Великолепная маркиза - Бенцони Жюльетта (книги онлайн полные версии бесплатно .txt) 📗
– Я должен ее догнать, – сказал Жан на следующее утро Мари, рассказав ей о разговоре с аббатом-прорицателем. – Один, верхом, я легко догоню дилижанс, который ползет в Бретань.
– И что вы станете делать, когда догоните их?
– Верну в Париж, а сам поеду дальше, в Англию.
– Вы в любом случае туда поедете! И мне кажется, что вам не стоит их догонять. Судя по тому, что вы мне рассказали, бриллиант приносит несчастье только тем, кто им владеет. Но Лаура и Питу только гонцы, ни у одного из них нет намерений присвоить камень себе. Но если вы броситесь их догонять, то именно вы можете подвергнуть их опасности. Ведь это за вами следят...
– Вы полагаете, что я должен придерживаться первоначального плана и отправиться в Булонь, а им предоставить возможность самим выпутываться из трудных ситуаций?
– Совершенно верно. Если бы Лаура была одна, я бы вам этого не посоветовала. Но она с Питу. Анж умный, отважный, сильный молодой человек. И потом, он любит Лауру и сумеет ее защитить.
– Питу любит Лауру? Откуда вы это взяли?
Мари рассмеялась легким серебристым смехом:
– Друг мой, у вас скверная привычка не обращать внимания на чувства окружающих вас людей. Вы витаете в высоких сферах верности, любви и долга и думаете только о ваших драгоценных монархах. Но те, кто следует за вами по этой усыпанной шипами стезе, не становятся от этого существами исключительно духовными. У них есть сердце, и это сердце поет ту песню, которая ему нравится.
– И какую же песню, по-вашему, распевает сердце Питу?
– Это своего рода религиозный гимн. Еще немного, и он возблагодарит бога за то, что он создал такой хрупкой и такой трогательной бывшую маркизу де Понталек.
– Никакая она не хрупкая. Эта женщина намного сильнее, чем вы предполагаете...
– ...и намного слабее, чем думаете вы. Возможно, это отчаяние придает ей силы, хотя я в этом сомневаюсь. Анна-Лаура была создана для мирной жизни в своем замке посреди леса рядом с нежным супругом и детьми. Они оба наблюдали бы, как растут дети. Даже если она решила сделать все, чтобы забыть о крушении своих надежд и своей жизни, она все равно не стала бы царицей амазонок. Питу знает об этом, и он счастлив, что у него есть возможность присматривать за ней. И не вздумайте мешать ему! Он может вас возненавидеть...
На почтовой станции в Витре, в последнюю ночь перед приездом в Ренн, Лаура и Питу задержались у огня, хотя остальные пассажиры уже разошлись по своим комнатам. Молодая женщина смотрела, как Анж раскуривает свою трубку, потом огляделась по сторонам, убедилась, что их никто не услышит, и спросила:
– Вы позволите задать вам вопрос? Должна признаться, что это не выходит у меня из головы с тех самых пор, как мы познакомились.
– Не стоит так мучиться. Спрашивайте!
– Почему вы участвуете в этом?
– Потому что меня так воспитали. В Валенвиле, что возле Шатодена, мы не купались в роскоши. Мои родители были бедными крестьянами, у нас было только две коровы. Но мой отец захотел дать мне образование. А моя тетя после его смерти решила сделать из меня священника и отдала меня в семинарию Больё в Шартре. Проблема была в том, что во время каникул я читал все книги, которые мой дядя прятал от ее пристального взгляда. Это были Вольтер, Руссо и другие. Благодаря этим книгам я и республиканец. В 1789 году, когда меня отправили в Шартр в сопровождении двух аббатов, чтобы выстричь на моей голове тонзуру, я сбежал от них и приехал в Париж.
– Вы республиканец? Тогда я вообще ничего не понимаю!
– Сейчас поймете. Я не стану рассказывать вам о месяцах нищеты, которые мне пришлось пережить, пока я не стал редактором в газете «Королевский двор и город». Это был листок либерального толка, и мне поручили следить за судебными процессами в Шатле. Вот так я попал на процесс маркиза де Фавра, обвиненного в заговоре с целью похищения короля. Людовик XVI должен был исчезнуть, чтобы на престол сел его брат граф Прованский. Я быстро сообразил, что этот несчастный стал жертвой дворцовой интриги. К тому же арестовали только его одного, а остальные заговорщики остались на свободе. Маркиза де Фавра осудили и повесили, что было позорным для дворянина. Он ничего не сказал, не назвал ни одного имени, и за него никто не вступился, даже тот, кто должен был сделать все ради его спасения. Я преисполнился отвращения и стал приверженцем короля, которому приходилось общаться с такими мерзавцами, как его брат. Позже я опубликовал брошюру, изложив в ней свой взгляд на процесс.
– И вы стали знаменитым?
– Не слишком. Получилось так, что моя брошюра попалась на глаза королеве. Она послала за мной аббата Ланфана, бывшего в ту пору духовником короля. 10 июня 1790 года Мария-Антуанетта приняла меня в Тюильри. Уверяю вас, сердце так сильно билось у меня в груди, что я едва дышал... Рядом с ее величеством лежала моя книжка, она выразила мне свое одобрение. Потом, открыв ее на какой-то странице, королева попросила меня прочитать один абзац вслух. Там я клялся защищать до последней капли крови короля и веру. Я прочитал, и королева попросила меня поклясться, что я никогда не отступлю от своих слов. И я поклялся!
– Без колебаний?
– Я не мешкал ни секунды. Потом королева позволила мне поцеловать ей руку... Она подарила мне тысячу пятьсот ливров и миниатюру со своим портретом.
– Какой удивительный рассказ! Я полагаю, что вы вышли из ее покоев еще большим роялистом, чем раньше?
– Куда большим, вы правы, – ответил со смехом Питу. – А потом я познакомился с бароном. Он тоже читал мою брошюру. Не скрою, это очень обрадовало меня, и мы стали с ним неразлучны.
В эту секунду Лаура почувствовала, что сам воздух вокруг нее каким-то непостижимым образом стал иным. Словно при одном упоминании о Жане де Баце он сам оказался рядом с ними. Лаура вздрогнула. Если бы ее спросили, она не смогла бы ответить, откуда возникло это ощущение. Она поплотнее закуталась в шерстяную шаль.
– Этот человек притягивает к себе людей, в нем есть какой-то магнетизм, – задумчиво произнесла Лаура. – Отчего же иногда я чувствую, что могу возненавидеть его?
Она говорила сама с собой, но Питу ответил на ее вопрос:
– Я думаю, это происходит потому, что, располагая к себе и очаровывая, барон никому не показывает своих истинных чувств. Вы никогда не знаете наверняка, какие чувства он к вам испытывает.
– Но вы же не сомневаетесь в его дружбе, не правда ли?
– Не сомневаюсь. Но иногда мне кажется, что Жан де Бац готов пожертвовать всем, что ему дорого, ради дела, которому он служит.
– Разве это может иметь значение? Что до меня, то я готова стать жертвой в любую минуту. Но пусть это произойдет как можно позже! Мне бы хотелось быть подле него... Хотя бы еще немного...
Через десять дней, во вторник, около четырех часов пополудни, почтовая карета из Ренна выехала к Сийону. В этом месте узкая песчаная коса соединяла город Сен-Мало с бретонской землей. Впервые за последние четыре года Лаура вновь видела свой родной город, но никаких особенных чувств она при этом не испытывала, ведь детские и юношеские годы она провела в Ля-Лодренэ, в Комере и в монастыре Сен-Серван.
Было пасмурно, дул северо-западный ветер. Море билось о каменистый берег, обдавая брызгами пены карету и лошадей. Выглядывая в окно, Лаура думала о том, что старый пиратский город, чьи гранитные крепостные стены высились невдалеке, более всего походил на стоящий на якоре корабль. Казалось, что Сен-Мало вот-вот порвет привязывающие его к берегу канаты и устремится в открытое море...
Питу не скрывал своего восхищения.
– Потрясающе! – воскликнул он. – Какой город! Я никогда не предполагал, что Сен-Мало настолько красив!
– Для солдата Национальной гвардии ты что-то совсем не в курсе событий, гражданин! – проворчал один из пассажиров. – Теперь надо говорить «Порт-Мало», если не хочешь неприятностей на свою голову.
