Брачный приз - Хенли Вирджиния (книги txt) 📗
Они резвились, пока Розамонд не оказалась сверху. Она оседлала его бедра. Волосы в беспорядке рассыпались по груди. Губы раздвинулись в улыбке.
— Графиня… — протянула она, словно пробуя слово на вкус. — Знаешь, мне нравится мое высокое положение.
— Я покажу тебе новое положение, — пообещал он, оценив шутку и сжимая ее талию.
— Позволь мне остаться так еще немного, я чувствую себя восхитительно раскованной.
Она ощутила, как он затвердел, поднялся, и опустилась на его неутомимое орудие.
— Теперь пускайся в галоп, я обещаю удержаться.
Подавшись вперед, она схватила мужа за плечи, позволяя своим золотистым прядям соблазнительно скользить по его груди.
— Похоже, тебе понравилось скакать на жеребцах. Но ты иногда позволишь и мне быть наверху, дорогая?
— Это зависит от того, оправдаешь ты свое имя или нет!
— Какое имя? Тьюксбери?
— Вовсе нет. Не Тьюксбери, а Род!
Род, свирепо зарычав, перевернулся и увлек Розамонд за собой. Ночь взорвалась сотнями ослепительных звезд, когда он покорял ее, безоглядно врываясь в нежное тело. Наконец Розамонд сдалась, признав себя побежденной, и он немного смягчился, вкушая свое имя на ее губах, зная, что он никогда ею не насытится.
Когда они оба отдыхали, утомленные любовью, Розамонд обняла мужа и припала щекой к его сердцу.
Каким долгим и полным событий был этот год! Год, подаривший ей столько счастья!
Она едва заметно улыбнулась, вспомнив о своем девическом увлечении Рикардом де Бергом. Бледное подобие истинного чувства по сравнению с той всепоглощающей любовью, которую она испытывала к Роджеру. Значит, ирландский воин с его поразительным даром предвидения был прав, предрекая ей счастье.
Тогда она не обратила внимания на его слова, но потом согласилась выйти за Роджера, чтобы укрепить его союз с де Монфорами. В то время Розамонд не подозревала, какой внутренней силой он обладает и как неистово она полюбит его.
Она благоговейно коснулась щеки любимого.
— Дорогой мой… — шептала она нежным, как бархат, голосом.
Его любовь, безусловная и абсолютная, окружала и защищала ее точно магический покров. Подобно кругу, она никогда не кончалась, словно их имена в обручальном кольце.
Опоздание иногда имеет свои преимущества. Глаза всех присутствующих были устремлены на Розамонд, на ее роскошное платье и великолепные драгоценности. Она подошла к Элеоноре, которая, как и подобает принцессе, была в белом с золотом.
— О, я так рада, что ты здесь, Розамонд! Тут столько людей, что я снова начинаю путать слова!
Розамонд сжала ее руку:.
— Вы так прелестны сегодня, что вам и слова ни к чему. Только улыбайтесь чаще.
Роджер галантно поклонился, поцеловал руку Элеоноры и присоединился к Эдуарду и дворянам, его окружавшим. Принц встретил друга веселым взглядом, сказавшим Роду, что ему понятно, почему супруги так задержались. Однако им предстояло многое обсудить, и мысли друзей быстро обратились от развлечений к делам. Необходимо было назначить новую дату созыва парламента, решить, какое наказание назначить не только сорока пленникам, взятым при Эвершеме и содержавшимся в Виндзоре, но и лорду-мэру Лондона и богатым городским торговцам, которые поддерживали врага.
Эдуард был исполнен решимости навести порядок в стране. Он и его военачальники все еще вели военные действия, но от Дувра и пяти портов до Кенилуорта замки по одному продолжали сдаваться.
Сам Эдуард собирался взять под свою опеку южные графства, а Гарри Олмейн получил во власть северные области. Мортимеру было отдано все валлийское приграничье, а Гилберта Глостера восстановили в правах и ввели в наследство.
Эдуард не желал дальнейшего кровопролития, но намеревался опустошить кошельки тех, кто противостоял ему. Он назначил Лондону пеню в двадцать тысяч марок, а каждый пленник обязывался отдать свои владения и заплатить кругленькую сумму выкупа в обмен на свободу. Богатым епископам и главам аббатств предстояло купить прощение короны.
Перед началом пира Эдуард занял место на возвышении, подле своей будущей королевы. Принцесса с благодарностью сжала руку мужа и покраснела, когда он что-то ей прошептал. Вскоре, однако, он и Роджер увлеклись беседой.
Глаза принцессы, смотревшей на мужа, сияли радостью.
— Я так счастлива снова оказаться в Виндзоре с Эдуардом: его мать не слишком приятная дама.
— Я должна научить вас кое-каким крепким выражениям, — объявила Розамонд. — Королева — злобная стерва, и я счастлива, что они с королем проведут свои последние дни в Вустере. Эдуард никогда не позволит ей снова вмешиваться в вашу жизнь.
Элеонора наклонилась ближе к подруге и прошептала:
— Кстати, о стервах: скандал с Алисой де Клар взволновал весь двор. Это правда, Розамонд, что Гилберт обратился к церкви с просьбой о… — Элеонора долго колебалась, прежде чем закончить: — о разводе?
— Чистая правда. Гилберт утверждает, будто брак так и не был осуществлен, хотя Алиса клянется в обратном.
— Я слышала, ее дамы боялись, что она… она может повредить себе, не в силах вынести бремя унижения.
Элеонора не посмела произнести страшное слово «самоубийство».
Розамонд рассмеялась:
— О, не стоит им верить! Алиса так страстно любит себя, что предпочтет бесчестье смерти. Гилберт уже угрожал убить ее, но, видимо, решил, что более сладостная месть — покрыть ее позором. Бедняжка Алиса! Не знаю, что ранит ее сильнее: потеря титула графини Глостер или огромного богатства и замков мужа.
— Где она будет жить? — вздохнула добросердечная Элеонора.
— Разумеется, не в Англии. Ославив жену на весь свет, Гилберт отошлет ее к отцу, Гаю де Лузиньяну. Кстати, последний уже просил принца вернуть ему поместья, но тот отказался. — Розамонд хватило деликатности не повторять Элеоноре слова Эдуарда. Тот был твердо уверен, что Англия и ее земли — для англичан, а чужеземцам здесь не место.
— Я убедила Эдуарда позволить нам потанцевать. Пусть наш двор будет полон музыки и смеха! Ты любишь танцевать, Розамонд?
— Обожаю! Какой смысл надевать роскошные платья и ослепительные драгоценности, если не можешь уговорить двух самых красивых мужчин в зале покружить нас под музыку и заставить остальных дам позеленеть от зависти?
— Ах, какие мы счастливицы, Розамонд!
— Фортуна благоволит дерзким, — провозгласила Розамонд и подалась вперед, чтобы поймать взгляд мужа. — Вы согласитесь потанцевать со мной следующий танец, господин?
Час спустя Розамонд с радостью увидела, как в зал входит ее дорогая подруга, Демуазель де Монфор. Они обнялись. Сердце Розамонд сжалось от сочувствия к прелестной темноволосой девушке, которая совсем недавно потеряла отца.
— Деми, что ты здесь делаешь? Я думала, ты во Франции!
Подруги нашли укромный уголок, где могли поговорить спокойно.
— Моя мать и братья действительно во Франции. Лорд Эдуард сам поехал в Дувр, чтобы проводить их. Он был так нежен и ласков с мамой! Позволил ей взять мебель и все вещи, какие она пожелает. Они отправились в наши нормандские поместья. Мой отец происходил из богатой и влиятельной семьи, и мои братья получат возможность пользоваться немалыми связями де Монфоров, а это не так плохо.
— Как твоя матушка, Деми? Симон был ее жизнью, центром ее существования. Она безумно любила его. Моя душа болит за леди Элеонору.
— Она очень сильна, Розамонд. Заставила лорда Эдуарда отправить всех наших слуг по домам и потребовала ежегодную пенсию в пятьсот фунтов за свои вдовьи земли, и Эдуард согласился. Но ее дух сломлен, а сердце разбито. И ничего уже не исправить.
— А сэр Рикард де Берг тоже последовал за ней? — тихо поинтересовалась Розамонд, а когда Деми кивнула, радостно улыбнулась. — Поверь, сердце леди Элеоноры оживет, только дай срок. Сэр Рикард дал ей обет, когда оба были очень молоды. Он любил ее все эти годы. Его преданность беззаветна. Ей всегда будет на кого опереться — сэр Рикард никогда не подведет.
— А ведь ты была влюблена в него, Розамонд.
