Сэйдж - Хесс Нора (книги онлайн бесплатно серия TXT) 📗
Практически всю ночь несчастная молодая женщина страдала от холода, ее тело затекло от сидения на твердой земле, но больше всего ей досаждали муки голода. Порой, сквозь забытье, ей казалось, что уже прошла целая вечность с той минуты, как она последний раз поела. Наконец, когда на востоке уже заалела узкая полоска зари, Сэйдж заснула, и почти сразу же ее разбудил резкий рывок веревки, привязанной к поясу.
— Садись, мне надо снять с тебя эту упряжь, — прохрипел Миланд. Развязав женщину, он спрятал веревку в переметную суму, затем вновь подошел к пленнице, на ходу расстегивая ширинку. Остановившись совсем рядом с нею, Ларкин помочился чуть ли не ей на ноги, забрызгав при этом ее туфли.
Сэйдж закрыла глаза, со страхом думая о том, что может последовать за всем этим. Но, очевидно, ее мучитель решил, что на этот раз он уже достаточно ее унизил, потому что в следующую секунду она услышала его удаляющиеся шаги. Женщина открыла глаза и увидела, как Миланд принялся разжигать костер. Через несколько минут вокруг вновь разнесся удивительный аромат жареного мяса; она почувствовала голодные спазмы в желудке и увидела, как Ларкин вновь усаживается есть один.
Более чем когда-либо раньше Сэйдж уверилась, что негодяй решил умертвить ее с помощью голода, чтобы самому сидеть рядом и наблюдать, как она будет медленно умирать у него на глазах, униженно вымаливая хоть кусочек хлеба.
Еще через пару минут она увидела, как Миланд направился к ней со сковородкой в руке. Он поставил сковороду перед женщиной, и ей стоило большого труда не поблагодарить его, когда она увидела, что там лежат несколько кусков мяса. Не говоря ни слова, Ларкин развязал ей руки Но еще несколько секунд Сэйдж могла только смотреть на еду, потому что руки настолько затекли, что невозможно было двинуть пальцем.
Никогда еще еда не казалась Сэйдж такой вкусной. Она старалась есть помедленней, чтобы растянуть удовольствие, но мяса было слишком мало, и оно быстро кончилось.
Пленница с тоской посмотрела на котелок, в котором был кофе, но, как и прошлой ночью, Миланд выплеснул остатки в костер.
Вместо кофе он позволил женщине сделать несколько глотков из его фляги, а затем вновь связал ей руки и усадил на лошадь.
Солнце взошло повыше, все вокруг было окутано туманом, но день обещал установиться жарким. За все время, после того как они тронулись с места, Миланд не проронил ни слова, и это тревожило Сейдж все больше и больше. Что ее ждет? Куда они едут? Может, они уже приближаются к концу их ужасного путешествия? И вот эти его судорожные вздрагивания, имеют ли они к ней какое-нибудь отношение? Единственное, в чем она могла быть совершенно уверена, так это в том, что, когда наступит конец этой поездки, ее мучения возобновятся, и ей даже страшно было представить, что ждет ее. Она очень хорошо знала, каким чудовищно жестоким может быть Миланд. Часто она видела, как грубо он обращался с животными, не говоря уже о его отношении к родному брату Артуру.
Солнце начинало клониться к западу, и муки голода начали терзать несчастную женщину с новой силой. Скоро снова стемнеет, и он опять начнет разбивать лагерь для ночевки. Позволит ли ее похититель ей поесть, или опять оставит дожидаться утра?
Примерно через час после захода солнца они все еще продолжали свой путь. Миланд по-прежнему подгонял уставшую лошадь; хотя на небе давно уже взошла луна и залила все вокруг своим тусклым светом. Сэйдж Держалась только силой воли, стараясь не показать Ларкину, насколько она ослабела, понимая, что ему как раз этого и надо — сломить ее дух и заставить молить о пощаде. И еще, ей было ясно, что как только ему удастся добиться своей цели, он убьет ее.
От долгой езды верхом, да еще со связанными руками, все тело женщины превратилось в воплощение боли. Она молила Господа, чтобы он послал ей силы выдержать до конца это испытание, как вдруг впереди забрезжил в темноте тусклый мигающий огонек. Вначале Сэйдж показалось, что это просто обман зрения, но вскоре стало заметно, что это свет из окна, и они направляются прямо к нему.
В ту же секунду по спине Сэйдж пробежал леденящий холодок, — ей припомнились трое бандитов, погубивших ее семью. Может быть, они там сидят и дожидаются, когда Ларкин доставит ее к ним?
Вот когда женщина почувствовала, что еще немного, и она закричит от ужаса. Сразу они ее не убьют, сначала злодеи насладятся ее телом, может быть, именно так, как тогда рыжеволосый с бедной Мэри.
Перед глазами Сэйдж возникло из темноты какое-то низкое строение, похожее на сарай больше, чем на жилище. Миланд остановил изможденную лошадь и, спрыгнув с седла, закричал:
— Эй, Лайша, ленивый ублюдок, выходи и позаботься о лошади!
И сразу же из лачуги выбежал лохматый, нечесанный подросток, торопливо подобрал поводья и повел коня прочь, попутно получив от Миланда сильный пинок, когда проходил мимо него.
Сэйдж слегка пошатывалась на своих дрожащих ногах, и Миланд, грубо схватив ее за локоть, почти затащил женщину в дом, где толкнул на скрипящий, шаткий стул. И тут она увидела еще одного маленького мальчика, который смотрел на них. В глазах ребенка плескался неприкрытый ужас, он вскочил, как только услышал приказ Ларкина.
— Поставь ужин на стол, маленькая скотина!
Повернувшись к Сэйдж и заметив, что она смотрит на мальчика, Миланд в дикой ярости прищурил глаза и, протянув к ней руки, схватил ее за горло, глубоко и безжалостно вдавливая пальцы в женскую шею.
— Да! — завопил он. — Они — мое семя! И ты, ты, сучонка, могла бы меня избавить от этого позора, если бы не предпочла тогда Артура!
Он резко отпустил ее и пошел прочь.
Сэйдж едва поняла эти грубые слова, и совсем не обратила внимания на грубость. Она вспомнила, как Миланд ненавидел индейцев еще до того, как она и Артур поженились. Неужели же тогда, много лет назад, ее деверь похитил скво, и у нее появились дети от него? Не было никаких сомнений в том, что в том подростке-метисе, который увел лошадь Миланда в конюшню, была кровь этого чудовищного человека. А мальчику, должно быть, около пятнадцати лет.
Второй мальчуган, который сейчас накрывал на стол, изо всех сил стараясь не привлекать внимания Ларкина, на вид был чуть старше Дэнни. И ее сердце преисполнилось жалости к нему.
Она поняла, что ненависть к индейцам, о которой постоянно говорил Миланд, на самом деле была ненавистью к самому себе за то, что он вынужден был жить с индианкой, за то, что она рожала ему детей, а это все, в его понимании, было ужасным грехом. Сэйдж со страхом подумала о том, что случилось с несчастной женщиной, матерью мальчиков.
Внезапно, словно молния, в мозгу молодой женщины вспыхнула мысль о том, что если не по крови, то через Артура эти мальчики, оказывается, приходятся ей племянниками. Ей стало жаль этих несчастных детей и захотелось броситься на защиту младшего, когда Миланд дал ему сильную затрещину и злобно прорычал:
— Ты прочитал в Библии ту главу, которую я велел?
— Да, сэр, — ответил мальчик дрожащим голосом.
— Потом проверю, — пригрозил Ларкин и уселся за стол.
Он начал набивать рот мясом и бобами, а Сэйдж, чувствуя, что больше не может ни минуты оставаться с ним в одной комнате, встала и вышла за дверь, не думая о том, набросится на нее деверь или нет, и не боясь, что он начнет ее избивать.
Оба мальчугана сидели на пеньках возле лачуги, склонив головы и сложив руки на коленях. Сэйдж подошла к ним и, посмотрев на Лайшу, спросила:
— Почему вы тут остаетесь?
— Нам некуда идти. Когда я был еще ребенком, мать, однажды, попыталась вернуться в свою деревню, но племя изгнало ее, потому что она бежала с ним и опозорила своих родичей. Поэтому маме пришлось вернуться сюда.
Лайша пожал плечам.
— По крайней мере, он сюда не часто заглядывает. Правда, в этом месяце он тут побывал уже дважды.
— Как же вы тут живете?
— Ларкин всегда оставляет мне ружье для охоты. Летом мы выращиваем овощи и ловим рыбу в реке. Ничего, перебиваемся. Лучше иногда немного поголодать, чем жить с ним все время.
