Полночная звезда - Коултер Кэтрин (читать книги без TXT) 📗
Чонси прижалась к нему, дразня своими набухшими сосками, и тихо стонала, закрыв глаза. Оторвавшись от его горячих губ, она осыпала поцелуями его грудь, живот, а потом опустилась ниже и прикоснулась кончиком языка к его возбужденной плоти.
Он резко дернулся и затаил дыхание.
— Чонси… — сдавленно простонал он.
Его пальцы погрузились в ее густые волосы и прижали ее голову к себе. Он чувствовал обволакивающее тепло ее рта и чуть не кричал от безудержной страсти. Боже, что она делает! Дрожащими руками он отодвинул ее от себя и тяжело вздохнул.
Чонси подняла глаза и посмотрела на мужа.
— Мне так нравится… — выдохнула она взволнованным от возбуждения голосом. — Твои ощущения и…
Делани прервал ее:
— Нет! Не надо больше, дорогая. Я не выдержу.
— А меня ты никогда не вынуждал сдерживаться.
— Это, — шепнул он с легкой улыбкой, — совсем другое дело.
Чонси обвила руками его шею.
— Пожалуйста.
Но Делани решил не торопить события и не причинять жене ненужной боли, хотя, конечно, ему хотелось забыть обо всем и броситься на нее. Его рука невольно оказалась между ее ног, и он почувствовал там приятную влагу.
— О Господи, — прошептал он, — обними меня, Чонси, и держись как можно крепче. — Он приподнял ее, посадил к себе на бедра и мгновенно вошел в нее.
Она вскрикнула от восторга и удивления.
— Тебе не больно?
— Нет, нет, — радостно шептала она, обрушив на него град поцелуев.
Делани закрыл глаза от наслаждения. Его переполняло необыкновенное тепло ее тела и совершенно невыразимое удовольствие близости.
— Упрись в мои руки, — мягко подсказал он ей. — Вот так. Потихоньку. Не напрягайся. Опусти руки. Я боюсь задеть твое плечо.
Чонси откинулась назад, выгнув дугой спину и выпятив вперед грудь. Делани осторожно опустил ее на постель и сам навис над ней, опершись на локти. Ее бедра двигались в такт его ритмичным движениям, глаза светились желанием. Он глухо стонал, уткнувшись ей в шею. Она сильнее сжала его бедрами, вызвав его неистовое возбуждение, желание слиться воедино с той, что в исступлении повторяла его имя, даря ему себя всю без остатка.
Вдруг Чонси задрожала и заплакала от переполняющих ее радости и восторга.
— Что с тобой, Чонси? — взволнованно спросил Делани. — Тебе больно?
Она уткнулась влажным от слез лицом в его грудь и крепко прижалась к нему.
— Чонси…
— Нет, нет, все прекрасно. Я просто не могу насладиться тобой.
Делани приподнялся на локтях и посмотрел в ее глаза.
— У тебя сейчас весьма горделивый вид. Чонси прижалась к нему бедрами.
— Я не позволю тебе оставить меня.
— Знаешь, я начинаю думать, что супружеская жизнь — не такая уж плохая вещь. В особенности, если жена почти каждую ночь сводит меня с ума.
— Самое интересное, что жена испытывает нечто подобное. Нет, Дел!
— Прости, дорогая. — Он настойчиво приподнялся и лег рядом с ней. — Дай мне время перегруппировать свои войска.
— Да, господин генерал. — Она погладила пальцами шершавую поверхность его щеки. — Дел, если бы Чатка… — она задумалась, подбирая нужные слова, — если бы он изнасиловал меня, что бы ты сделал? Ты ненавидел бы меня?
С его языка чуть не сорвалась едкая шутка насчет того, что она совсем еще молодая и глупая, но он сдержал себя, видя, что она вполне серьезна.
— Не понимаю, почему женщины всегда чувствуют себя виновными, когда оказываются жертвой насилия?
Чонси вздрогнула.
— Мне кажется, что я бы чувствовала себя… грязной и недостойной.
— Я слышал, что некоторые мужчины обвиняют женщин в том, что они оказались жертвами каких-то подонков, и даже отпускают пошлые шутки насчет того, что никогда не пойдут на поле, вспаханное другими мужчинами. Сэм Бреннан, например, всегда выражал удивление по поводу того, что я пустил в дом Лин, которая, как он считает, имела больше мужчин, чем у него пальцев на руках и ногах. Как будто у нее был свободный выбор! Для нее это было так ужасно, что она полностью пришла в себя только через несколько месяцев. Мужчины иногда ведут себя как грязные свиньи.
— Значит, ты не презирал бы меня?
— Конечно, нет. Скорее всего я винил бы себя за то, что не защитил тебя. А того подонка я бы убил без разговоров.
Чонси притихла на груди мужа и глубоко вздохнула.
— Но мне все-таки кажется, что это не совсем правильно, — сказала она через минуту. — Конечно, ты прав. Я сама это вижу сейчас. Если бы он изнасиловал меня, то это была бы не моя вина. Но я все же понимаю, почему мужчины так ведут себя. В конце концов если бы не они, то на свете не было бы никаких проституток. Или любовниц, — добавила она, хитро глядя на мужа.
Делани ухмыльнулся и слегка щелкнул пальцем по кончику ее носа.
— Ну и логика.
— Более того, — нахмурилась она, — что означает не ступать на поле, вспаханное другими? А женщины? Я, например, не хотела бы иметь ничего общего с мужчиной, который распахивает чужие поля.
— Уничтожен своей собственной метафорой.
— Разве это не одно и то же?
— Нет, но это довольно трудно объяснить. К примеру, если бы ты не оказалась девственницей, то я долго бы пребывал в дикой ярости от одной только мысли, что у тебя был другой мужчина. Конечно, тогда я был бы о тебе совершенно другого мнения.
— Но я же не другого мнения о тебе, хотя ты был далеко не девственником! Ты успел многое повидать до нашей свадьбы.
— Согласен, но если бы я не был таким многоопытным, то у нас ничего не получилось бы в первую брачную ночь. Понимаешь, Чонси, все это относится только к идеалу леди, к ее добродетелям и целомудренности. Она должна быть чистой и незапятнанной до первой брачной ночи и именно такой должна достаться своему законному мужу. Она должна быть невинной. В противном случае она не может считать себя настоящей леди. Разве в этом нет здравого смысла?
— Полагаю, именно мужчины настаивают на том, что в этом есть здравый смысл. И, тем не менее, я считаю тебя джентльменом.
— Нет, Чонси, в этом есть глубокий, изначальный смысл. Ты, моя дорогая, должна зачать и выносить моих детей. А я, как человек, имущество которого со временем должно перейти по наследству моим детям, хочу быть уверенным в том, что оно перейдет именно моим детям, а не чужим.
— Значит ли это, что если бы меня изнасиловали и я забеременела, то ты презирал бы меня за то, что не смог бы поручиться за чистоту отцовства?
Делани долго смотрел на жену, не зная, что ответить. Ему никогда не приходила в голову подобная мысль.
— Я был бы подонком, если бы сделал то, о чем ты говоришь, — наконец сказал он. — Нет, конечно же, я не относился бы к тебе с презрением, да и к ребенку тоже. Ведь он был бы наполовину твоим, не так ли? Ну ладно, тебе не кажется, что я и так слишком много рассказал о себе?
— Это было довольно непростым делом, правда? — Она подняла руку и легонько прикоснулась кончиками пальцев к его губам. — Думаю, что понимаю тебя, хотя не совсем согласна насчет целомудренности женщин.
— Пока ты рядом со мной, твоей целомудренности ничто не угрожает.
— Но это совсем другое дело, Дел! Делани громко застонал.
— Я занимаюсь с тобой любовью и еще вынужден участвовать в философском диспуте!
Чонси шутливо дернула его за волоски на груди.
— Нет, просто я обыкновенная женщина, которая хочет, чтобы муж наставил ее на путь истинный. Кстати, тебе известно, что в двадцать один год в Англии меня почти все считали старой девой? Двадцать один год! И вот передо мной мужчина, которому двадцать восемь! Все это время он был холостяком, и все было прекрасно! Да что там двадцать восемь… Даже если бы тебе было тридцать, ты бы преспокойно женился на мне, и никому бы и в голову не пришло удивляться, что между нами такая большая разница в возрасте.
— Чонси, в свои двадцать лет ты намного умнее, опытнее и мудрее, чем я был в таком возрасте, — спокойно сказал Делани и тяжело вздохнул. — Мужчине требуется немало времени, чтобы возмужать, набраться ума, повзрослеть. Хочешь всю правду? Я был слегка обеспокоен тем, что ты уже стара. Двадцать один год! Подумать только! Мужчине всегда хочется иметь молодую и послушную жену. Я должен был найти тебя, когда тебе исполнилось лишь восемнадцать.
