Шелковые узы - Райан Нэн (полная версия книги .txt) 📗
— Сюда, за мной!
Когда Джонни со своей ношей выбрался на палубу, уже весь пароход был в огне. Взорвались котлы. Огромные обломки взлетели в воздух от взрыва. Визжащие перепуганные люди выскакивали из спален в нижнем белье. Любители позднего ужина рвались наружу из обеденного зала. Отчаянные крики о помощи раздавались в ночном воздухе.
Люди с других пароходов бежали на помощь, неся ведра с водой, командуя парализованным страхом пассажирам прыгать за борт. Джонни снова устремился в охваченный огнем карточный салон, пытаясь спасти людей. Его брови обгорели, лицо пылало от жара, но Джонни нашел еще одного оцепеневшего от ужаса игрока — он все еще сжимал в руках карты, — поднял его на руки, вынес через горящую дверь на лестницу, поднялся по ступеням и со словами «Он без сознания, но еще дышит» передал живой груз широкоплечему стюарду.
И снова Джонни спустился вниз. Кашляя от дыма и мигая, чтобы смахнуть пот, он вошел в салон. Пытаясь осмотреться, Джонни услышал стон и стал пробираться на звук. Расставив руки, как лунатик, он пошел сквозь густой дым и жар. Он слишком поздно услышал треск дерева над головой. Горящий потолок рухнул, тяжелые деревянные балки падали со всех сторон, закрывая единственный путь к отступлению, заперев Джонни в огненной западне.
Невада молча молилась, а ландо Максвеллов неслось по улицам к огромному зареву, освещавшему ночное небо. Ее сердце сжималось от страха, ладони стали влажными, а наполненные ужасом глаза неотрывно смотрели на высокие оранжевые языки пламени. До пристани оставалось еще около мили.
Когда экипаж подъехал ближе, Невада увидела то, что осталось от громадного роскошного плавучего игорного дома с названием «Джон Хаммер», написанным отчетливо черными буквами над второй палубой. «Джон Хаммер». Боже, «Джон Хаммер» был только один. Все в Сент-Луисе знали, что большой покер должен был состояться на борту «Джона Хаммера».
Невада выпрыгнула из экипажа, когда Джесс натянул вожжи. Не заботясь о том, что подумает Малькольм, его мать или кто-нибудь еще, она подобрала юбки шелкового платья и сломя голову помчалась по пристани к ревущему пламени.
Опрокинутый на спину горящими обломками, Джонни с трудом встал на четвереньки и попытался пробраться через черный густой дым, такой плотный, что в нем ничего нельзя было разглядеть. Оглушенный ударом и почти задохнувшийся, Джонни не имел представления, где находится дверь. Его легкие горели, голова кружилась, но Джонни инстинктивно поднялся на ноги, тотчас же почувствовал, что пол уходит у него из-под ног и потерял сознание.
Он не успел упасть, как в огне и дыму появился ангел-хранитель. Колени Джонни уже подогнулись, но в этот самый момент его подхватили чьи-то сильные руки, и в последний миг Джонни совершенно ясно увидел перед собой безобразное лицо Страйкера.
На причале Неваде пришлось пробиваться через толпу изумленных зевак, глазеющих на горящий пароход. Не обращая внимания на предостерегающие крики, она упрямо пробиралась вперед, к самому пеклу, не чувствуя жара.
Когда на причале показался стюард в порванной и закопченной униформе, Невада схватила его за рукав.
— Джонни, Джонни Роулетт! Вы видели его? С ним все в порядке?
Он с сожалением посмотрел ей в глаза и отвел в сторону от гибнущего судна.
— Сожалею, мисс. Джон Роулетт был внизу, в карточном салоне. Это помещение сгорело первым. Не думаю, чтобы кому-нибудь из них…
Стюард пожал плечами и освободил свой рукав из ее пальцев. Стиснув зубы, широко раскрыв глаза, Невада стояла как лунатик, завороженная языками пламени, поднимавшимися вверх футов на пятьдесят. Отказываясь поверить в несчастье, она не переставала шептать имя Джонни.
Когда Малькольм обнял ее за плечи и попытался увести подальше от огня, Невада закричала и стала вырываться.
— Нет! Нет! Джонни там, на пароходе! Джонни, Джонни! Она дралась как дикарка, била кулаками в грудь Малькольма, рыдая от чувства потери и вины. Если бы она пошла с ним, она бы своей удачей уберегла его от гибели. Это ее вина, только ее.
Безутешная Невада, вся в слезах, рассказала всю правду Малькольму и его матери. Она поведала им о своем прошлом, о своей давней любви к Джонни Роулетту. Снова и снова она шептала имя Джонни, чувствуя, что сердце ее разбито. Малькольм все понял и нежно утешал Неваду, бормоча слова сочувствия, а Квинси, поджав губы, не проронила ни слова. Старина Джесс плакал как ребенок. Так они стояли вместе со всеми остальными на пристани, пока великолепный когда-то «Джон Хаммер» не сгорел до ватерлинии.
Когда исчезла последняя надежда, Малькольм убедил потрясенную Неваду вернуться в Лукас Плейс. Там Неваду поддержали добрые руки мисс Анабел. Две женщины, обнявшись, оплакивали дорогого им обеим мужчину. Мисс Анабел увела рыдающую Неваду наверх, Малькольм и Квинси остались наедине в гостиной.
Квинси первой нарушила молчание:
— Поразительно, даже в своей смерти Джон Роулетт сумел оставить нас в дураках.
— Мама, будь справедливой, я не верю, что мы можем обвинять Джона, упокой его, Господи, во всем, что здесь произошло.
— Нет, конечно. Вся вина лежит на этой расчетливой самозванке наверху.
— Мама, ты и я такие же самозванцы, как и Невада. — Он налил себе виски из графина.
— Не совсем так, — нахмурилась Квинси. — Она утомленно вздохнула и спросила:
— Что ты собираешься делать?
Малькольм посмотрел на мать:
— Я потерял невесту, но у меня остался мой университет. Английская литература — вот мое самое сильное увлечение в жизни.
— Это прекрасно — для тебя. А что делать мне?
В первый раз в жизни Малькольм смог устоять перед своей властной матерью.
— Может быть, ты сможешь выйти замуж из-за денег. Я больше не намерен пробовать.
Прежде чем Квинси смогла подыскать достойный ответ, шум в коридоре отвлек их внимание. Невада и мисс Анабел, собирающие вещи в комнатах наверху, тоже услышали этот шум. Входная дверь широко распахнулось, и низкий знакомый голос громко произнес:
— Я — дома! Куда все подевались?
Невада взглянула на мисс Анабел, выронила из рук ночную рубашку и бросилась вон из спальни. Плача и смеясь одновременно, Невада пронеслась по лестнице и попала прямо в объятия сильно закопченного, но живого и здорового Джонни Роулетта. Не видя никого вокруг, Невада целовала покрытое сажей лицо, шепча:
— Джонни, Джонни, Джонни.
Он счастливо рассмеялся и поднял ее высоко на руках.
— Дорогая, — сказал он. — Поскольку тебя со мной не было, я вынужден был выйти из игры уже в десять часов.
— Так ты все время был наверху? — насмешливо спросила Невада, гладя рукой его изорванную в клочья рубашку.
— Не совсем. Я спустился вниз посмотреть, не осталось ли там кого-нибудь из игроков, и оказался в ловушке. Страйкер вытащил меня из огня и спас мне жизнь.
— Спасибо Господу, и спасибо Страйкеру, — радостно произнесла Невада, и Джонни наконец-то увидел любовь в ее глазах, полных слез.
— Дорогая, — заговорил он. — Я люблю тебя. И я откажусь от игры, если ты согласишься выйти за меня замуж.
Невада была невероятно счастлива.
— Восемь к пяти, что ты не сможешь этого сделать, — ответила она. Потом теснее прижалась к Джонни, поцеловала его обожженную бровь. — Но мне все равно.
— Ты выйдешь за меня?
— Да, да, да!
