Шалость - Паркер Лаура (бесплатные полные книги TXT) 📗
Джапоника улыбалась, вспоминая, какие в тот момент были у леди Симмс глаза. Совсем как у совы. Круглые, злые и немигающие.
— Я прощаю тебе твой промах, ты дала повод для вопросов по неведению, к тому же тебе помог Девлин, не слишком заботящийся о соблюдении приличий. Но, как я уже говорила, я обожаю своего негодника! Да и его отпрыска я тоже начинаю любить. Когда он вырастет настолько, чтобы носить штаны, ты должна будешь присылать мне его каждое лето на один месяц.
В ответ на ее вопрос о предположительном отцовстве Джейми, как и о том, чем обернется ситуация для лорда Синклера в том случае, если факт его отцовства станет достоянием публики, леди Симмс ответила в том же веселом тоне:
— Дев заверяет, что он займется этим вопросом, когда придет время. А я должна возвращаться в Лондон, пока Лей не послал за мной сыщиков. Я дам знать публике, что виконтесса Шрусбери, не успев насладиться счастливым воссоединением с семьей — клянусь, это был отличный подарок к Рождеству! — вынуждена отклонять все приглашения. Кто всерьез будет задаваться причинами твоего уединения? Позже я раздам твои карточки нужным людям в городе с положенными пи-пи-си на обороте. Что это значит? Аббревиатура с французского «я в отъезде». Чем больше в твоей жизни французского, тем более изысканной ты представляешься. Разве ты не знала?
У Джапоники имелись сомнения на сей счет, но кто их озвучит, когда такая дама держит речь?
Единственной ложкой дегтя в бочке меда оставался нерешенный вопрос о том, где Джапоника и Джейми должны жить. Джапоника категорически заявила, что не станет делить кров с лордом Синклером даже ближайшие двадцать четыре часа, не говоря уже о более длительных сроках.
И вновь у леди Симмс оказалось готовое решение. Джапоника, ее сын и сестры Эббот должны жить в Крез-Холле.
— Вполне естественно для женщины, имеющей на руках ребенка. А Дев поживет в городе. Он не из тех, кто любит подолгу задерживаться в глуши.
Так и решили.
И лишь для того, чтобы имение действительно походило на теплое семейное гнездышко, а не на поле для интриг, леди Симмс по возвращении в Лондон прислала Лорел приглашение пожить зиму у нее. И Лорел, счастливая тем, что сможет избежать постоянных напоминаний о двуличности и глупости, быстро упаковала вещи и уехала, даже не дожидаясь наступления Нового года.
В одном из своих недавних писем, которые леди Симмс с завидной регулярностью посылала Джапонике из Лондона с самого Рождества, она писала:
«Если провидение не послало мне ребенка, то не мне на то пенять. Но, лишенной возможности иметь собственных детей, мне, верно, ниспослано судьбой подбирать и воспитывать чужих и наставлять их на путь истинный. В противоположность моему первоначальному мнению о Лорел она оказалась вполне покладистой. Достаточно было лишь четко дать ей понять, что всякий раз, когда она попытается подставить мне подножку, ее рацион будет нещадно урезаться. Девушка похудела на два добрых размера, пока приноровилась к моим методам воспитания. Удивительно, на что способны миндальные пирожные с кремом в деле воспитания юного поколения! Несмотря на то что я имела опыт лишь с выращиванием мальчика, теперь из меня бы вышла образцовая Леди Плетка! Из Лорел почти получилась образцовая девица на выданье».
Все складывалось как нельзя лучше, рассеянно думала Джапоника, неустанно следя за сыном. Все шло своим чередом. И если бы не периодически присылаемая лордом Синклером корзинка с лакомствами, закупленными в торговом доме «Фортнам и Мейсон», она вообще могла бы забыть о его существовании. Если бы имела к этому расположенность.
Но его последние слова не давали Джапонике покоя. Он сказал, что за ней никогда правильно не ухаживали, а он в этом не мастак. И все. Ни то, что он хочет загладить свою вину, ни то, что у него есть к ней какие-то чувства. Он поцеловал ее, а потом туманно намекнул на некий «другой раз». Какой еще другой раз? Джапоника воспитывала в себе терпение, говорила, что сам факт его поцелуя должен внушать ей мужество. Но вот прошло уже три месяца, а кроме еженедельных дежурных записок с вопросами о здоровье сына, она ничего от него не получала. Если таково было его представление о правильном ухаживании, то ей оставалось лишь развести руками. К тому же поцелуй не слова, и тепло его остывало с каждым прожитым днем, и надежда на то, что будущее все еще лучезарно, таяла с той же скоростью. Тот факт, что он тоже приехал на свадьбу в компании других господ, в числе коих был и мирза, только еще сильнее расстраивал Джапонику. До сих пор они не успели обменяться и парой слов. Наступил даже момент, когда она была на грани того, чтобы зажать его в углу и потребовать объяснений. Но уже через секунду, когда Синклер появился в комнате, где было полно народу, она просто убежала и спряталась.
— Он, кажется, не торопится со мной разговаривать, — вслух подумала Джапоника. Она была на грани срыва. И раздражение придало ей мужества. Наверное, в ней было не меньше храбрости, чем в ту ночь, когда она пригласила его к себе. Она не знала, где искать источник этой храбрости. Джапоника решила, что больше не станет брать лидерство на себя. Если сдержанность стала его новым стилем жизни, то ей этот стиль нисколько не нравился!
Что же касается Джейми, то к нему Девлин никакой сдержанности не проявлял. Напротив, он трижды за день бывал в детской и с удовольствием возился с малышом. Если верить Агги, конечно. Может, в этом была причина ее раздражения? Джапоника не знала, как ей быть.
— Если он думает, что я должна заговорить с ним первой, то пусть ждет до скончания века!
Джапоника отвлеклась от своих мыслей, поскольку ее сын, потеряв интерес к щенку, заинтересовался площадкой, на которой проходила игра в поло, и направился прямо туда.
Когда игра была закончена, большинство участников отправились на ленч. Ленч подавали прямо на лужайке, под просторными цветными тентами. Все было просто, по-семейному. Джапоника не удивилась бы, если бы кто-то из гостей был этой простотой даже шокирован. Она отправилась следом за гостями. Там возле тента ее должна была ждать Агги, чтобы передать ребенка кормилице. Она решила, что, передав мальчика с рук на руки, тут же исчезнет, чтобы случайно не столкнуться с лордом Синклером.
Пока все шло по плану.
Но Девлин уже успел ее заметить — он был верхом, что позволяло ему лучше обозревать окрестности. На самом деле он не сводил с нее глаз целый день, что стоило ему игрового преимущества, ибо вместо того, чтобы следить за игрой, он следил за матерью своего ребенка. Джапоника как раз наклонилась, чтобы взять Джейми на руки, предоставив ему роскошный обзор ее бедер, обтянутых легкой юбкой. Вот в этот момент он и упустил нить игры.
Когда она поднялась в полный рост с ребенком на руках, ветерок трепал подол ее юбки, обрисовывая стройную фигурку, и поигрывал медными кудряшками ее прически. Он не мог слышать, что она говорила своему сыну — его сыну. Но он видел, как ребенок счастливо засмеялся, когда Джапоника потерлась носом о его нос. И эта сцена пробудила в его душе нечто большее, чем просто похоть. Она пробудила в нем желание стать частью этой сцены, частью ИХ ЖИЗНИ.
И это утвердило его в уверенности, что в этой женщине есть все, что он хотел бы видеть в леди.
Но был ли он сам тем мужчиной, которого она заслуживает? Он уехал из Крез-Холла в последний день декабря, сильно сомневаясь в том, что станет хорошим супругом для Джапоники и хорошим отцом для их совместного ребенка.
Он даже не очень представлял себе, что за человек Джапоника Эббот, пока не получил письмо от Лорел. И это письмо дало ему ключ к разгадке. Написанное ради того, чтобы посеять раздор и смуту, это письмо спасло его, уберегло от роковой ошибки в суждении. Поездка в Португалию, которую он предпринял, чтобы привезти ребенка, виделась ему только как первое звено в цепи поступков, призванных загладить свою вину перед виконтессой. Затем он собирался поведать ей о своих чувствах. После того, как показал бы ей письмо от лорда Эббота. Но она не захотела его слушать, и он не мог ее за это винить. В тот вечер, когда она ждала его, чтобы вместе пойти в оперу, он забыл о ней, предаваясь постыдному самобичеванию, перешедшему в не менее постыдную жалость к себе. А потом ему стало стыдно, и он не нашел в себе мужества для того, чтобы хотя бы отправить ей записку с извинениями. Да, он заслуживал ее презрения. Девлин оставался в Крез-Холле до тридцать первого декабря, глупо надеясь на то, что Джапоника захочет с ним поговорить и сообщит об этом. Но прошло три месяца, а она ни словом, ни поступком не дала ему понять, что хочет его видеть.
