Полюби дважды - Торнтон Элизабет (книги регистрация онлайн бесплатно .TXT) 📗
— Нет еще, — быстро ответила девушка.
— Хорошо. Значит, у меня есть время, чтобы привести себя в порядок, — облегченно вздохнула Джессика.
Поднимаясь по лестнице, Элли держала Пипа за руку, но мальчик руку высвободил, чтобы жестами помочь себе более выразительно изобразить, как сестра Марта кулаком дала в нос старине Скарви.
— Ну и вид был у этой жабы! — восторженно рассказывал Пип. — Кровь ка-а-ак брызнет! Здорово! Это было здорово!
— Кто такой Скарви? — поинтересовалась Элли.
— Скарви, — ответила Джессика, — это один мерзкий старикашка, который чистит сточные трубы. Такие люди, в общем, неплохо живут за счет того, что находят в стоках. Но все дело в том, что часто эти трубы слишком узки или так забиты нечистотами, что взрослому мужчине по ним не пробраться. Вот они и используют для этой работы мальчишек. Но Мартин никогда больше не будет чистить сточных труб.
— Ты действительно ударила его, Джессика? — спросила Элли, смотря на Джессику с ужасом и восторгом одновременно.
— Ох, не умышленно, разумеется, — серьезно проговорила Джессика и пояснила: — Он неожиданно наклонился и ударился о мою руку.
Пип громко хихикнул, даже Мартин приподнял голову и легонько улыбнулся.
Пока мальчиков раздевали в комнате Джессики, история постепенно обросла подробностями. В одной из грязных пивнушек Джессика и монахини отыскали приемную мать мальчиков. Сначала женщина отрицала, что вообще видела детей, но, когда Джессика пригрозила ей судебным разбирательством с предварительным заключением, она призналась, что три дня назад, как только домой вернулся Мартин, она определила его на работу к мистеру Скарви, чистилыцику сточных труб. Что же касается Пипа, то он сразу же ушел искать брата, и она не помнила, когда видела его в последний раз.
— Отыскать их приемную мать труда не составило, — рассказывала Джессика, — а вот найти Скарви оказалось гораздо сложнее. В городе множество труб, по которым нечистоты текут в Темзу. Если бы Пип не заметил и не окликнул меня, поиски могли бы затянуться.
Стоя на коленях у медной лохани, в которой сидели мальчишки, Джессика протянула Элли мочалку.
— Я помою Пипа, а ты можешь заняться Мартином, — предложила она.
Элли уставилась на мочалку, словно впервые увидела ее, а потом нерешительно взяла ее из рук Джессики. Сделав вид, что она не заметила этого небольшого колебания, Джессика пояснила:
— Они привыкли, что их купали монахини, поэтому относятся к этой процедуре без ложной стыдливости.
Элли посмотрела на мальчишек. Они сидели в лохани по грудь в теплой воде, поджав под себя колени.
Глаза ребят слипались от усталости. Тело Пипа было относительно чистым, но Мартин походил на маленькую куклу, которую сначала окунули в бадью с жиром, а потом вываляли в саже. Элли вдруг почувствовала, что от жалости к детям слезы наворачиваются ей на глаза.
Быстро опустившись на колени напротив Джессики, она заявила:
— Тебе придется показать мне, как это делается.
Джессика рассмеялась.
— Ох, это не так уж и сложно. Просто представь себе, что перед тобой картофелина, которую надо почистить.
Мартин, вдруг открыв глаза, воскликнул:
— Ты видел, Пип? Вот это был удар! Прямо в нос! Наша сестра Марта настоящий боксер! — И, ударив кулачком по воде, чтобы показать, как все получилось, окатил женщин фонтаном брызг.
После того как мальчиков выкупали, переодели, отнесли наверх и уложили в постели, а комнату Джессики вымыли и привели в порядок, она тоже переоделась в халат и вызвала камердинера. Вскоре тот явился с графином бренди и двумя стаканами.
— Ты выглядишь так, — сказала Джессика, посматривая на Элли и наливая бренди на дно стаканов, — что помочь тебе может только капелька знаменитого эликсира сестры Долорес.
От острого взгляда Джессики не укрылось, что Элли измучена до предела. Румянец на щеках поблек, под глазами появились темные круги, очень похожие на синяки. Губы ее то и дело вздрагивали, а глаза застилали слезы. Три бессонных ночи, которые она провела в раздумьях и тревоге, давали о себе знать. Казалось, Элли вот-вот упадет от усталости.
— Это всего лишь жалкое подобие эликсира сестры Долорес, — проговорила Джессика, протягивая Элли стаканчик с бренди, — но и это подойдет. Выпей! Капелька бренди пойдет тебе на пользу и поможет быстро уснуть.
Элли послушно пригубила бренди, а Джессика опустилась в кресло у камина напротив нее.
— Нет-нет, — остановила она девушку, увидев, как Элли брезгливо поморщилась и попыталась отставить стаканчик на боковой столик рядом со своим креслом. — Я знаю, что у бренди противный вкус, но тебе полезно выпить немножко. Считай, что это лекарство.
Элли снова поднесла стакан к губам и отпила немного бренди, потом еще немного.
— Джессика, как могут люди так жестоко обращаться с детьми? — после минутной паузы спросила она. Элли была явно подавлена.
— Из-за денег, — просто объяснила Джессика. — Дети — это безропотные рабы, которым можно платить столько, чтобы хватило на скудное пропитание. И все это вполне законно. Пипу и Мартину повезло. Они оказались под покровительством сестер Девы Марии и католической епархии. В противном случае мне пришлось бы выдержать настоящую битву, чтобы вызволить их из неволи.
Элли молча осмысливала услышанное. Потом тихим, полным чувств голосом произнесла:
— Думаю, монахини — святые, если они постоянно занимаются тем, что сегодня делала ты. Я понятия не имела, что они — а ты вместе с ними — ежедневно подвергаются опасностям. Про оскорбления, наверное, не стоит даже упоминать. А мне казалось, что монахини все время проводят в монастыре.
— Не делай из меня святую, пожалуйста, Элли? — с улыбкой ответила Джессика. — Рано или поздно ты можешь разочароваться во мне.
Элли покраснела и смущенно опустила глаза.
— Я знаю, ты имеешь в виду Беллу. Мне сейчас трудно поверить, что совсем недавно я была о ней столь высокого мнения. Ей было совершенно все равно, что случится с Мартином. — Девушка замолчала, а потом вдруг нервно рассмеялась. — А ведь и я знала, что Мартин пропал, и тоже ничего не сделала! Значит, я не лучше Беллы!
Джессика внимательно посмотрела на девушку и тихо произнесла:
— Я не хотела обидеть тебя, когда мы с тобой разговаривали в монастыре. Я очень беспокоилась о мальчиках, поэтому говорила не думая.
— Я заслужила это, — смиренно прошептала девушка.
— Элли, если уж корить кого-то за то, что случилось, то меня в первую очередь, — сказала Джессика.
Элли подняла на нее удивленный взгляд.
— Я знала, что ты была чем-то расстроена в последнее время, — тихо произнесла Джессика. — Мне бы подойти к тебе и спросить, в чем дело, что случилось, но моя ложная гордость мешала мне сблизиться с тобой. Я боялась, что могу получить отпор. Поэтому, как видишь, я сама во многом виновата.
Слова эти возымели действие, которого Джессика никак не могла предвидеть. Глаза Элли наполнились слезами, она закрыла лицо носовым платком. Но когда она наконец справилась с собой н подняла голову, во взгляде ее сквозило страдание.
— Я каждый день надеялась, — прошептала она, — что Белла скажет мне, что Мартин вернулся. Ведь он до сих пор жил в хорошем доме, где всегда тепло и уютно, и он не голодал.
— Это правда, — спокойно ответила Джессика. — Но для бедного Мартина жизнь в этом прекрасном доме вдруг стала невыносимой.
Элли, глядя в глаза Джессике, внезапно предположила:
— Наверно, Белла сделала что-то ужасное, что-то такое, что заставило мальчика сбежать и искать помощи и защиты у этого омерзительного существа, которое называет себя его приемной матерью.
— Да, она поступила с ним жестоко, — кивнула Джессика.
— Что она сделала, Джесс? — сквозь слезы проговорила Элли.
— Белла… она обозвала его, — ответила Джессика.
Элли с недоумением посмотрела на нее.
— Обозвала? Обозвала ребенка? Как? — Девушке не хотелось верить, что прекрасная Белла могла упасть так низко.
