Брачный сезон в Уинчестере (СИ) - Михайлова Ольга Николаевна (читаем книги онлайн бесплатно полностью txt) 📗
Виконт Шелдон впервые по-настоящему оценил эту девушку. Перед ним была истинная леди. Несмотря на утреннее потрясение от ужасного происшествия, несмотря на два не покрытых землей трупа на мансарде, обессиленных истерикой и травмами женщин в соседних комнатах, мисс Иствуд сумела совершенно успокоиться и придти в себя, и сейчас всем своим обхождением убеждала гостей, что их присутствие величайшее удовольствие для неё. Вдали от уличной прохлады и осеннего полумрака близость огня и уют чаепития подталкивали гостей на более интимные темы, и все на время оставили обсуждение происшествия. Мисс Иствуд, желая, чтобы мистер Монтэгю простил ей былое пренебрежение, заботилась, чтобы ему на блюдо попадали самые вкусные закуски. Шелдон же, заметив, что Монтэгю совсем ничего не ест, предпочитая исподтишка пожирать глазами мисс Иствуд, слегка двинул друга под столом ногой, чтобы напомнить ему о приличиях, сам же с большой похвалой отозвался о сервировке стола.
— Самый изысканный комплимент женщине — это суметь повернуть беседу так, чтобы отметить её превосходные способности, — рассмеялась мисс Иствуд, предложив им свежие поджаренные тосты, смазанными тонким слоем масла.
Беседа завертелась вокруг последних новостей в свете, виконт Шелдон пересказал услышанную от мистера Салливана весть о новом консуле во Франции, Кемптон поведал слухи о болезни Его величества, Монтэгю, понимая, что должен принять участие в общей беседе, извинился, отговорившись тем, что провёл ночь за картами.
— Можно ли ожидать блестящей мысли или речи от человека, просидевшего несколько часов за вистом?
Мистер Монтэгю безбожно лгал. Ни за каким вистом он не сидел. Просто присутствие мисс Иствуд сводило его с ума, а какая мысль придёт в безумную голову? Сам он только что по глупости представил себе, как было бы здорово сидеть у камина в такой же гостиной, когда на коленях у него сидела бы Кора, после чего покраснел, почувствовав напряжение плоти и участившееся сердцебиение. Нет, ну ни дурак ли? Но внешне мистер Монтэгю казался отрешённым и рассеянным, и мисс Иствуд вздохнула над своими несбыточными мечтами.
— Мне кажется, — проронил после долгого молчания Шелдон, продолжая оставленную до чаепития тему, — что нужно поискать в рассыльных конторах…
— Едва ли там запомнили рядовой пакет…. — Кемптон был настроен скептически.
— В Уинчестере всего две конторы, — поддержал Шелдона Монтэгю, — почему бы не навести справки?
— Верно, я схожу к Тобиасу Вэйну, а вы, Монтэгю, прогуляйтесь в эту контору на Голд-стрит, забыл… как его там?
Тот кивнул.
— Я знаю, где это. А когда мисс Эннабел вышла замуж? В октябре?
— Ну да, через две недели после того… — Кора осеклась. — Двенадцатого октября.
— Ладно, я пойду, проверю яд. Судя по запаху миндаля, это синильная кислота… Её привозят из Пруссии. Вы, Шелдон, побывайте в конторе у Вэйна, а вы, Монтэгю, у Берта Бакса.
Кемптон удалился. Монтэгю не хотелось никуда уходить, но тут неожиданно Раймонд любезно осведомился о самочувствии мисс Иствуд. «Ужасный день, такое несчастье, столько переживаний. Вам, мисс Иствуд, нужно прогуляться. Почему бы вам не пройтись с мистером Монтэгю по Голд-стрит?» Джулиан бросил на Шелдона благодарный взгляд. Сам он никогда не решился бы пригласить мисс Кору на прогулку. Мисс Иствуд помедлила, как того требовали приличия, затем заявила, что она и вправду провела день взаперти, нервы так напряжены, пожалуй, прогулка ей не повредит, и облачившись с помощью джентльменов в пальто и взяв зонт, вышла в сопровождении мистера Монтэгю из дому.
Поначалу им не сопутствовала удача. В рассыльной конторе их уверили, что никакого пакета они ни миссис Лоренс Иствуд, ни мисс Эннабел Тэлбот не отправляли, ни двенадцатого октября, ни за две недели до того. У них всё записано, никакой ошибки быть не может. Книги хранятся целый год.
Они покинули контору и побрели в парк. Возвращаться домой Коре не хотелось. Всю дорогу до конторы Джулиан молчал, и мисс Иствуд надеялась, что теперь он, может быть, станет разговорчивее. Сам Джулиан, счастливый тем, что Кора рядом, просто брёл куда-то, не разбирая дороги, время от времени поднимая на неё глаза и любуясь её тонким профилем.
Они присели на скамью в Саду Декана и долго молчали. Джулиан вспомнил совет Шелдона, но почувствовал, что просто теряется. Бросил на мисс Кору осторожный взгляд, вспомнил мечты, коими грезил когда-то. Украденный у неё платок был в его потайном кармане. «С должным смирением…» «С должным смирением…» Да, он готов был смиренно вымаливать её любовь, готов был положить к её ногам всё, что имел, ибо без неё оно не имело для него никакого смысла, готов был упасть к её ногам и сам, — но разве это заставит её полюбить его? Его, чьи уста оскверняют само имя Любви? Джулиан почувствовал такую гнетущую боль в сердце, что вынужден был закусить губу, чтобы не застонать.
Мисс Иствуд заметила его нервное движение и посмотрела на него. Джулиан никогда не видел такого её взгляда — в нём читалось беспокойство и нежный испуг, и что-то ещё, чего Монтэгю не сумел прочитать, но что неожиданно придало ему сил.
— Вы… по-прежнему не хотите ничего слышать о моей любви? — спросил он, и тут же пожалел об этих словах. Они просто вырвались. Идиот. Надо было… А впрочем… что толку во всём? Как ни спроси и что не скажи…
Кора сжалась на скамье. Боже мой! Если она снова будет дурочкой — оправданий ей уже не найти. На её губах появилась улыбка, правда, несколько жалкая и болезненная. Но что сказать? Что она… он может подумать… Но и молчать было нельзя. Неожиданно её взгляд упал на рукав его фрака. Она улыбнулась этому, ставшему столь дорогим воспоминанию.
— А как… ваша рука? Зажила? — она прикоснулась бледными пальцами к его предплечью.
— Что?
— Помните, как вы порезали руку, когда спасли мисс Гилмор? Весь в крови…
Монтэгю, чуть вздохнув, тоже улыбнулся. Он помнил ту ночь. Карета, Иствуд… Брат ещё был жив. Испуганная мисс Гилмор, их ночное вторжение в дом Коры. Да, он был в крови. Пустячная царапина. Как далеко всё. Сквозь пронёсшиеся перед глазами воспоминания услышал: «С той ночи мне хотелось услышать слова о вашей любви — но вы перестали говорить о ней…» Джулиан услышал и не услышал. У него потемнело в глазах. Как странно всё — ведь как раз в ту ночь он ощутил, как в нём умерла его душа. Может ли это быть? Он смирился с её равнодушием, осознал вполне, что недостоин любви, а его в ту ночь — полюбили? Как же это?
— Стало быть… — Монтэгю задохнулся, — Вы согласны быть моей женой?
Кора опустила глаза и молча кивнула.
Глава 34,
Монтэгю почувствовал, как стеснилось дыхание. Долго не мог произнести ни слова. Она сказала — «да», она согласна? Она — любит его… или, по крайней мере, находит достойным любви? Голова Монтэгю кружилась. Мисс Кора, услышав заветные и долгожданные слова, возликовала и тут же устыдилась. «Боже мой, дома такое, а ты!..»
«А что я?» Кора не чувствовала ни малейшего раскаяния. Значит, Энн была права! Всё это время он преданно любил её, думал о ней, помнил! Разве у неё нет повода для ликования? Этот мужчина, которого при первой же встрече безотчётно и неосмысленно выбрало её сердце, принадлежал теперь ей! Вопреки всем недоразумениям, чужим нелепым словам и её собственным предубеждениям — Джулиан Монтэгю любит её, он будет её мужем!
Монтэгю, ещё не веря в её согласие, сжимал её руки, бормотал путаные слова о том, как она осчастливила его, потом сбивчиво рассказывал о ремонте и о новой обстановке в Монтэгюкастл, где ей предстояло стать хозяйкой, делился планами, спрашивал совета, принимать ли предложение Кемптона? Джулиан и сам не понимал, что говорит. При мысли, что эта девушка, одно присутствие которой наполняло его жизнь смыслом, теперь будет принадлежать ему, просыпаться по утрам в его постели и будить его поцелуем, Монтэгю чувствовал головокружение и истому.
