Грешный - Физерстоун Шарлотта (электронная книга .TXT) 📗
Не отрывая взгляда от лица Джейн, он скользнул пальцами к первому банту. Потянув за кончик ленты, он легко развязал бант, а потом нырнул пальцем под перекрестье двух лент, разделяя их. Джейн задохнулась от волнения, чувствуя, как постепенно обнажается ее тело.
По–прежнему глядя на любимую, Мэтью справился и со вторым бантиком. Грудь Джейн вздымалась вверх и стремительно опускалась вниз, и она снова на миг потеряла способность дышать, когда Мэтью ослабил еще одну шелковую ленту. Третий бантик скользнул между пальцами, и Уоллингфорд уже не мог сопротивляться желанию, наблюдать за их соединенными телами.
Смуглая рука графа задержалась на сорочке, и он недолго полюбовался контрастом между снежно–белой тканью и его загорелой кожей. Вскоре тонкая сорочка скользнула к талии Джейн, от Мэтью не потребовалось много усилий, чтобы откинуть ленты и наконец–то обнажить пышные груди и шелковистый живот.
Не произнося ни слова, Мэтью встал на колени и скользнул вдоль ног Джейн, наконец–то стаскивая сорочку и полностью обнажая любимую. Все ее тело зарделось от смущения, на лице появился румянец.
— О боже, удастся ли мне когда–нибудь передать эту красоту на холсте?
Джейн скользнула по лицу Мэтью затуманившимся взором, и ее губы задрожали.
— Ты и в самом деле считаешь меня красивой?
— Думаю, и в своем воображении мне не удалось бы создать подобное очарование! — Он провел рукой по коже любимой, наслаждаясь мягкими изгибами ее тела. — Я сохраню прелесть этого момента, Джейн. Клянусь, ты никогда не пожалеешь об этих мгновениях со мной!
Мэтью устроился сверху, так что груди Джейн касались его тела, их взоры соединились, и он вошел в нее.
Уоллингфорд не спрашивал, готова ли любимая принять его — желание Джейн было столь очевидным… Мэтью все глубже проникал в лоно возлюбленной, чувствуя, как оно пульсирует, обхватывая его плоть. И когда Мэтью двигался внутри ее тела в причудливом танце, когда он слышал каждый прерывистый вздох, слетавший с ее уст, слышан каждый скрип кровати, он понимал: ему посчастливилось встретить одну–единственную женщину, способную разделить страсть, бурлящую в его венах. Эта женщина принимала Мэтью таким, каким он и был — сломленным, порочным, грешным…
Мэтью скользил взглядом по волосам Джейн, разметавшимся по белой подушке, ее грудям, которые дрожали в такт его движениям, и еще ниже — туда, где треугольник ее рыжих волос соединялся с его темными завитками, к священному месту, где соединялись их тела. Красота этого действа потрясла Мэтью, и он вдруг осознал, что никогда прежде не рассматривал секс как сверхъестественный, магический танец. Сейчас, наблюдая, как он вошел в сладостное тело Джейн, и как она приняла его, Мэтью понимал: происходящее между ними было гораздо сильнее, глубже, чем обычное соединение двух тел, жаждущих наслаждения.
Словно ища подтверждения этой мысли, Мэтью бросил взгляд в большое зеркало, стоявшее в углу комнаты. Оно детально передавало момент их близости: тело Мэтью, гораздо более твердое и смуглое по сравнению с телом Джейн, скользило по ее манящим изгибам. Уоллингфорд видел, как бедра любимой двигались в такт его движениям, как его собственные бедра дрожали с каждым неистовым ударом, как соединялись их тела, становясь единым целым.
Мэтью скользнул чуть вправо, Джейн подалась было следом, но он прижался к ее телу, не давая двигаться, и прошептал на ухо:
— Посмотри на нас.
Голова Джейн переместилась по подушке, и Мэтью увидел, с какими изумлением и желанием распахнулись глаза любимой, когда она изучила зеркальное отражение их скользящих тел. Уоллингфорд замедлил темп своего движения, и его соединение с Джейн стало напоминать неторопливое колебание бедер и ног, грудных клеток и дыханий.
Они еще долго наблюдали за своими телами, медленно двигающимися в унисон. Вдоволь насмотревшись в зеркало, Мэтью опустил голову и прикоснулся губами к щеке любимой:
— Теперь я вижу только тебя, Джейн.
Она поднесла кисть к руке графа, их ладони крепко сжались, и влюбленные застыли так на несколько долгих секунд — прежде чем Мэтью переплел их пальцы и, закинув сцепленные руки за голову Джейн, вошел в нее новым сильным толчком.
Он никогда не ощущал ничего подобного — это единение разума, души, тела… Глядя в глаза Джейн, крепко прижимая ее к себе, скользя внутри тела, Уоллингфорд думал о том, что никогда прежде не чувствовал такой близости, как с этой женщиной.
— Не закрывай глаза. Я хочу, чтобы ты смотрела на меня, когда достигнешь пика блаженства. Мне нужно видеть в тебе все, Джейн.
Никогда раньше Уоллингфорд не восхищался красотой любовных ласк — этого изящного движения женского тела под его телом. Никогда еще он не смаковал каждый звук этой восхитительной связи, чутко улавливая тихие стоны и откровенные просьбы. Никогда прежде он не замечал, как способны трепетать в любовном ритме ресницы. Никогда еще он не чувствовал, как сердце заполняется эмоциями, как возрождается душа с каждой новой встречей затуманенных страстью глаз. Собственно, Уоллингфорд вообще никогда не занимался любовью — до того момента, как взял Джейн за руку, прижал ее к себе, научил наблюдать за соединением их тел. И Джейн послушно следила за тем, как ее тело принимало и любило его.
Когда Мэтью уже не мог бороться с желанием взорваться внутри Джейн, он приподнял ее чуть выше, обернув ее бедра вокруг своих, и прижался губами к ярко–рыжим волосам. Руки Мэтью сжимали ее пышные ягодицы, заставляя их двигаться себе в такт, принимая его всего.
Уоллингфорд не знал любви — до того момента, как Джейн не притянула его голову к своей груди, отчаянно впиваясь пальцами в его волосы. Мэтью не любил до того мгновения, как ее бедра инстинктивно задвигались навстречу ему.
— О, прекраснейшая Джейн! — хрипло сорвалось с уст Мэтью, и он добрался до кульминации с грубым, животным криком. Потом Уоллингфорд резко вышел из тела возлюбленной, позволив своему семени расплескаться по ее расщелине.
Влюбленные сидели вместе еще очень долго, цепляясь друг за друга, с неистовой силой сжимая друг друга в объятиях, в сиянии капелек пота, оросивших спину Джейн и грудь Мэтью. Уоллингфорд медленно возвращался на землю, трогательно оберегая своего ангела–хранителя.
Он долго смотрел на возлюбленную, водя пальцем по веснушкам на ее носу, а потом перецеловал их все, как мечтал когда–то.
— Я люблю тебя, Джейн Рэнкин! — выдохнул он, еще крепче прижимая ее к себе. — Я люблю тебя больше, чем ты даже можешь себе представить.
Глава 20
Обратно влюбленные шли вместе, взявшись за руки. Они то и дело останавливались, чтобы полюбоваться плавающими лебедями. Подходя к Джейн сзади, Мэтью нежно обнимал ее за талию и целовал в шею.
— Я обожаю тебя, Джейн, — шептал он. — И далеко не полнота ощущений во время оргазма заставляет меня говорить это.
Замирая в объятиях Мэтью, Джейн чувствовала, как ее переполняют сладостные эмоции.
— Я люблю тебя, Джейн, — говорил любимый, нежно прикасаясь к ее губам.
Она отвечала на поцелуи и ласково гладила Мэтью по щеке:
— Я тоже люблю тебя! Так сильно, как никого и никогда не любила…
Схватив руку Джейн, он поднес ее к губам.
— Поужинай со мной сегодня вечером, — прошептал он, целуя ее тонкие пальчики. — В моем доме. Только ты и я.
— И ты будешь писать мой портрет? Мэтью задорно ущипнул Джейн за нос:
— Да, тебя, утопающую в цветах!
Прежде чем выпустить руку художника, она перецеловала его длинные пальцы.
— Сейчас я собираюсь навестить Сару. Прошло несколько часов с тех пор, как я заходила к ней.
— Хорошо, значит, скоро встретимся, а пока мне нужно уладить некоторые дела.
Короткий путь до особняка Джейн проделала, погрузившись в раздумья. Она была влюблена. Боже праведный, она влюбилась в Мэтью, в лорда Уоллингфорда! И эти чувства оказались взаимными — это обстоятельство все еще безмерно удивляло ее.
Они не говорили о будущем, не строили совместных планов, но Джейн чувствовала, что эта глубокая, прочная связь проведет их через все испытания. Они принадлежали к разным классам, но это не имело ровным счетом никакого значения: то, что связывало их, нельзя было измерить деньгами.
