Возлюбленный враг - Фэйзер Джейн (читать книги полностью без сокращений .txt) 📗
Сержант с недоумением выслушал сбивчивый рассказ солдата.
— Женщина с заключенным в пятьдесят седьмой? Ты что, парень, выпил?
— Посмотрите сами, сержант. И она не простая девчонка. Горда, как королева, приказала мне привести генерала Маршалла так, словно генерал — ее слуга.
— Но откуда она взялась? — Сержант озадаченно оглянулся. Все объяснил стражник, только что сменившийся с поста у ворот.
— Приехала с полком генерала, — сообщил он сержанту. — Недавно ходила к солдатам. Был приказ разрешать ей идти, куда она захочет. — Он пожал плечами и похотливо улыбнулся. — Клянусь, она согревает постель генерала.
В круглой комнате раздался одобрительный гул и скабрезные шуточки. Сержант почесал стриженую голову.
— Ну, я даже и не знаю, как лучше сделать-то. Комендант спустит с меня шкуру, ежели я его обеспокою без нужды.
Стражник фыркнул.
— Я слыхал, что этот генерал Маршалл ужас какой, если ему перечить. И раз эта его леди хочет чего-то, а ты не сделаешь, сдается мне, что ты расплатишься своей шкурой.
Последовало молчание, пока несчастный сержант раздумывал.
— Говоришь, оставил ее в камере? — спросил он солдата.
Солдат кивнул.
— И дверь запер, так что она там, это точно.
— Заключенные не наше дело, — сказал стражник решительно. — Комендант так же считает. Это ж его заключенный.
— Ты прав. — Сержант энергично вскочил на ноги. — Лучше доложим все коменданту, и думать тут нечего. Пошли, парень.
Когда в дверь столовой постучали, один из младших офицеров немедленно направился к ней и вскоре вернулся, озадаченный. Комендант и генерал Маршалл обсуждали вопрос о денежном довольствии гарнизону в замке, и офицер смущенно кашлянул.
— Ну что такое, прапорщик? — Алекс нетерпеливо взглянул на молодого человека. — Если вам нужно привлечь наше внимание, нет смысла кашлять и стоять, словно гусь, ожидающий Рождества.
Уши молодого человека покраснели. Он не был офицером генерала Маршалла и не привык к его язвительному языку и вниманию, которое он уделял службе.
— Прошу прощения, сэр. Сержант Смит говорит, что молодая леди желает немедленно видеть вас.
— Ну так проводите ее сюда.
— Она, понимаете, находится с заключенным и хочет, чтобы вы пришли туда, генерал.
— Какой заключенный? — прервал его комендант. — Как она туда попала?
— Заключенный в пятьдесят седьмой камере, сэр, — ответил прапорщик. — Я не знаю, как она нашла его, но охранник говорит, что шел с обычной проверкой по коридору и обнаружил дверь в пятьдесят седьмую камеру открытой. Молодая дама находилась внутри и отказалась покинуть камеру, пока не придет генерал.
— Этот заключенный, случайно, не ранен? — спросил Алекс с тяжелым предчувствием. Последовало неловкое молчание. — Итак, комендант?
— При смерти, — ответил тот. — По всему он должен был умереть еще дня два назад, но он упрям, как и все кавалеры.
Алекс вздохнул. Вирджинии было свойственно ставить его в пиковое положение. Он был гостем в замке, а заключенные — личное дело коменданта. Он не мог никого обвинять и требовать чего-то лишь потому, что Вирджиния не хотела мириться с несправедливостью. Возмутительно, что она устроила подобную сцену перед совершенно незнакомыми людьми, да еще в разгар чрезвычайно сложного совещания.
— Прошу прощения, комендант. Я пойду и разберусь. Это не займет у меня много времени.
— Я пойду с вами. — Комендант решительно оттолкнул стул. Алекс никак не мог винить служаку за подобное рвение, но предпочел бы, чтобы при его споре с госпожой Кортни не было свидетелей. Тем не менее он был вынужден улыбнуться коменданту и скрипнул зубами, когда все присутствовавшие в комнате последовали за ним с такой готовностью, словно в город приехал цирк.
— Кто вы? — спросил заключенный, когда дверь за тюремщиком закрылась. Лицо его было искажено гримасой из-за попытки связно говорить, но глаза все еще были ясными.
— Вирджиния Кортни, дочь Джона Редферна, — ответила Джинни, садясь на пол, не обращая внимания на холод, исходивший от камней и проникавший сквозь ткань юбки. — Такая же убежденная роялистка, как и многие другие.
— А, вы, должно быть, кузина Эдмунда Вернея.
— Вы знаете Эдмунда? — радостно спросила Джинни. — Вы знаете что-нибудь о нем? Вы видели его?
— Две недели назад, — ответил он. — Но что вы делаете в замке Ноттингем и как можете требовать генерала парламента, которого все так боятся?
— А, это длинная история, — отмахнулась Джинни. — Быстро расскажите мне об Эдмунде, пока сюда не пришли. Я узнала кое-что о нем в Уимблдоне, но с тех пор ничего не слышала.
— Если вы хотите найти его, то он всего лишь в десяти милях отсюда, — сказал заключенный с тихим смешком. — Нас осталось мало, мы копим силы, чтобы отправиться на север.
— Где он? — задыхаясь, спросила Джинни и тут заметила, как в глазах мужчины появилось подозрение.
— Может быть, это их очередная уловка? Сапогами и железом ничего не сумели добиться от меня; не помогло даже то, что я лежу тут без воды и пищи, не могу добраться до ведра… Он снова закашлялся. — Прислать красивую женщину, притворившуюся роялисткой, которая каким-то образом имеет доступ к генералу парламента, женщину с такими мягкими и умелыми руками… — Его голос затих, и на лице появилась гримаса отвращения.
Джинни достала из кармана бумагу короля, уже выцветшую и потертую, но с четкой печатью.
— Я не предам вас, — мягко сказала она, держа ее перед его глазами. — Сам король доверил мне передать свое послание, и я сделала все, что могла. Скажите мне, где я смогу найти кузена? Я хочу увидеть его, может быть, в последний раз.
Снаружи послышались шаги, и она быстро спрятала бумагу в карман.
— Грэнтли-Мэнор, — прошептал пленный. — Десять миль на восток. На окраине поселка Грэнтли.
— Вирджиния, на этот раз ты зашла слишком далеко, — отрывисто сказал Алекс, врываясь в камеру, но затем, ахнув, остановился и закрыл рот рукой. За его спиной стояли комендант, полковник Бонхэм и несколько незнакомых Джинни офицеров. Все они отпрянули, вдохнув смрадный запах.
— Не очень приятно, господа, не правда ли? — холодно спросила Джинни, решив, что нападение — лучшая форма защиты. — Этот человек умирает, Алекс. Он тяжело ранен, а его бросили тут гнить заживо. Неужели ты не позволишь ему умереть достойно?
— Он не мой заключенный, Джинни, — сказал Алекс с усталым вздохом. — Я не властен в этом вопросе.
— Это генерал Маршалл не властен? — спросила Джинни с презрительным недоумением. — Мне казалось, что генерал Маршалл имеет столько власти, сколько захочет.
Алекс вспыхнул от злости, ощущая присутствие офицеров и простых солдат за своей спиной, и все они слышали холодное презрение, прозвучавшее в голосе какой-то девчонки, которая доставляла ему одни только неприятности с самого первого дня их встречи.
Исхудавший мужчина на грязной соломе рассмеялся. Было удивительно, как его немощное тело могло издать такой звук. Алекс посмотрел на него и встретился взглядом с голубыми глазами, сохранившими каким-то образом достоинство и человечность, несмотря на страшно унизительные условия заключения. Мгновенно приняв решение, Алекс повернулся и холодно отдал распоряжение коменданту:
— Ньютон, немедленно уберите его из этой адской дыры. После обеда доложите мне о его состоянии.
— Я останусь с ним, — сказала Джинни.
— Нет, не останешься, — сказал Алекс решительно, с трудом сдерживая рвавшееся наружу раздражение. — О нем позаботятся. Ты уже достаточно привлекла к себе внимания на сегодня и довольствуйся этим. Ты ведь сможешь одолевать меня Бог знает какими просьбами и завтра.
Джинни утешала себя, что это лишь естественная реакция на то, как она разговаривала с ним в присутствии посторонних, но все-таки была уязвлена намеренно пренебрежительными словами Алекса. Однако она ничего не могла поделать, не могла и сопротивляться ему, когда он за руку вывел ее из камеры и провел мимо заинтригованных этой сценой людей.
