Ночная голубка - Бекнел Рексанна (читаем книги онлайн .TXT) 📗
— Брысь! — крикнула Джоанна и замахала на животное руками. — Убирайся отсюда, ты… ты…
Но, к ее ужасу и возмущению, юркий зверек проигнорировал ее угрожающие возгласы и жесты. Присев на задние лапы, он совершил гигантский прыжок и приземлился на меховое одеяло.
Джоанна, не зная, что делать, смотрела, как котенок принялся кататься по одеялу клубком, то и дело подскакивая и вздыбливая шерсть. Вероятно, он воображал, что борется с сильным и опасным противником. Вскоре, однако, игра утомила его, и он лег, зарывшись в густой мех так, что только его острая мордочка торчала наружу.
С любопытством желтые глаза изучающе уставились на Джоанну, и страх мало-помалу отпустил ее. Давным-давно другой котенок играл с ней в такие же точно игры. Он тоже был серым, с желтыми глазами. Но гораздо моложе этого. Джоанна машинально потерла небольшой шрам на запястье, оставшийся с того самого дня, когда в жизнь ее вошло горе.
Она вздрогнула, словно лишь теперь окончательно осознала, где находится. Выше этажом находилась спальня ее матери, где та умерла. Нет, не умерла. Она выпрыгнула из окна той комнаты и разбилась оземь. Но именно там ее довел до этого жестокий муж. Он изнасиловал и оскорбил ее. Он хотел от нее лишь одного — сына. Наследника для этого проклятого замка и прочих своих владений.
В эту минуту Джоанна впервые почувствовала радость оттого, что все это досталось ей. Она считала, что отца ее, пусть и посмертно, настигло справедливое возмездие. Где теперь он сам? И где его долгожданный наследник, маленький Элдон? А может быть, ему теперь это безразлично? Для чего же тогда он так хотел передать свое имение сыну — и никому другому? Зачем довел её мать до такого отчаянного поступка?
Котенок выбрался из одеяла и неторопливо направился в темный угол комнаты. Там он чинно уселся и принялся умываться. Джоанна следила за каждым его движением, но теперь она уже не боялась его. Страх ее сменился тихой скорбью и покорностью судьбе. Чему быть, того не миновать, сказала она себе. События последних дней как нельзя лучше подтверждали эту истину. Она уж как-нибудь вытерпит то недолгое время, которое ей еще предстоит провести в Оксвиче. Но больше никогда сюда не вернется.
Она повернулась, чтобы выйти из комнаты, но котенок, словно не желая оставаться здесь в одиночестве, опередил ее, проскользнув в дверь. Джоанна отпрянула назад, но, заметив, что животное бросилось вверх, а не вниз по ступеням, она выскочила на лестницу и стала следить глазами за прыжками маленькой фигурки. Там находилась спальня ее родителей. Интересно, пустует ли она сейчас или кто-то из вновь прибывших занял ее?
Джоанна помотала головой, отгоняя эти нелепые мысли. Какое ей дело, кто нынче остановился в этой комнате? Ее не может интересовать ничто из происходящего в Оксвиче. И, будто стремясь доказать самой себе правоту этого утверждения, она нахмурилась и решительно зашагала вниз по ступеням узкой лестницы. Сейчас она позавтракает, потом перемолвится несколькими словами с челядью, а после этого уедет отсюда. Навсегда.
Спустившись в коридор, Джоанна направилась к главному залу замка и еще издали услышала голос Райлана и неотчетливое бормотание нескольких его собеседников. Сквозь арку, отделявшую зал от коридора, она увидела несколько воинов, которые заканчивали завтрак за узким длинным столом. Слуги споро и расторопно убирали грязную посуду — большинство людей Райлана уже успели поесть и разбрелись кто куда. Человек пять мастеровых переминались с ноги на ногу у стены, увешанной рыцарскими доспехами и охотничьими трофеями. Они ждали, когда можно будет поговорить о своих делах с новым хозяином. Райлан о чем-то говорил с управляющим и его помощниками, сидя за столом подле трех узких решетчатых окон. Вот он наклонился и принялся делать пометки на пергаменте. Косой луч солнца осветил его лицо и руку зажатым в ней гусиным пером. Джоанна остановилась, любуясь его темными, как смоль, волосами, мужественными чертами лица, грациозностью движений. Словно почувствовав ее присутствие, Райлан поднял голову, взглянул в ее сторону и улыбнулся.
Остальные, увидев, как внезапно преобразилось лицо их господина, проследили за направлением его взгляда и тоже как по команде посмотрели на нее. И заулыбались, узнав в ней дочь прежнего хозяина, свою новую госпожу. Но Джоанна не обратила на них внимания. Она не сводила глаз с Райлана.
В улыбке, преобразившей его суровые черты, было что-то новое, Джоанна никогда еще не видела его таким. В сознании ее вновь возник вопрос, над которым она думала, прежде чем выйти из своей комнаты. Но теперь она точно знала ответ на этот вопрос: да, она была влюблена в своего мужа. Она любила его и верила ему, и чувство это было неизмеримо выше простого физического влечения. Каким-то непостижимым образом ему удалось найти путь к ее сердцу и навек завладеть им.
Словно прочитав ее мысли, Райлан отложил перо, встал и пошел прямо к Джоанне, не отрывая взора от ее лица.
— Доброе утро, госпожа супруга, — сказал он, улыбаясь. — Если вы не против, я представлю вас вашим преданным слугам. После чего мы можем приступить к трапезе.
Но Джоанна была переполнена столь сильными чувствами, что язык не повиновался ей. Она молча во все глаза смотрела на Райлана, так, словно в эту самую минуту с ее глаз упала застилавшая их пелена. Боже, как он красив! — думала она, потрясенная этим открытием. Как он прост и одновременно величествен! Его стройное, мужественное тело, как всегда, было облачено в одежду неброских цветов и строгого покроя, темные волосы стягивала черная бархатная лента, а единственным украшением по-прежнему оставался кожаный пояс с дорогой отделкой. И все же в нем безошибочно угадывался аристократ, отважный воин и искусный политик. Человек, умеющий добиваться своего.
Как могла она отмахнуться от всего этого тогда, в монастыре, во время их самой первой встречи? Почему не догадалась, что он — ее суженый, ее первая и единственная любовь? Сердце ее радостно забилось, к горлу подкатил комок. О, какой чудесной может быть жизнь! Зардевшись, Джоанна опустила глаза.
— Так как же, Джоанна? Да или нет? — мягко спросил он ее, понизив голос.
— О, я, право… д-да… Я готова познакомиться с ними. — Опираясь на его руку, Джоанна медленно шла рядом с ним вдоль большого зала. Она чувствовала под своими пальцами его крепкие мускулы. Ее охватило прежде неведомое чувство обладания. Это ее муж. Она — его жена.
И она любит его!
Но они еще не разделили супружеское ложе, пронеслось у нее в голове. Джоанна сделала безуспешную попытку отогнать эту неуместную мысль.
Джоанна механически бормотала слова благодарности в ответ на приветствия сенешаля, его помощников, маршала, мажордома, поваров и горничных.
— Пастухи, птичницы и скотницы заняты своей работой. А что касается гарнизона, Келл сейчас проводит его смотр и обсуждает с капитаном вопросы обороны замка и остальных владений, — объяснял Райлан. — Поскольку мы сегодня уезжаем, знакомство ваше с ними, боюсь, придется отложить на неопределенный срок. — Он искоса взглянул на нее, словно надеясь, что она передумает.
Говоря по правде, Джоанна за последние несколько минут и думать забыла о своей ненависти к Оксвичу. Она была рядом с любимым мужем. Все остальное отступило на задний план. Кроме того, она вспомнила некоторых из тех, кто почтительно приветствовал ее сегодня. Но и остальные, кого она не знала, радостно и приветливо улыбались ей. Они были довольны, что у них теперь есть хозяин и хозяйка, способные защитить Оксвич и позаботиться о нуждах всех его обитателей. Они готовы были любить и почитать ее, и Джоанна подумала, что вполне могла бы стать требовательной, но справедливой госпожой всех этих людей. Если бы не Оксвич. Она чувствовала, что здесь совсем неподходящее место для начала их с Райланом супружеской жизни. Она сможет подарить ему всю свою любовь, лишь когда покинет эти мрачные своды. Собравшись с духом, она твердо сказала:
— Я могу поесть и одна. Ведь вас ждут дела. Я сама о себе позабочусь и приготовлю все необходимое для переезда в Блэкстон. — Джоанна блестяще справилась с этой небольшой речью, но под конец выдержка изменила ей, и она добавила с мольбой в голосе: — Постарайтесь, пожалуйста, не задерживать наш отъезд!
