Пленительные наслаждения - Джеймс Элоиза (книги серия книги читать бесплатно полностью .txt) 📗
— Но Судхакар не шарлатан, как тот аптекарь, — взмолилась Габби, поймав взгляд мужа в зеркале своего туалетного столика. — В этом лекарстве нет никакой конопли.
— Поскольку мистер Мур хвастал, что ее используют индусы, Судхакар с успехом мог включить ее в свой рецепт. — Габби нервно передернула плечами. — Кроме того, — продолжал Квил, — ты обещала больше не покупать мне лекарств.
— Я написала Судхакару задолго до этого обещания.
— Насколько я помню, мы с тобой однажды уже обсуждали его лекарские способности, — жестко произнес Квил. — И ты сказала, я цитирую: «Обещаю не покупать больше никаких отваров». И после этого ты снова предлагаешь мне «особенное лекарство Судхакара».
Габби сделалась пунцовой.
— Мне не нужно покупать его лекарство, — пробормотала она.
— Это не относится к делу. — Квил резко повернулся и, отойдя от нее, остановился у окна. — Но что самое возмутительное, Габби, — это твоя ложь.
— Квил, но я действительно…
— Ты лгала мне, сознательно вводя меня в заблуждение, — подчеркнул он. — Конечно, не так, как про Кази-Рао.
— Здесь я тебе не лгала!
— Умолчала, — с горечью уточнил Квил. — Ты ничего не рассказывала о Джосенте-Рао Холькаре и той бурной деятельности, которую ты развила, чтобы возвести его на престол. Я делаю вывод, что ты мне не доверяешь. Ты, наверное, думаешь, что я не прервал контакты с Ост-Индской компанией?
— Вовсе нет! И я не лгу тебе, когда…
— Не надо, Габби! — оборвал ее Квил. Его голос был подобен щелчку хлыста. — Никогда не лги мне впредь. Неужели ты не можешь признать, что не права? Ты нарушила свое слово.
Он круто повернулся к ней.
Габби слышала в ушах стук своего сердца. Веки распухли от подступивших слез.
— Но я не имела в виду…
— С оправданиями у тебя уже перебор, — заметил Квил. — Благие намерения — не повод для лжи. А ты лгала на каждом шагу, как только вошла в этот дом, и не придавала этому никакого значения. Я не утверждаю, — мягко произнес он, — что ты делала это с какой-то низменной целью.
Она подавила рыдания и крикнула сквозь слезы:
— Я не со зла!
— Я знаю.
— Единственное, почему я скрывала все это… Я просто хотела помочь тебе. Я знала, что ты не позволишь Судхакару приехать в Англию. А позже подумала, что он уже в пути, поэтому не видела смысла сообщать тебе об этом. И вообще, разве ты не понимаешь, что его лекарство может избавить тебя от мигрени? Он писал, что есть средство, которое…
— Я понимаю только одно, — прервал ее Квил, — что я не могу доверять своей жене. — Четкие звуки его голоса напоминали удары камней, падающих в глубокий колодец. — Я должен постоянно думать, говоришь ли ты правду или решила меня обмануть ради моего же блага, — сердито закончил он.
Из глаз Габби снова закапали слезы, но она старалась не разрыдаться и говорить ровным голосом:
— Я… я собиралась рассказать тебе о Джосенте Холькаре, но мне было интересно устроить все это самой. Да, я умолчала о нескольких письмах, но я не считала это ложью. Я подумала, пусть это будет для тебя сюрпризом.
— Это и есть ложь. Ты не считаешь, что ложь — это то, чего нужно избегать?
Габби заморгала, и слезы закапали еще чаще. В замешательстве она потеряла контроль над своим голосом.
— Я никогда не позволяю себе плохой лжи, — всхлипывая, пропищала она. — У меня это вошло в привычку, потому что мой отец… — Она была вынуждена замолчать, чтобы проглотить проклятые рыдания.
— Габби, твой отец, несомненно, заслуживал, чтобы ты его обманывала, — вздохнул Квил. Он подошел к ней и поднял ее со стула. — Но меня-то зачем? Я не тиран. И я никогда не выдал бы Ост-Индской компании твои планы. Я понимаю, твой отец вынуждал тебя действовать тайно, но теперь ты моя жена! И если мы будем постоянно лгать друг другу, наша жизнь превратится в ад!
Квил поцеловал ее в голову, прикоснулся к соленой щеке — и слова сами собой вырвались из груди:
— Видит Бог, Габби, я хочу, чтобы наш брак был счастливым! Я хочу этого больше всего на свете!
Она с рыданием упала к нему на грудь.
— Я верю тебе, верю! — приговаривала она. — Я не хотела тебе лгать! Если б ты знал, как сильно я люблю тебя, Квил!
В груди у него всколыхнулось теплое чувство.
— Я тоже люблю тебя, Габби.
— Я знаю, — всхлипывала она, — потому так и поступала. Я имею в виду, если б я не знала, что ты меня любишь, я бы не стала ничего скрывать… Просто я хотела сделать тебе сюрприз! Потому что ты любишь меня и считаешь, что я смышленая. Ты сам так сказал — и я хотела показать, что способна сделать действительно что-то умное!
— Все ясно, — медленно проговорил Квил, пятясь к кровати. Держа жену за руку, он усадил ее к себе на колени. — Значит, ты не рассказывала мне о своих планах относительно Холькара и трона, потому что я…
— Ты сказал, — прервала его Габби, — что женщин нужно вводить в директорат Ост-Индской компании!
Квил прижал ее к себе и поцеловал шелковые волосы.
— Это была моя ошибка, больше я никогда не стану восхищаться твоим умом, — засмеялся он. Габби подняла голову.
— О, Квил, ты такой… — Икота помешала ей договорить. — Неудивительно, что я ужасно влюблена в тебя.
Квил судорожно сглотнул. Убогих не любят — разве что чересчур романтичные люди вроде Габби.
— Вот, возьми. — Он вложил ей в руку носовой платок. Габби прислонилась к его плечу. Из груди у нее вырвался всхлип.
— Завтра я скажу Судхакару, что ты отказываешься от его лечения.
— Почему бы тебе не сказать, что все решилось само собой уже после того, как ты ему написала? — предложил Квил. — Я бы не хотел, чтобы твой друг подумал, что его заставили проделать столь трудное путешествие ради твоего каприза. И я должен признать, что вполне доволен неожиданным разрешением моих… проблем. — Он сомкнул руки вокруг этой очаровательной душистой кошечки у него на коленях. — Особенно если учесть, что это заслуга моей ох какой сметливой женушки!
— Если я пообещаю больше не лгать, ты думаешь, мы сможем быть счастливы? — тревожно спросила Габби. Квил нежно стер последние слезы с ее щек.
— Наш брак и так чересчур хорош, — прошептал он, прокладывая поцелуями путь к ее рту. — Настолько хорош, что я… даже пугаюсь. Я не предполагал, что можно испытывать подобные чувства к кому-либо.
— О, Квил, мне так жаль, что я обманывала тебя. Клянусь, это не из-за недоверия или…
— Я знаю, — прошептал он в ее волосы. — Я знаю, ты делала это из самых лучших побуждений.
С минуту они сидели молча. Габби почти перестала плакать.
— Ты знаешь, что сейчас сказала бы леди Сильвия? — спросила она с длинным прерывистым всхлипом.
— Вот уж не берусь предсказывать, что ей стукнет в голову.
— «Квил, позвони, чтобы принесли чай! Такой перерасход эмоций требует подкрепления». — После довольно удачной имитации рявкающего голоса леди Сильвии Габби уткнулась мужу в грудь и добавила: — Я позвоню Маргарет. Мой нос должно быть, красный, как черешня.
— Мне так не кажется, — улыбнулся Квил, проводя пальцем вдоль ее маленького аристократического носика. — И я не хочу никакого чая. Для чаепития сейчас слишком позднее время. Мне нужна ты, Габби. Я хочу выпить мою жену. — Он почти не видел ее лица — только длинные коричневые ресницы, золотистые на кончиках, и слегка приподнявшиеся уголки губ.
Она обняла мужа за шею и накрыла губами его рот.
— Но я действительно хотела бы выпить чая.
— Габби… — В голосе Квила слышалось недовольство.
— У меня, наверное, опухли веки. Мне нужен чай для компресса.
— Габби! — заворчал Квил. Он наклонился, чтобы запечатлеть поцелуй на опухших веках.
Нежные пальчики наигрывали мелодию на его шее, и медленно раскрывшиеся губы предлагали вкусить их нектар. Это было лучше, чем чай.
Бесконечная сладость поцелуев постепенно перерастала во что-то иное, более настоятельное и неукротимое.
Обнаружив себя обнаженной, Габби чуть не задохнулась. Поначалу она воспротивилась, но потом махнула рукой на неприличия, а вскоре ей было уже не до протестов. Страсть сделала ее открытой для ласк. И Квил решил показать ей, что в их продолжающемся эксперименте есть нечто большее, чем она могла вообразить.
