Мой темный принц - Росс Джулия (читать книги бесплатно полностью .txt) 📗
– Он не должен уйти, мэм.
Она опустила взгляд и прикусила губу.
– Мне велено возвращаться в Англию.
– Да, это его приказ. – Старый солдат поморщился, шрам тенью заиграл на его щеке. – Он собирается тайно пробраться в Морицбург. Один. Полезет в петлю головой, если мы не остановим его. – Фриц кивнул в сторону хижины. – Он там.
Майор отпустил ее локоть. Пенни направилась прямиком к хижине и толкнула дверь. «В петлю головой». Николас писал что-то на листке бумаги, но тут же поднял голову.
– Твое последнее желание и завещание? – спросила она.
– Не совсем. Пришла пора расставаться, Пенни. Я написал тебе кое-что, возьмешь с собой. Не читай, пока не окажешься в Клампер-Коттедже.
Неужели он не услышал, как треснуло ее сердце, словно камень от скалы оторвался?
– Николас, – проговорила она. – Еще раз, последний. – Не сводя с него глаз, она стянула с себя жакет и отбросила в сторону туфли. – Пожалуйста. Еще разок!
Он поднялся и попятился от нее, ноздри трепетали, как у загнанной лошади.
– Я думал, ты любишь меня. – сказал он. – В минуту слабости мне вдруг показалось, что твоя любовь ко мне так же сильна, как и моя к тебе. Неужели ты решила разочаровать меня и доказать обратное?
Зазвеневшая в его голосе горечь хлестнула ее по лицу.
– Я люблю тебя. Ты не можешь бросить меня, умерев! Мой отец уже однажды проделал это со мной. Я не позволю случиться этому вновь. – Она расстегнула пояс и вытащила рубашку.
В крохотной хижине было душно от полыхавшей жаром печурки. Он сделал еще один шаг назад, опрокинув скамейку.
– Не в твоих силах остановить меня, Пенни. Ты не сможешь удержать меня или остановить…
– Но я могу подарить тебе еще одно воспоминание, – расстегнула она рубашку.
Он беспомощно уставился на нее. Она поймала его руку и положила ее на свою обнаженную грудь.
В порыве безумной страсти его губы встретились с ее губами. Его язык обжег ее. Пенни затрясло от желания, ноги стали ватными, руки перестали слушаться, казалось, вся кровь прилила к низу живота. Он исступленно целовал ее, массируя ладонью ее сосок. Пенни принялась расстегивать его одежду, надрывно смеясь, сотрясаясь всем телом, руки проскользнули под рубашку, наслаждаясь прикосновением к пропитанным огнем мускулам.
– Черт побери! – Она поняла, что он сдался, и попыталась отделаться от сомнений и легкого чувства вины. – Я не могу… – Он взял ее за плечи и отстранил от себя, указав на узкую кровать: – Сядь.
Она откинула одеяло и села на простыню, сгорая от желания. Николас встретился с ней взглядом и улыбнулся. Ей казалось, что она вот-вот вспыхнет, языки пламени прорвутся наружу из глубин ее души и начнут лизать ее кожу.
– Что для мужчины значит любить женщину? – Он одной рукой расстегнул ремень с мечом и бросил оружие на стол. – Всего лишь испытывать этот жар в паху? – Его камзол уже был расстегнут, так что он просто стряхнул его с себя и откинул в сторону. – Или понимать, что он проживет всю оставшуюся жизнь без нее и все же будет знать, что он везунчик, потому что ему выпало счастье, пусть даже такое недолгое, испытать то, что он потом потерял?
– Я не знаю, – сказала она. – Это не важно. Я люблю тебя.
Рубашка скользнула через голову и превратилась в бесформенный комок. Проворные пальцы расстегивали одну за другой пуговицы на бриджах, пятка уперлась в перекладину стола, стукнул об пол один сапог, следом за ним второй.
– Я бы отдал все, что принадлежит лично мне, лишь бы услышать это, Пенни. – Бриджи сползли с крепких мужских бедер, обнажив его восставший пенис. – Но как я могу пожертвовать ради этого целым народом?
Во рту у нее пересохло, веки болели от непролитых слез.
– Для принцев долг важнее любви. Так должно быть. Я знаю. Я всегда это знала, и моя мать тоже.
«Но моя любовь достаточно сильна, чтобы я попыталась остановить тебя и не дать тебе бессмысленно сложить свою голову в диком, безумном порыве!»
Он наклонился, стянул с себя чулки и встал перед ней. Она поднялась и сбросила с себя остатки одежды, свалив их в кучу.
– Словно Адам и Ева до грехопадения…
– Потом было гораздо лучше, – сухо бросил он. – Когда они узнали, что такое грех.
Желание сотрясало его, лишая последних сил, ирония прозвучала совершенно не к месту. Коснуться ее, взять ее. Ощутить, как ее пламенеющая кожа касается его. Он думал, что обретет душевный покой, вонзившись в нее. Что окружающий его мир исчезнет вместе со всеми его обязанностями, со всеми его воспоминаниями, уроками и позором.
Ее ноги обвились вокруг его бедер, руки блуждали по плечам и ягодицам, притягивая его к себе. Она была само тепло и нежность, податливая, открытая, отвердевшие соски темными шариками трутся о его грудь. В пылу страсти сердце его распахнулось навстречу этой нескончаемой нежности, потому что она приняла его, сказала, что любит его, позволила ему заглушить тревогу в своих жарких, ослепительных объятиях.
Он с головой погрузился в экстаз, не замечая ничего вокруг. Раскаленный добела восторг, взрыв сладострастия, и вот он упал рядом с ней, не в силах пошевелить рукой или ногой. Она прижалась к нему, лицо гладкое, словно вытертая дочиста грифельная доска, зеленовато-коричневые глаза блестят в трепещущем свете. Она молча всматривалась в него, словно пыталась навсегда запечатлеть в своей памяти его черты. Его лицо, волосы, плечи, руки и грудь. Как будто ей никогда в жизни больше не увидеть мужчину.
Он оттолкнул ее и поднялся. Пора бежать, пока не начался приступ дурноты, пока она не увидела…
– Пенни, ты должна пообещать мне кое-что.
– Пообещать? – простодушно взглянула она на него.
– Выйти замуж. Найти хорошего человека и выйти за него замуж. Не хочу думать, что ты всю оставшуюся жизнь будешь одна. – «Потому что ты заслуживаешь лучшего. Лучшего, чем я».
– Мне казалось, что все мужчины прирожденные ревнивцы.
Он нащупал свою одежду, думая только о том, как поскорее уйти.
– Я бы умер от ревности, но ведь мне не обязательно знать, правда?
– Не уходи, Николас! – Она протянула руку и ухватилась за него. – Это бесполезно! Я недостаточно благородна и недостаточно великодушна!
Во рту появился неприятный привкус дурноты. Он хотел только одного – выйти на улицу, оказаться подальше от нее, пока она не стала свидетелем его позора.
– Я должен идти! Ради Бога!
Стены хижины начали съезжаться, пытаясь раздавить его. Он стряхнул с себя ее руку и направился к двери.
Пенни накинула на плечи рубашку и обхватила себя руками. Если он не сбежит, она увидит, что случится дальше. Она увидит, и тогда ее любовь сменится отвращением. Он, должно быть, сошел с ума, раз решил сделать это в последний раз в крохотной хижине, стены которой так и норовили раздавить его. Николас подергал защелку и выругался. Дверь оказалась заперта снаружи. Ярость прорвалась ледяной смертоносной лавиной.
– Черт побери! Что за милый тайный сговор предателей! – Он повернулся и прислонился спиной к деревянным панелям, пытаясь справиться с собой. – И ты туда же!
Она натянула бриджи.
– Дуб – священное дерево друидов. Железо – защита от зла. Каждую дверь можно закрыть, а можно и открыть. Если ты отправишься в Морицбург в одиночку, ты умрешь. Какая от этого польза?
Он подошел к столу и поднял скамейку. Не успела она и глазом моргнуть, как скамейка полетела в дверь и разбилась вдребезги.
Пенни забралась на кровать и притихла.
Он должен выбраться! Немедленно!
– Откройте эту чертову дверь! Это приказ, черт бы вас побрал!
Ночь ответила ему молчанием. Паника хлынула наружу, будто кровь из раны. Он должен срочно убраться подальше от нее, пока она не узнала. Должен. Должен. Должен. Он запрокинул голову и завыл. Откуда-то с улицы ему ответила Квест. Он все выл и выл, словно дикое обезумевшее животное. Принц дьяволов.
В голове запульсировала мигрень, сбивая его с ног. Образы начали распадаться на кусочки, пляшущие в печке красные огоньки обожгли зрачки. Квест снова завыла, подчиняясь первобытному зову крови своих далеких предков, призванных охотиться и убивать. Николас позволил яростной агонии вырваться из легких вместе с ответным нечеловеческим воплем. Стены сомкнулись.
