Сокол и огонь - Райан Патриция (читать книги онлайн бесплатно полностью без .txt) 📗
Морозным мартовским утром кавалькада королевских всадников появилась на дороге, ведущей в монастырь Святого Дунстана — здесь их должны были разместить и поставить на монастырское довольствие на то время, пока сама королева со всей своей свитой будет пребывать в замке Блэкберн в гостях у лорда Оливье.
Слуги и монахи, захлебываясь, наперебой рассказывали Мартине и Торну, как происходила встреча ее величества. Сначала через мост проехала королевская стража, за ними шли повозки с шелковыми занавесками, в которых ехали сама королева, ее дамы, королевские отпрыски и их няньки. Затем скакали рыцари верхом, в сопровождении оруженосцев, егерей, сокольничьих и тягловых лошадей, везущих доспехи и вооружение, затем группа скромно одетых писарей, а за ними пешком передвигалась странная толпа каких-то разодетых в пестрые одежды и галдящих как сороки людей — очевидно, трубадуры, жонглеры и шуты. Процессию замыкали обозы — целая вереница телег, груженных пивом, вином, провиантом, кухонной утварью и постельными принадлежностями. На одной телеге везли походный алтарь, на другой — огромную, разобранную кровать, скорее всего кровать самой королевы.
На следующий день, королевский гонец доставил послание Торну, в котором королева официально приглашала его с женой и настоятелем Мэтью прибыть следующим вечером в замок Блэкберн на королевский ужин, устраиваемый в его честь.
— Но мне совершенно нечего надеть, — всполошилась Мартина.
— Надень ту голубую тунику, — сказал Торн, — которая была на тебе на второй день по прибытии в Харфорд, — он улыбнулся, — ту самую, которая подходит под цвет твоих глаз.
На другой день, одеваясь для приема у королевы, Мартина размышляла о тех странных отношениях, которые сложились у них с Торном. Ни разу со времени их женитьбы он не сделал ни одной попытки воспользоваться своим правом супруга. Это до странности напоминало ей отношения с Эдмондом, хотя, конечно же, в случае с Торном причина была совсем иная. Эдмонд сторонился ее поначалу — из страха. Торн же, видимо, просто-напросто совершенно к ней безразличен.
Хотя он всегда добр к ней. А время от времени смотрит на нее или дотрагивается до нее так, как это бывало в первые дни их проявляющейся взаимной симпатии, но потом вдруг отворачивается и отходит от нее с раздосадованным видом. Скорее всего он просто соблюдает их соглашение — не обманывать друг друга по поводу несуществующих чувств. Что ж, он поймал ее на слове. Будучи безразличным к ней, он не особо и рвется лечь с ней в постель. Ведь кто она такая — баронесса, благородная и утонченная, а следовательно, совершенно не в его вкусе. Несомненно, он скоро возобновит свои похождения со шлюхами и кухарками.
Мартина почувствовала приступ ревности и упрекнула себя за это. Какое ей дело до него? Их брак заключен по взаимному расчету — он получил свои земли, а она — защиту от Бернарда, и теперь ему нет до нее никакого дела, кроме необходимости соблюдать приличия и делать вид, что они любящие муж и жена. То же самое должна бы испытывать и она, но почему-то по ночам, подсознательно ожидая его, она прислушивалась к своему телу с надеждой, что под сердцем зашевелится дитя, ее с Торном дитя, зачатое той зимней ночью в маленькой заброшенной хижине, но тщетно. Дело даже не в том, что ей очень хотелось стать матерью, нет, ей хотелось иметь ребенка от Торна, потому что она живо рисовала в воображении, как скажет ему об этом, представляла, как озарится его лицо от нежданной радости и как, возможно, изменится его отношение к ней: он будет ласков и благодарен ей за наследника.
Мартина вздохнула и принялась заплетать в косу свои тяжелые волосы. Что толку желать неосуществимого? Судьба крепко опутала ее своими сетями и бесполезно теперь пытаться что-либо изменить.
Проезжая в сопровождении Торна и Мэтью по подъемному мосту Блэкбернского замка, Мартина затаила дыхание. Стены величественного сооружения, которые до этого она видела только издалека, возвышались над их головами. К приезду королевы их побелили известковым раствором, и теперь они сияли под лучами яркого солнца. Замок был действительно необычным — идеально круглый, за исключением квадратной входной пристройки, двух больших боевых башен и маленькой башенки наверху, над которой развевался королевский флаг. На башенке не было крыши, и пустоты в каменной кладке, зияющие то здесь, то там, напоминали о том, что замок так и остался недостроенным с тех пор, как Невилль убил его владельца Ансо и его беременную супругу.
Во дворе их встретил королевский писарь — длинный, с вытянутым лицом — и провел через входную пристройку по лестнице прямо в большой зал. Войдя в огромную и ярко освещенную комнату, Мартина едва не открыла рот от изумления. Помещение было занавешено шелковыми портьерами, по стенам висели сарацинские ковры, повсюду кишели люди — жонглеры, шуты, музыканты, слуги и маленькие дети. Зал был идеально круглой формы, на уровне второго этажа его опоясывал нависающий резной балкон, высокие сводчатые потолки, казалось, упирались в самое небо. Правда, полы были такие же, как и везде — деревянные, устланные соломой. В дальнем конце комнаты, в массивном очаге, встроенном прямо в каменную стену, горел огонь. Мартине еще не приходилось видеть такую конструкцию очага Рядом с камином стоял огромный резной стул, покрытый богатой материей, и на нем-то, играя с младенцем, восседала королева Алиенора Английская.
Она выглядела гораздо моложе своих тридцати восьми лет и была еще красивее, чем представляла себе Мартина. У нее было круглое лицо и блестящие выразительные глаза. Ее туника цвета слоновой кости была отделана дорогими мехами, а голову прикрывала прозрачная вуаль.
Остановив взгляд смеющихся глаз на Мартине, королева улыбнулась, затем кивнула Торну и поманила его пальцем. Сакс взял жену под руку и двинулся к ней, брат Мэтью шел рядом.
Мартина лишилась дара речи и, когда Торн представил ее королеве, с большим усилием сумела сделать реверанс. Торн с неожиданным изяществом преклонил колено и поцеловал протянутую ему руку Алиеноры. Мартина с удивлением заметила, что ее муж, несмотря на низкое происхождение, чувствует себя здесь намного раскованнее, чем она сама. Торн выразил королеве свою преданность и уважение, но не раболепно, а с достоинством и, судя по взгляду и теплому приветствию Алиеноры, она явно симпатизировала ему.
«А ведь он действительно немного напоминает Шарле-манского слона», — подумала Мартина, сравнивая Торна с десятками придворных, запрудивших комнату. Он казался среди всех этих изнеженных, напомаженных и сладкоречивых дворян этаким колоссом, возвышаясь над расфранченной толпой в своей простой, без украшений одежде.
Алиенора передала ребенка на руки нянькам, велела уложить спать, а слугам приказала собрать столы и накрыть ужин. Поднявшись со стула, она протянула руку и мягко дотронулась до щеки Мартины.
— Так ты, значит, маленькая дочка Журдена.
Мартина испугалась. Но королева, которая, несомненно, знала о ее незаконном происхождении, воздержалась от каких-либо дальнейших комментариев.
— Я очень рада, что наконец-то познакомилась с тобой, моя дорогая.
— И я тоже, моя госпожа, — неуклюже произнесла Мартина.
Торн легонько провел рукой по ее спине, и она улыбнулась ему в ответ, благодарная за этот жест ободрения и поддержки.
К удивлению Мартины, еда, поданная за королевским ужином, оказалась довольно-таки простой, хотя сама церемония была обставлена с истинно королевской пышностью.
Мартина, Торн и Мэтью сидели у камина за высоким столом в одном ряду с Алиенорой, графом Оливье, его женой и другими приближенными рыцарями. Остальные сидели за столами, стоящими вдоль стен, а в центре комнаты давали представление жонглеры и музыканты.
Когда подали десерт, королева сделала музыкантам и шутам знак удалиться из зала и кивнула лорду Оливье. Тот поднялся с кубком в руке и начал произносить тост, восхваляя мужество и отвагу сэра Торна, проявленные им при освобождении замка Блэкберн. Затем королева поднялась сама и также воздала хвалу храбрости спасителя Блэкберна. Она отметила не только его военный талант и искусство владения оружием, но и мастерство сокольничего и ум образованного человека.
