопросы сыпались из нее, как зерно из дырявого короба, а две черные косички смешно подпрыгивали в такт поворотам головы. В кого только уродилась такая непосредственная?
Зато старшая — красивая девушка лет восемнадцати, привлекала к себе внимание не только модной ныне «хрупкой» красотой, но и безупречным поведением. Если она и открывала рот, что исключительно по-делу, говорила негромко, двигалась грациозно, словно танцевала под неслышную музыку. Я даже позавидовала, потому что до сегодняшнего дня идеалом красоты для меня была Лили, но даже та смотрелась бы простушкой по сравнению с этой фройляйн.
И, тем не менее, девица мне не нравилась. Ни вчера, ни сегодня утром я так и не смогла понять, в чем же дело, и уже решила списать все на обычную зависть. Я даже успела раскаяться в столь нехорошем чувству и пообещать себе, что непременно загляну в храм в ближайшее воскресенье… Но тут взгляд, брошенный украдкой на Эрика, напомнил мне об одной нашей беседе.
Эти беседы я за прошлые недели столько раз вызывала в памяти, что, казалось, даже во сне могу повторить каждое слово. Как там сказал Его Высочество: «Никто не знает точно, как это происходит, но маги-природники хорошо чувствуют ложь». Конечно, было бы смешно сразу обвинять случайную гостью в плохих намерениях, может, она просто утопила при купании дорогую сережку и теперь боится признаться в том родителям. Но для себя я решила, что за этой фройляйн нужен присмотр. Обязательно шепну о ней Эрику или папе-барону, если получится пробиться к ним через толпу желающих разговора.
Мама к завтраку вышла спокойная, сосредоточенная, словно рыцарь перед боем. С крон-принцем на была приветлива, с Эриком — безупречно вежлива, на меня едва бросила взгляд, приветствуя. Меня кольнуло чувство вины. Хотя мы и не делали ничего плохого, но назвать наше поведение совсем приличным тоже нельзя. Не удивительно, что мама сердится. На папу-барона я даже боялась смотреть, мама, наверняка. Ему все уже рассказала, а он ведь специально просил меня быть благоразумной. И только принцы вели себя так, словно и не было ночного происшествия.
Завтрак получился многолюдный, шумный, совершенно выдающийся из всего, к чему я привыкла. Так что я вздохнула с облегчением, когда после завтрака мужчины собрались обсудить какие-то свои дела, а дамы выразили желание прогуляться по парку. Мама, которая в качестве хозяйки вынужденна была сопровождать гостий, поручила мне забежать на кухню и проверить, успевает ли Берта с готовкой. Я клятвенно заверила ее, что все сделаю прямо сейчас и, вежливо извинившись перед дамами, позорно сбежала. Лучшего задания для меня было трудно придумать. Кухня — это то благословенное место, куда не суются посторонние, и где можно хоть немного отдохнуть от вездесущего этикета.
Несмотря на довольно ранний час, на кухне уже все кипело и бурлило. О задушевной беседе с Бертой оставалось только мечтать, так много народу толпилось там. В большой печи уже запекалась баранина, распространяя по кухне сытный и пряный дух. Те куски, которые не попали в первую партию, ожидали своей очереди в большой бочке, переложенные различными травками, сдобренные медом и Берта знает, чем еще.
В другой части кухни, накрытое чистыми полотнами, подходило тесто на пироги. Насколько я помню, сегодня мама заказала масляный, с начинкой. Я бы, конечно, с большим удовольствием съела яблочный, тем более, что пора первых яблок уже наступила, но яблочный мама сочла слишком скучным, заменив рецепт на более дорогой и сладкий.
Из отрытого окна было видно, как в хозяйственном дворе куча деревенских женщин, нанятых помощницами на один-два дня, чистили корнеплоды, выбирая и из больших корзин и бросая готовые в большие деревянные ведра. Неутомимые мальчишки, довольные возможность не только подзаработать, но и посмотреть, как на самом деле живут господа, только успевали таскать ведра со свежей водой. Запыхавшаяся Берта едва успевала руководить всей этой кутерьмой, размахивая большой ложкой, словно боевым знаменем. Ее округлое лицо раскраснелось, рыжие кудряшки снова выбились из-по чепчика, но никто не смел перечить этому полководцу в фартуке. Вдоволь полюбовавшись на эту картину, я вызвала Берту и расспросила ее, все ли в порядке. Не нужно ли еще послать в деревни за помощниками, хватает ли дров для печи и все такое. Наверное, кому-то покажется странным, что в свой праздник я с удовольствием проводила время в хозяйственных заботах, но здесь я точно знала, что и когда надо делать, к кому надо обращаться и с кого надо спрашивать. А бальный зал, украшенный по поводу праздника множеством цветочных композиций, меня по-настоящему пугал.
