Предначертано судьбой - Деланси Элизабет (читать книги полностью .txt) 📗
— Может быть, они также преследуют Порки?
— Сомневаюсь, — сказал Джиб. — У него много родственников, которые составляют настоящую армию. А я совершенно один. Все, что у меня есть — это мой шестизарядный револьвер.
Джулия не знала, что делать: верить ему или нет. Из-за всего того, что она знала о нем, это было похоже на небылицу, а Вайли и Трэск стали жертвами обмана, как и она сама.
Он, казалось, читал ее мысли. — Я заработал все эти деньги честным и справедливым путем, Джулия. Возьми половину. Я не смогу успокоиться до тех пор, пока ты этого не сделаешь.
— Нет, — решительно сказала она. — Я не хочу этих денег.
Сперва она подумала, что он будет спорить с ней, убеждать в своей правоте. Но он этого не сделал. Через минуту Джиб встал со стула и посмотрел на открытое окно. Джулия увидела легкую усмешку на его лице. — Полагаю, — сказал он, — что мне следует выйти из дома таким же путем, которым я сюда пришел.
Когда Джиб уже начал перелезать через подоконник, Джулия набралась сил и обратилась к нему. — Я не знаю. Джиб, зачем ты вернулся сюда. Я также не знаю, как долго ты собираешься здесь пробыть. Но я не хочу больше тебя видеть. Пожалуйста, не приходи сюда.
Джиб уже перебросил ноги по другую сторону окна. — Если это все, чего ты хочешь от меня, принцесса, не волнуйся, я не буду тебя больше беспокоить. Я обещаю.
После того, как он ушел, Джулия еще долго стояла в темноте, стараясь понят ь, кто он на самом деле и что он значил для нее. Затем она решила, что нет никакою смысла плакать и проливать слезы. Ее любовная связь с Джибом Бутом закончилась, и теперь только время, может рассудить их.
На следующее утро Джиб поехал на шахту «Континентал», разыскал там жену Эба Эймса и попросил ее передать Эбу, что он по-прежнему рассчитывает на его партнерство во время состязаний горняков в день Независимости.
Затем он имел разговор с мистером Кулиджем в его банке, а чуть позже он заехал в контору Барнета, чтобы составить завещание.
Барнет был настроен к Джибу более дружелюбно, чем тот ожидал. Не было никаких лекций, никаких упреков и ругательств. — Это был удивительный трюк, — сказал он. — Бегство из города со своими собственными деньгами.
Джиб рассказал ему о шахте в Батониласе, о Вайли и Трэске, а также о том, как они с Порки сбежали, прихватив с собой всю прибыль. — Я очень хорошо представляю себе, что со мной может случиться, если эти подонки настигнут меня, — сказал Джиб. — Если они все-таки убьют меня, я хочу, чтобы все деньги достались Джулии Мэткаф и Джильберту Чэпмену.
Барнет немного подумал. — Вайли и Трэску может не понравиться то, что деньги, которые они считают своими, оказались в руках ребенка и вдовы.
Джибу очень не хотелось думать о таком повороте событий, но вместе с тем он прекрасно понимал, что Барнет прав. Эти негодяи могут доставить Джулии и семье Чэпменов массу неприятностей. — Могу поклясться, — сказал он Барнету, — что я никогда не слышал о том, чтобы деньги могли порождать столько проблем.
— Давно уже известно, что подобные вещи иногда случаются, — сказал Барнет, скорее с удивлением, чем с симпатией. — Мне кажется, что тебе лучше мирно уладить дела со своими бывшими партнерами и таким образом избавиться от них.
Это была довольно соблазнительная идея, которая почему-то никогда не приходила Джибу в голову. Это говорило о том, что он стал слишком рассеянным в последнее время. До того, как он приехал в Стайлз в мае прошлого года, он скорее дал бы убить себя в перестрелке с Вайли и Трэском, чем вернуть им хотя бы цент из тех денег, которые они сами не заработали.
— Учитывая нынешние чувства Джулии к тебе, — продолжал Барнет, — я могу заключить, что она ни под каким предлогом не согласится взять эти деньги. Даже если ты передашь их ей по завещанию.
Джиб нервно провел рукой по волосам. — Господи, Барнет, у нее ведь нет достаточно денег для нормальной жизни — по крайней мере для достойной жизни.
— Но она сейчас неплохо зарабатывает своей медицинской практикой.
— Вы считаете, что она вполне может заработать себе на жизнь?
Барнет пожал плечами. — Думаю, что сможет. Поживем, увидим. Похоже на то, что они с доктором Бичемом могут заработать достаточное количество денег.
Джиб подумал о самой худшей из всех возможностей. — Она ведь не собирается замуж за Хьюгза, не правда ли?
Барнет наклонился в своем кресле и притронулся рукой к мочке уха. — Она сама говорит, что нет, что она не любит его. Собственно говоря, она утверждает, что вообще не хочет выходить замуж за кого бы то ни было. Разумеется, никогда не знаешь, что может случиться.
Джиб вскочил на ноги. — Он самый отвратительный сукин сын из всех, которых я когда-либо встречал.
— Ну, это достаточно банально. Он использует точно такие же выражения по отношению к тебе.
Джиб взволнованно отмерял шаги по офису Барнета и потирал рукой затылок. Он испытывал сильное искушение сообщить Барнету о своих подозрениях относительно того, что шахта «Континенталь» может быть заморожена. Но он сдерживал себя, понимая, что это будет не очень мудро. Барнет был другом Хьюгза. и он, вероятно, подумает, что Джиб просто копает под него. Но даже если он поверит Джибу, он тут же отправится к шерифу, а тот может спугнуть Хьюгза своими непродуманными действиями. В любом случае этого будет достаточно, чтобы Хьюгз успел замести следы.
— Могу сказать, что Джулия может быть хоть как-то причастной к твоим деньгам только в том случае, если она выйдет за тебя замуж.
Джиб резко остановился и посмотрел на Барнета. — Вы что, с ума сошли?
— Дотти говорит, что она по-прежнему без ума от тебя.
— Это все было в прошлом, Барнет. Она обожала меня когда-то. А прошлой ночью она откровенно заявила, что не желает меня больше видеть.
— Постой, — сказал Барнет и закинул руки за голову, — значит ты был там прошлой ночью?
— Да. Я попытался объяснить ей все, что произошло.
— Полагаю, она не очень высоко расценила все твои объяснения.
— Я же сказал вам, — бесстрастно произнес Джиб. — Она не желает меня больше видеть. — Он плюхнулся на один из стоявших вокруг стола стульев. Он чувствовал себя совершенно измотанным и обессиленным. Его беспрерывно преследовали мысли о том, что Джулия осталась без средств к существованию, и что Хьюгз не оставит своих попыток воспользоваться ее затруднительным положением. — Вообще говоря, это все к лучшему, — сказал он Барнету. — Что же касается меня лично, то я не стану здесь долго задерживаться.
— В таком случае, зачем же ты вернулся?
Джиб уставился в окно. — У меня тут остались некоторые дела.
Через минуту Барнет поднялся со стула и подошел к столу, где хранились документы. Он достал из ящика стола какие-то бумаги и положил их перед Джибом. — После того, как Джулия обнаружила, что эти деньги ей не принадлежат, я еще раз просмотрел завещание Эдварда. И мне бросилось в глаза нечто очень интересное.
Джиб наклонился к бумагам и стал читать: Я, Эдвард Чарльз Мэткаф…
Барнет показал пальцем на один из последних пунктов завещания.
— Я также завещаю моей любимой жене, Джулии, вклады на депозите Банка Сан-Франциско, и какое бы наследство не сопровождало вышеуказанные вклады, она может поступать с ними так, как подсказывает ей сердце и здравый смысл…
Джиб тупо уставился на эти слова, чувствуя какое-то сильное давление в груди: «и какое бы наследство не сопровождало вышеуказанные вклады, она может поступать с ними так, как подсказывает ей сердце и здравый смысл».
Он продолжал читать эти слова снова и снова, пока его глаза не стали вываливаться из орбит от чрезмерного напряжения.
Он поднял голову и посмотрел на Барнета. — Что это все означает, черт возьми?
— Я сам толком не знаю, как это следует понимать, — сказал откровенно Барнет. — Но я считаю, что наследство — это ты.
Джиб вскочил на ноги, схватил свою шляпу и пулей выскочил из конторы. Он стоял на тротуаре, внимательно изучая носки своих ботинок, в то время как грудь распирало от сильного сердцебиения. В его душе разразилась настоящая буря смешанных чувств.
