Очарованная - Лоуэлл Элизабет (читать бесплатно полные книги .TXT) 📗
— Правда.
— И еще, — негромко добавил Саймон, — скажи моей жене, что, даже знай я о ее невиновности, я не смог бы относиться к ней с большим уважением и преданностью, чем теперь.
— Правда.
В то же мгновение Саймон выпустил руку Эмбер.
— Прошу прощения, миледи, за боль, которую я вам причинил, — промолвил он.
— Я не почувствовала ни малейшей боли.
— Вы столь же добры, сколь и прекрасны.
Саймон повернулся и наконец встретился глазами с Арианой.
— Соловушка, — мягко промолвил он, — теперь у тебя спокойно на душе?
Ариана молчала. Слезы душили ее, сжимая горло, текли по щекам. В ушах болью отдавались слова, которые Саймон не произнес вслух: ее безрассудное стремление доказать собственную невиновность привело к тому, что Саймон вынужден был предать своего брата, которого он любил больше всех на свете.
Защищая ее, Ариану, Саймон разоушил хрупкий мир Блэк-торна, убив Джеффри Красавца.
Слова Мари о предательстве в Святой Земле вдруг эхом отозвались в ее памяти, открывая ей еще одну истину, которую она поняла слишком поздно: «Саймон — человек бурных страстей. Пройдут годы, прежде чем он все забудет. Или простит меня».
Ариана была почти уверена, что ее ожидает то же самое.
Глава 29
— Миледи! — Бланш беспокойно взглянула на свою хозяйку.
— В чем дело?
Ариана вздрогнула от звука собственного голоса — таким он был чужим и напряженным: после смерти Джеффри у всех и так уже были до предела натянуты нервы, а тут еще прибыл посланец барона Дегерра и объявил о прибытии своего господина. Это было последней каплей. Обитатели замка места себе не находили от тревоги в ожидании барона. Самое важное, что волновало всех, — сколько воинов он приведет с собой.
— Никак не могу найти ваш любимый гребень, — удрученно сказала Бланш.
Ариана едва обратила внимания на ее слова: ей показалось, что она слышит крики дозорных на башне замка.
— Миледи!
— Он под кроватью, в углу, — коротко бросила Ариана.
Бланш замерла посреди комнаты, потом резко обернулась к Ариане и радостно воскликнула:
— Вы снова обрели свой волшебный дар, миледи!
Ее слова не сразу дошли до сознания Арианы. Она бросила на Бланш раздраженный взгляд.
— Нет, — нетерпеливо возразила она, — я просто раньше заметила там гребень.
— Вот как!
Бланш подошла к кровати, опустилась на четвереньки и стала шарить за складками полога.
— Острый же у вас, однако, глаз, — бормотала она, ползая под кроватью. — Я этот чертов гребень и двумя руками никак не могу нащупать.
— Ты что-то сказала? — переспросила Ариана.
— Нет, миледи, — поспешно откликнулась Бланш.
Поднявшись с колен, служанка молча возблагодарила Бога, что рядом не было янтарной ведьмы, которая уличила бы ее во лжи.
Ариана неподвижно сидела с отрешенным видом, пока Бланш расчесывала ее густые черные волосы, заплетала их в косы и укладывала в высокую прическу: она думала о предстоящей ночи, когда Саймон придет к ней после обхода часовых.
Как он себя поведет? Будет с ней так же холоден, как с Мари? Или, может быть, под покровом ночи вновь преподаст ей урок страсти — вечно новой и обжигающей?
«Соловушка, теперь у тебя спокойно на душе?»
Слезы затуманили ей глаза.
Нет, на душе у нее было совсем не спокойно. Она рисковала слишком многим, заставив Джеффри пройти через допрос Посвященных, — даже, как выяснилось, поставила на карту свою жизнь. И все напрасно. Для Саймона ее невиновность ничего не значила.
Но из-за этого он был вынужден предать своего брата.
Что ж, Саймон и раньше не любил ее.
А теперь уже точно не полюбит. Никогда!
— Как вы думаете, миледи, когда он явится? — спросила Бланш.
— Кто? Саймон? — хрипло произнесла Ариана.
— Нет, ваш отец, миледи.
— Скоро. Совсем скоро.
— Неужели сегодня ночью? — испугалась Бланш. — Ведь уже поздно.
— Поэтому он и явится тогда, когда его меньше всего ожидают.
— А сколько рыцарей он приведет с собой?
— Я думаю, немало.
Крик дозорного донесся с крепостной стены сквозь шум ветра. Ариана застыла, прислушиваясь: часовой возвещал о прибытии барона Дегерра.
— Подай мне платье Посвященных, — коротко приказала Ариана. — И побыстрее.
Бланш протянула платье своей хозяйке и отступила на шаг, стараясь не дотрагиваться до странной ткани.
В то время как Ариаиа лихорадочно зашнуровывала платье в своей комнате, Доминик, Саймон, Эрик и Дункан носились по всему замку, отдавая приказания воинам.
— Похоже, этот господин не отличается хорошими манерами, — пробормотал Саймон себе под нос, — иначе он подождал бы до утра и не стал будить весь замок.
— Дегерр надеется, что наши рыцари одурманены элем, и мы вместе с ними, — сказал Доминик.
— Как всегда, он все предусмотрел, — заметил Саймон.
— Кто? Дегерр или Доминик? — хмуро переспросил Дункан.
— Дегерр, — ответил Доминик.
— Доминик, — возразил Саймон.
Волк Глендруидов свирепо усмехнулся.
Двор замка, освещенный факелами, был скован льдом.
— Эрик, — негромко сказал Доминик. — Я бы попросил тебя не выставлять напоказ свою сообразительность. Пусть Дегерр решит, что ты…
— Что я глуповат? — предложил Эрик.
— Ну, на это я даже не надеюсь, — возразил Доминик. — Дегерр дьявольски проницателен. Но если ты будешь помалкивать, может, нам и удастся его перехитрить. Он здорово удивится, внезапно услышав твое меткое замечание.
Эрик в ответ хищно ухмыльнулся.
— А я уж было подумал, что ты не ценишь ясность моего ума, — ехидно заметил он.
Саймона так и распирал смех, пока он слушал этот обмен любезностями, на ощупь ступая по скользким булыжникам: Посвященный колдун и Волк Глендруидов не раз готовы были вцепиться друг другу в горло, когда речь заходила о способности Эрика видеть связь событий там, где всем остальным представлялся лишь хаос.
Для Доминика Эрик был словно обоюдоострый меч. И все же, несмотря на это, Доминик не мог не признавать храбрость и проницательный ум воина, который был намного моложе его.
Когда все четверо подошли к сторожке, Гарри Колченогий открыл перед ними дверь. Огонь в очаге горел в полутьме, как огромное оранжевое око.
— Интересно, оставит ли Дегерр оружие у порога, перед тем как войти в замок? — спросил Дункан, входя в сторожку.
— А почему бы и нет? — ласково осведомился Саймон. — Ты и твои рыцари так и сделали. И Эрик со своими воинами. Хотя никто из вас не обязан присягать на верность Доминику, и колдун в особенности.
— Что верно, то верно, — буркнул Эрик. — Волк Глен-друидов доставляет мне одни неприятности.
— Как это любезно с твоей стороны, — пробормотал Доминик. — Я думал, ты этого не оценишь.
— А если Дегерр воспротивится этому условию? — спросил Эрик, пропустив слова Доминика мимо ушей.
— Тогда он будет ночевать в открытом поле, укрывшись ветром вместо одеяла и зарывшись головой в сугроб, — произнес Саймон.
— Похоже, тебе бы это доставило удовольствие, — заметил Доминик.
— Да по мне лучше бы барон ночевал в аду вместе со своим похрюкивающим вассалом, чем в чистых стенах Блэкторна, — зло бросил Саймон.
Доминик тревожно посмотрел на младшего брата.
— Не беспокойся, — напряженно произнес Саймон, заметив его взгляд. — Я буду тебе подчиняться, если это не причинит Ариане еще больших страданий. Ей и так уже много пришлось пережить.
Дункан и Эрик переглянулись: в первый раз им доводилось слышать, что Саймон Верный ограничивает свою безоговорочную преданность Волку Глендруидов.
— А что, если нам не удастся уберечь Ариану от новых страданий? — спросил Доминик.
— Тогда, Волк Глендруидов, тебе придется держать меня крепче, чем в первый раз. Я чувствую, что сыт по горло всеми этими мерзавцами, которые мучили беззащитную пташку.
— Не такая уж она и беззащитная, — сухо сказал Доминик. — Ты ведь видел следы у Джеффри на лице?
