Полночные наслаждения - Джеймс Элоиза (книги онлайн полностью бесплатно TXT) 📗
Мадлен знала, что это правда. Отец периодически возмущался стремлением женщин угнаться за модой. Вот, значит, в чем дело.
— Ее схватили, — продолжала мадам. — Я знаю, ваш отец приезжал в Париж и умолял трибунал сохранить ей жизнь. Единственная причина, почему его самого не отправили на гильотину, — это странное поведение. Он все время проводил в конюшнях, всегда ходил грязный, как настоящий конюх. Ходили слухи, что он даже научился подковывать лошадей.
— Да, он умеет, — оцепенело проронила Мадлен.
— Вот это и спасло ему жизнь, — сказала мадам. — Эти канальи, члены трибунала, сочли его безвредным. Представляете, эта чернь, эти выродки решали судьбу лучших представителей нации! — Ее глаза яростно вспыхнули. — Хорошо, что вам удалось добраться сюда, девочка. Выйдете замуж за англичанина, это не так уж плохо. Даже если ваш отец потерял все свое состояние. Кстати, он смог что-нибудь вывезти?
— Кажется, да, — ответила Мадлен, вспомнив кругленькую сумму, которую отец, к большому ее удивлению, неожиданно отвалил, когда пришло время купить наряды и нанять миссис Тревельян.
— Это хорошо, — сказала мадам де Меневаль и поджала губы. — Признаюсь, к Винсенту Гарнье я всегда относилась с некоторой неприязнью. Он был довольно странным, даже в молодости. Но Элен его любила. О, она была в него безумно влюблена. Про Винсента я от нее никогда не слышала ни одного дурного слова. Потом он на ней женился, привез в свое поместье в Лимузене, и все. При дворе она появлялась крайне редко. Я теперь думаю, что, может быть, это даже и к лучшему. Просто не знаю, как он разрешил ей поехать в Париж тогда, в девяносто третьем. — Мадам замолкла.
Мадлен посмотрела на Брэддона, на ее глазах блестели слезы. Он встрепенулся.
— Боюсь, что вынужден сейчас увести мою невесту. — Брэддон поклонился вначале всем, а затем отдельно мадам де Меневаль. — Мадам, ваш покорный слуга.
Мадам высокомерно кивнула Брэддону, но ее глаза смягчились, когда она посмотрела на Мадлен.
— Дорогое дитя, я вижу, что невольно заставила вас страдать. Но вы должны меня простить.
— Нет-нет, — Мадлен слабо улыбнулась. — Для меня было огромным счастьем познакомиться с вами. Ведь от мамы не осталось почти никаких воспоминаний.
— Может быть, вы как-нибудь заглянете ко мне на чай. Я знала Элен, вашу матушку, почти с пеленок, и многое могу рассказать. Представляю, как бы она сейчас была счастлива, глядя на вас, моя дорогая!
Чувствуя, что у нее вот-вот хлынут слезы, Мадлен поспешно сделала реверанс и направилась с Брэддоном в танцевальный зал. Однако, вместо того чтобы танцевать, он завел ее в какой-то пустой салон, быстро закрыл дверь и обнял.
— Брэддон, — всхлипнула Мадлен. — Ведь Элен, о которой рассказывала мадам де Меневаль, — это моя мама.
— Что?
— Да, мадам… она говорила о моей маме.
— Но это невозможно, — ласково возразил Брэддон. — Моя дорогая, успокойся. Твоя мама была женой торговца лошадьми. Она не могла дружить с приближенной ко двору аристократкой.
— Разве ты не понял, Брэддон? — Мадлен подняла на него заплаканные глаза. — Мой отец — маркиз, который, к удивлению всех, научился подковывать лошадей. Ты же слышал, она сказала, что он вел себя очень странно. Приехав в Англию, он, видимо, решил не объявлять о своем дворянстве, а открыл конюшни. Вот почему папа предложил мне выдавать себя за дочь маркиза де Фламмариона. Потому что он и есть этот самый де Фламмарион. А я еще удивлялась, как он согласился с нашим планом. Причем так быстро.
— Ты что, действительно дочь этой Элен?
Мадлен посмотрела на своего непонятливого возлюбленного и начала терпеливо разъяснять:
— Понимаешь, мой папа — маркиз де Фламмарион. После казни мамы во Франции оставаться было опасно, и он бежал со мной в Англию. А приехав сюда, открыл конюшни.
— Вы что, в самом деле французские аристократы? — восхитился Брэддон.
Мадлен кивнула. По ее щекам все еще катились слезы.
— Боже мой, Брэддон! Что они сделали с моей дорогой матушкой!
Он нежно погладил ее волосы.
— Но, Мэдди, ты же знала, что она умерла.
— Да, но не такой смертью, на гильотине…
— Я вот что тебе скажу, Мэдди. — Брэддон заглянул ей в глаза. — Эта старуха права. Твоя мать сейчас тобой бы гордилась. Ты стала самой настоящей леди. Самой достойной, самой… прекрасной на свете.
Мадлен зарылась лицом в грудь Брэддона.
— О, Брэддон, я люблю тебя.
— Любишь? Любишь? Мэдди, ты меня любишь? В самом деле? Мадлен тихо засмеялась:
— Да, люблю.
— О, Мэдди.
Он охватил ладонями ее голову.
— Тогда выходи за меня замуж, Мэдди. Пожалуйста.
— Но я же дала согласие, — еле слышно прошептала она. — В чем же дело?
— Нет, я прошу выйти за меня сейчас. Давай поженимся завтра.
— То есть ты предлагаешь побег?
— Да. Ради тебя я даже готов лезть на самый верхний этаж, — серьезно сказал Брэддон.
Мадлен снова засмеялась. На этот раз веселее.
— Не надо таких жертв, Брэддон. Моя спальня на первом эта же. — Затем она посерьезнела. — Нет, милый, сбежать я не могу. Папе это не понравится. Но, может быть, мы и так скоро поженимся.
— Завтра?
— Ну, не обязательно же завтра.
— Тогда послезавтра.
— Нет!
— На следующей неделе?
Поцелуи Брэддона были такими сладостными, что сердце Мэдди бешено застучало.
— На следующей неделе? Возможно.
Глава 25
На следующее утро Софи вышла в свою гостиную, чувствуя невероятный прилив энергии. До сих пор эта комната была ей совершенно безразлична, она здесь почти не бывала, а теперь вдруг решила сделать своим будуаром. Обои — деревянные решетки, увитые крупными, похожими на маленькие облака розами, — в общем-то ее устраивали. А вот украшающая одну из стен фигура обнаженной женщины — такие устанавливают на носу парусника, — казалась ей здесь совершенно неуместной.
Первым делом Софи вызвала лакея. Затем принялась снимать книги с низкой полки у окна. Книги были из библиотеки Патрика. Она сложила их на полированном деревянном полу как попало, в стопки. Тут было все — от «Теорий и практики земледелия» до «Божьих заговоров против колдовства» и пыльных связок брошюр с описанием чудесной паровой машины.
Позади отворилась дверь.
— Доброе утро, — сказала Софи, не оборачиваясь. — Снесите эти книги на чердак и туда же уберите эту… женщину. — Она махнула рукой в сторону скульптуры у южной стены.
— Софи! Тебе, наверное, нельзя поднимать такие тяжести. — Рядом стоял Патрик.
Она отряхнула с рук пыль и только затем подняла глаза на мужа. «Надо же, весь месяц я могла таскать что угодно, и ему было хоть бы что, а тут вдруг чего-то забеспокоился».
— Книги не очень тяжелые. Здесь же большей частью брошюры. — Она показала на стопку на полу.
— А почему ты задумала отправить на чердак мою скульптуру? Это же Галатея, морская нимфа.
— Я не хочу, чтобы в моей гостиной находились голые женщины.
— Она не голая. — Патрик подошел к скульптуре. — Разве ты не видишь, грудь у нее прикрыта. И выполнена она со вкусом.
Софи молча положила на пол еще одну стопку брошюр.
— Ладно, — сказал он, — я уберу ее на чердак. Тишина.
— Алекс тут недавно сделал мне выговор, что я такой невнимательный, позволяю тебе выезжать одной, — натянуто произнес Патрик. — Мне хотелось бы исправиться, поэтому прошу отныне сообщать мне, когда ты собираешься выезжать. Я буду тебя сопровождать.
Рот Софи напрягся. Ах, вот почему он так засуетился — Алекс.
— Я решила больше не появляться в обществе, — сказала она, чуть улыбнувшись, — так что сомневаюсь, что слишком тебя этим затрудню. — На самом деле она вообще с сегодняшнего дня решила из дома не выезжать.
Патрик был в отчаянии. Он ничего больше не мог придумать. «Поговори с ней», — советовал Алекс. О чем? «Вон она как насторожилась — значит, я сказал что-то не то».
Он постоял еще немного, затем поклонился и направился к двери, чуть не столкнувшись с лакеем.
