Пламя страсти - Лей Тамара (книги онлайн полные .txt) 📗
— Я боялась, что ты никогда не скажешь этих слов, — растерянно пробормотала она.
Он пробежал губами по ее руке и прижал ладонь к своей щеке.
— Еще год назад я бы не поверил в то, что смогу полюбить. Но все месяцы, когда тебя не было рядом, я мечтал о тебе.
— Но почему же ты не признался, что любишь меня, раньше?
Опустив ее руку, Лайм запрокинул голову, оперся затылком о дерево и тяжело вздохнул.
— Я не мог.
Слегка отстранившись, Джослин заглянула ему в лицо.
— Но почему? Ты же знал, что я люблю тебя.
— Да, но я также знал, что у нас с тобой нет будущего, — обнажая жестокую правду, вымолвил лорд Фок.
Его слова отозвались ноющей болью в сердце вдовы Мейнарда, однако в ушах снова и снова звучало признание в любви. Она понимала, что никогда не забудет этот день и этот час, как понимала, что ей не суждено стать счастливой. Не суждено каждое утро просыпаться рядом с любимым, не суждено носить под сердцем его детей, слышать их смех и утирать их слезы. Не суждено чувствовать его сильную руку, поддерживающую ее в горе, и не суждено состариться рядом с ним, наблюдая, как вокруг расцветает молодая жизнь.
Джослин заставила себя не думать о будущем. Она должна вернуться к Оливеру.
— Мне пора идти. Я и так слишком долго здесь задержалась, — поднимаясь с его колен, проронила она.
Лайм тоже встал и, не позволив ей отвернуться, обнял ее.
— Я останусь с тобой столько времени, сколько потребуется.
Но не навсегда!
— А как же Торнмид?
Притянув женщину к себе, он прильнул губами к ее губам.
— Он подождет, — разжав объятия, ответил мужчина, потом отступил назад, запахнул полы ее накидки, аккуратно застегнул их брошью и, взяв Джослин за руку, повел обратно к деревне. Едва молодая мать переступила порог дома, как в нос ударил резкий едкий запах. Осознав, что он исходил от кровати, на которой лежал Оливер, она высвободила руку из ладони Лайма и бросилась к сыну.
— Что вы делаете? — в ярости крикнула женщина арабу, склонившемуся над мальчиком.
— Джослин! — позвал ее Лайм.
Она слышала его, но не отозвалась. Подойдя к постели, Джослин резко остановилась, словно натолкнувшись на невидимое препятствие. Ее глаза округлились от ужаса: лекарь выпрямился, и она увидела в его руках кусок раскаленного докрасна железа.
— Не волнуйтесь, госпожа. Ребенок не чувствует боли, — заверил ее араб. — Я недавно дал ему успокоительное, и он заснул.
На плечи молодой матери опустились руки Лайма. Именно они не позволили ей помчаться вперед и оттолкнуть этого необычно одетого темнокожего человека от кровати.
— Точно так же он спас Эмриса, — сжимая плечи Джослин, объяснил лорд Фок. — Доверься мне, Джослин. Не мешай Ахмеду. Только он может спасти Оливера.
Охваченная безумным страхом, с трудом воспринимая происходящее, женщина пыталась понять смысл его слов. Мысли беспорядочно путались, ее трясло, будто в лихорадке. Неужели этот человек из далекой страны мог сделать то, что еще не удавалось никому в Эшлингфорде? Неужели он действительно мог спасти Оливера? Усилием воли отогнав страх, Джослин решила: будь что будет. Судьба давала сыну шанс выжить, значит, надо попытаться.
— Я хочу видеть Оливера.
Ахмед перевел взгляд с Джослин на Лайма. Получив одобрение от господина, он послушно отошел в сторону.
Оливер лежал на кровати без одеяла и без одежды. Хотя некоторые из нарывов были вскрыты, мальчик выглядел безмятежно спокойным. И все-таки холодная рука страха продолжала сжимать сердце матери. Ее сынок, ее маленький мальчик…
— Нарывы нужно очистить, госпожа, — осторожно объяснил Ахмед. — И тогда яд уйдет из тела.
Повернувшись, Джослин уткнулась лицом в плечо Лайма и судорожно вцепилась руками в его плащ.
— Не позволь ему умереть, — взмолилась она. — Я не смогу жить без него.
Мужчина прижал ее к груди и ласково погладил по спине.
— Ахмед сделает все возможное, — заверил он, подводя женщину к пустой кровати и усаживая ее на тюфяк. — Тебе необходимо поспать. Когда Оливер проснется, тебе потребуются свежие силы.
— Я… я не смогу заснуть, — сдавленным голосом пробормотала она.
— Попытайся. Ты должна отдохнуть.
Джослин беспокоилась напрасно. Едва ее голова коснулась подушки, как она погрузилась в сон.
Лайм продолжал сидеть рядом с возлюбленной, охраняя ее сон. Но вскоре его внимание привлек громкий стон Эммы. Осторожно поднявшись, лорд Фок шагнул к кровати, на которой беспокойно металась старая няня.
— Оливер! — учащенно дыша, звала женщина. — Мальчик мой!
Лайм присел на край кровати.
— Не волнуйся, Эмма. Оливера вылечат.
Услышав его голос, служанка открыла воспаленные глаза.
— Это действительно ты, Лайм? — шаря рукой по одеялу, спросила она.
Протянув руку, он накрыл ладонью уродливо искривленные старостью пальцы Эммы.
— Да, это я.
Ее лицо просветлело.
— Я знала, что ты приедешь. Ты слишком сильно любишь их, чтобы бросить их в беде.
Понимая, что она имела в виду Джослин и Оливера, Лайм кивнул головой.
— Да, ты права.
— Оливеру… лучше? — с трудом спросила старая служанка.
— Да, — без колебаний, ответил лорд Фок.
Услышав ее облегченный вздох, он понял, что сказал именно то, что она хотела услышать.
Тем временем Эмма снова закрыла глаза.
— Он хороший мальчик, — пробормотала она. — Такой же, как мой Мейнард.
Лайм старался не думать о том, в кого превратился Мейнард из хорошего мальчика.
— Я могу что-нибудь сделать для тебя, Эмма? Может, тебя мучает жажда? Воды?
— Да, ужасно мучает, — прошептала женщина. — И все болит.
Выпустив ее руку, барон направился было к столу, где стояли кувшины с водой, однако Ахмед, опередив его, уже спешил к больной, неся в руках наполовину наполненную кружку.
Лайм невольно улыбнулся. «Даже хорошо, — подумал он, — что Эмма закрыла глаза, иначе незнакомое лицо араба до смерти испугало бы ее».
Сделав маленький глоток, служанка отвернулась. Но Ахмед, продолжая держать кружку у ее губ, настоял, чтобы она выпила содержимое до дна, потом выпрямился и отошел в сторону.
— Как она? — с тревогой спросил лорд Фок.
Лекарь печально покачал головой.
— Я дал ей настой. Он облегчит ее страдания. Но, боюсь, мне не удастся спасти ее. До утра она не доживет.
Слова араба не удивили Лайма, но в глубине души он почувствовал боль, боль за женщину, которую знал с детства и к судьбе которой никогда не оставался равнодушным.
— А Оливер? — осторожно поинтересовался он, бросая взгляд на маленькую детскую фигурку, распластанную на кровати.
— Ночь покажет, — сухо ответил Ахмед.
Глава 28
Ночь тянулась мучительно долго. Беспокойные крики и стоны метавшегося в бреду Оливера чо и дело нарушали сон Джослин. Несмотря на уговоры Лайма, ей так и не удалось отдохнуть. Мать чутко прислушивалась к каждому движению сына. Казалось, все попытки араба спасти ее мальчика не привели к ожидаемому результату. Она уже была уверена в том, что Оливер умрет, и решила не отходить от него до самого конца. Он нуждался в ней, и Джослин хотела провести возле сына его последние мучительные часы жизни.
Почти позабыв о присутствии Лайма, который не покидал ее ни на минуту, ощущая прикосновения его руки, покоившейся на ее плече, женщина стояла на коленях перед кроватью Оливера. Она не сдерживала слез, и они беспрепятственно струились по ее щекам. Промакивая влажной тряпкой испарину на горячем лбу сына, мать нашептывала ему ласковые слова, которые он, увы, не слышал.
Ахмед приходил, затем снова уходил к другим больным. Он то хмурился, то задумчиво качал головой, но лицо его оставалось непроницаемым, а с губ вот уже несколько часов не сорвалось ни слова. Заставив Оливера, находящегося в беспамятстве, выпить лечебный настой, лекарь прижался щекой к голове мальчика, чтобы определить, насколько высока температура. Потом он наложил мазь на нарывы и пробормотал что-то на родном языке. В его монотонной речи Джослин безошибочно узнала молитву.
