Шарады любви - Фэйзер Джейн (читаем книги TXT) 📗
— Я имела в виду лишь то, что считаю нетерпимым двойной стандарт, принятый в обществе, — процедила она сквозь зубы и отвернулась. — Если бы шевалье д'Эврон был моим признанным любовником, то общество и не подумало бы осуждать нас обоих. Но оно не в состоянии допустить возможности существования между мужчиной и женщиной невинных, чисто дружеских отношений, а потому считает себя обязанным непременно облить меня грязью. Я не могу этого терпеть и не стану!
— А я не намерен терпеть продолжение разговора в таком тоне, — раздраженно ответил Линтон. — Вы вольны считать принятые в обществе правила лицемерными и ханжескими. Пусть так. Но вам придется научиться по ним жить. Теперь расскажите мне подробно, чем таким вы занимались в мое отсутствие с шевалье д'Эвроном, почему это чуть было не довело Джулиана до сердечного приступа и стало причиной всех этих толков о вашем неприличном, позорном поведении?
Даниэль подошла к окну, отдернула штору и некоторое время смотрела на дремлющую площадь. Сейчас он узнает все. Возможно, своим легкомысленным поведением она подсознательно провоцировала скандал, чтобы вызвать мужа на этот тяжелый разговор. Собственное двуличие терзало Даниэль, лишая ее сна ночью и покоя днем. К тому же если Джулиан уже признался Линтону, что знает правду, то честнее будет немедленно снять с кузена бремя хранителя чужой тайны.
— Хорошо, я все сейчас скажу. Но, боюсь, вам будет неприятно это слушать.
— В этом я не сомневаюсь, — отозвался ровным голосом Джастин. Он почувствовал, как внутреннее напряжение начинает быстро спадать. Ему стало ясно: сражение выиграно в результате всего лишь легкой перестрелки. — После того, что я уже слышал, — добавил он, — меня вряд ли можно еще больше расстроить. Так что смело говорите всю правду.
— Я раньше молчала только потому, что боялась вашей реакции: вы могли беспричинно разозлиться и не дать мне высказаться до конца. Тогда ситуация могла бы совсем выйти из-под контроля и разрушить нашу семью.
Даниэль уже не замечала, что эмоционально размахивает свободной от шторы рукой.
— Покороче, если можно.
Джастин слушал рассказ жены в глубочайшем молчании. Даниэль старалась не упустить ни одной детали из случившихся с ней приключений. Объяснила она и роль, которую во всем этом невольно играл Джулиан.
— Вы не должны его ни в чем обвинять, — горячо вступилась она за кузена. — У Джулиана не было другого выхода, как только хранить мою тайну.
— Я и не собираюсь винить кузена. Наоборот, на всю жизнь останусь его должником. Другое дело — шевалье.
— Он тоже ни в чем не виноват, Джастин. Я все делала сама. Все, что считала нужным. Он ни к чему меня не принуждал. Я даже не всегда с ним советовалась. Шевалье изо всех сил старался оградить меня от всяческих неприятностей, но очень скоро я поняла, что не нуждаюсь в этом. Для самозащиты мне оказалось достаточно револьвера в кармане платья.
Последние слова Даниэль, сопровождавшиеся молящей о доверии улыбкой, заставили графа бросить на жену взгляд, полный удивления и даже восхищения. Каких-нибудь две недели назад он был почти уверен, что превращение Даниэль из сорвиголовы в настоящую светскую леди бесповоротно завершилось, но оказалось, что это совсем не так. Джастин подумал, не стало ли подобное вынужденное раздвоение личности причиной всех их последних неурядиц? Даниэль не пошла бы на обман мужа только для того, чтобы получать удовольствия, в этом Джастин уже не сомневался. Более того, Линтон подумал и о том, какого душевного напряжения стоило его жене, обладавшей открытой и пылкой натурой, постоянно сдерживать себя и хранить тайну. Она и от него бегала, как от чумы, лишь потому, что боялась нечаянно проговориться. И была, конечно, права, полагая, что получит решительный отказ на просьбу позволить ей заниматься подобным делом.
Нет, теперь надо быть умнее и сделать все, чтобы вернуть жене ее прежний счастливый и жизнерадостный нрав, а вместе с ним — спасти их любовь! Линтон решил это бесповоротно.
— Я хотел бы попросить вас, Даниэль, только о двух вещах, — сказал он после продолжительной паузы.
— Слушаю, милорд.
Даниэль не сомневалась, что сейчас ее забросают упреками, оскорблениями и угрозами за этот вынужденный обман, а также строжайше запретят заниматься чем-то подобным в будущем, однако ничего похожего не последовало. Наоборот, казалось даже, что у графа камень свалился с души.
— Во-первых, — сказал он очень спокойным тоном, — вы не должны больше посещать дом шевалье д'Эврона без моего сопровождения. Только моего, и ничьего больше. Даже Джулиана. Понятно?
Даниэль утвердительно кивнула головой и, будто спохватившись, добавила:
— Джастин, честное слово, у меня в мыслях не было будоражить весь город!
— Бросьте! — ответил Линтон строгим тоном. — Вы отлично знали, что делаете. Перестаньте изображать передо мной наивного младенца! Слава Богу, ничего непоправимого не произошло, и мы можем с честью выйти из этого положения. Но только если вы будете меня во всем слушаться.
Даниэль молча опустила глаза на свои атласные туфельки и принялась их внимательно рассматривать. Граф же продолжал:
— Во-вторых. Впредь вы не будете ездить по городским окраинам и трущобам в одиночку. Кого вы выберете в качестве сопровождающего, меня не интересует. Когда у меня будет время, я сам стану им. Но, во всяком случае, одна вы больше никуда не поедете. Понятно?
— Я могла бы попросить об этом Джулиана, Уэстмора, Тони или Филиппа. Уверена, что каждый из них с величайшей радостью согласится. — Даниэль подняла голову и, глядя в лицо графа, одарила его лучезарной улыбкой. — Видите, милорд, я готова безоговорочно исполнить все ваши желания.
— Действительно, мне повезло в жизни, — пробормотал граф. — Но предупреждаю, что я не передумал ехать в Мервенуэй. Думаю, ваши друзья сумеют летом обойтись и без вас.
— Конечно, шевалье будет трудно, но я надеюсь, что он справится.
Даниэль почувствовала такое облегчение, как будто с плеч у нее свалилась тяжелейшая ноша. Она невероятно обрадовалась такой реакции Джастина на ее признания. Первый трудный шаг к примирению был сделан. Теперь, может быть, ей и удастся вырвать мужа из когтей Маргарет. Даниэль вдруг подумала, что впервые в жизни почему-то отказалась от борьбы: лишь немного похныкала и с готовностью уступила мужа любовнице, покорно пошла на поводу у общества и приняла его правила, прикрывшись условной маской гордости. Больше такого не повторится! Она бросит перчатку этой Мейнеринг. Любовница найдет достойного противника в законной жене!
— Хотел бы я знать, — сказал с лукавой улыбкой граф, — что сейчас происходит в этой маленькой, хорошенькой, хотя и коварной головке?
— Неужели так трудно догадаться? Вот никогда не думала, что у меня такой глупый муж!
Даниэль пожала плечами и с равнодушным видом направилась к двери. Линтон бросился за ней, схватил за плечи и развернул к себе лицом:
— Я стал глупым совсем недавно. И не в последнюю очередь благодаря вам, любезная супруга!
— Вы правы, — просто ответила Даниэль.
— Больше я никогда не допущу повторения чего-либо подобного! Вы теперь всегда будете говорить мне правду… Всю правду! Понятно?
Даниэль потупила взор, чтобы Джастин не прочел лжи в ее глазах, хотя причиной тому был его собственный обман…
— Отнесите меня к себе в постель, милый, — шепнула она, обвив руками шею мужа…
Глава 14
— Слова Демулена меня не убедили, Линтон. — Уильям Питт, граф Чатам, хмуро шагал из угла в угол по устилавшему его кабинет турецкому ковру. — Это слишком просто — сказать, что все закончилось.
— «Король в Лувре. Национальное собрание в Тюильрийском дворце. Каналы расчищены. Рынок ломится от мешков с зерном. Казна полна. Мукомольные мельницы вертятся. Предатели бегут сломя голову. Аристократия при последнем издыхании. Патриоты празднуют победу», — отчеканил Джастин.
— Браво, Линтон! — захлопал в ладоши Питт. — У вас потрясающая память!
