Мстительное сердце - Мэтьюз Патриция (серия книг TXT) 📗
Глубоко вздохнув, Ханна пошла на звук и вступила в тень под деревьями. Пространство между деревьями освещала луна. Ханна остановилась на мгновение, но, ничего не услышав, двинулась дальше. Потом увидела, что на земле, залитой лунным светом, лежит нечто, похожее на человеческое тело.
Ханна торопливо подошла. Действительно, то было человеческое тело – мужчина. Опустившись перед ним на одно колено, Ханна увидела кровь на его животе и груду вывалившихся кишок. Она вскрикнула. Это был Исайя – мертвый Исайя! Наверное, он только что еще стонал, но теперь жизнь покинула его.
Поднявшись на ноги, Ханна, спотыкаясь, подошла к ближайшему дереву и прислонилась к нему. Она ощущала тяжесть в животе, ее тошнило. Прошло какое-то время, прежде чем она снова обрела способность соображать.
Первым побуждением было побежать за помощью. Она даже сделала два шага, но потом в голове у нее совсем прояснилось, и она застыла на месте.
Кто убил Исайю? Наверное, Сайлас Квинт. Но как она сможет доказать это? О встречах Исайи и Квинта она знала только со слов раба, а он мертв.
И она вспомнила ясно и четко свои угрозы в адрес Исайи. Дважды она ему угрожала и оба раза при свидетелях. Обитатели имения будут молчать, уж Бесс и Андре точно. Но человек, привезший письмо от Майкла, тот незнакомец, – он тоже все слышал, и он, конечно же, при случае обо всем охотно расскажет. А позже, выйдя из кабинета, она опять угрожала Леону, а Генри случайно услышал ее угрозы. Проклятие! Теперь ее могут обвинить в убийстве. После того, что произошло накануне вечером, она не может заявить, что Леон пытался изнасиловать ее и она убила его, защищаясь. Если бы не та сцена, ее слова никто не мог бы подвергнуть сомнению. Но теперь… К тому же это дело с Сайласом Квинтом…
Квинт, несомненно, уже знает все, в том числе и то, что Исайя убил ее отца. И если Квинт расскажет о том, что ему известно, это будет принято за мотив преступления. Но, разумеется, она вовсе не желает, чтобы Квинт рассказывал все, что знает.
Сайлас Квинт. Теперь он будет являться сюда снова и снова, и у нее нет другого выхода – придется давать ему деньги опять и опять, пока он не высосет из нее все. А если вернется Майкл и она выйдет за него замуж, то как она сможет объяснить ему, куда девались деньги? А если она откажется давать деньги Квинту, то он может в конце концов пойти к Майклу со своим рассказом, и все будет кончено.
И тут Ханна поняла, что ей нужно делать. Наверное, уже тогда, когда Квинт раскрыл ей тайну, Ханна знала – это единственный выход из положения.
Однако ей не хотелось смотреть правде в глаза. Она уже давно решила защищать себя во что бы то ни стало. А теперь к тому же необходимо думать и о ребенке.
Приняв решение, Ханна вернулась в господский дом. Разбудила Бесс, Андре, Дикки и велела позвать Джона.
Через полчаса все собрались в столовой. Ханна приказала Бесс приготовить чай с бренди и, невесело улыбаясь, вымолвила:
– Вам это понадобится.
Подождав, пока всем подадут напиток, она отпила немного горячего крепкого чаю и сказала:
– Как только рассветет, я уезжаю из «Малверна». Андре в изумлении отпрянул:
– Mon Dieu! Дорогая леди, в чем дело?
– Золотко, этого нельзя делать, – тревожно проговорила Бесс. – В твоем-то положении!
– Как-нибудь обойдется, Бесс. Это необходимо.
Джон молчал, храня на лице бесстрастное выражение.
Дикки еще не совсем проснулся; он подался вперед, и его лицо просветлело.
– Бесполезно задавать мне вопросы, – продолжала Ханна. – Я не могу раскрыть вам причины отъезда, по крайней мере не могу этого сделать сейчас. Но прошу вас, поверьте мне… Как бы горько это ни было, мне необходимо уехать из «Малверна» немедленно. А теперь я хочу знать, кто пожелает поехать со мной. Если кто-то из вас не захочет этого, неволить я не буду и обещаю, что не стану питать к этому человеку никаких враждебных чувств. А вам, Бесс, Дикки, и тебе, Джон, я обещаю дать свободу, если вы предпочтете остаться.
– Куда же вы направляетесь, дорогая леди?
– Еще не знаю, Андре, – просто ответила молодая женщина. – Вы поедете со мной?
Француз пожал плечами и развел руками:
– Naturellement. Если уж я вынужден пребывать в этой ужасной стране, мне все равно где жить. – Он улыбнулся своим мыслям. – И, признаюсь, я привязался к вам, дорогая Ханна. Oui, я еду с вами.
– Бесс?
– Золотко, для старухи ты – сплошное беспокойство. А я таки старуха. – Бесс тяжело вздохнула, а потом проговорила ворчливо: – Но, конечно, я идти туда, куда ты идти. Кто-то должен опекать тебя в твоем положении, кто-то должен принять дитятю, когда приходить срок.
– Спасибо, Бесс. Дикки?
– Если вы хотите, м'леди, чтобы я был рядом с вами, я, конечно, поеду с вами куда вам угодно.
Хотя юноша говорил с очень грустным видом, Ханна почувствовала, что ему хочется уехать. Он уже предвкушал новые приключения. Она ласково улыбнулась Дикки, подавив желание потрепать его по волосам. Для такого жеста он уже слишком взрослый.
– Джон… – Она стала напротив Джона. – Мне больше всего не по душе спрашивать тебя, потому что для тебя «Малверн» был родным домом в течение многих лет. Но я беру экипаж, и ты мне необходим.
– Я поеду с вами, миссис Ханна, – серьезно ответил Джон.
Напряженность, которую Ханна ощущала все это время, спала, и на глазах хозяйки поместья появились слезы.
– Благодарю всех вас. Я не заслуживаю… – Она откашлялась. – До рассвета нам нужно многое успеть. Пусть каждый возьмет только самое необходимое. У нас и так будет много груза.
Все вышли, Бесс задержалась. Она подошла к Ханне и тихо сказала:
– Я как будто понимать, в чем дело. Во всяком случае, часть дела.
– Может быть, и так, Бесс. – Ханна похлопала ее по руке. – Но я не хочу… я не могу говорить об этом сейчас! Потом я все тебе расскажу. Обещаю.
Она встала и неспешно вышла из столовой, взяв с собой свечу, затем пересекла холл и вошла в кабинет.
Там она достала лист бумаги, обмакнула перо в чернильницу и принялась писать:
«Сэр, вам следовало бы как можно скорее вернуться в Виргинию. Сегодня я покидаю „Малверн“.
Но не беспокойтесь: за плантацией будет по-прежнему смотреть Генри, так что поместье остается в надежных руках, не сомневайтесь…
Нет необходимости объяснять причины моего отъезда, сэр. По возвращении вы все очень скоро узнаете…»
Ханна остановилась, склонив лицо над письмом. Она плакала, и одна слезинка скатилась на бумагу.
Потом она продолжила, и теперь уже не отвлекалась.
«Я беру с собой небольшую сумму денег и драгоценности, которые мне подарил на свадьбу Малкольм. Те деньги, что я взяла, считаю платой – вы сами как-то об этом сказали – за управление поместьем во время вашего отсутствия. Я беру только это да еще экипаж. Оставшиеся деньги лежат в железной шкатулке. Я их не трогала.
Прощение, о котором вы пишете в вашем письме… я прощаю вас, сэр, если здесь вообще есть за что прощать. Я не знаю, куда еду; вам я об этом, во всяком случае, сообщать не намерена».
Ханна поставила свою подпись, запечатала письмо воском, сверху надписала имя Майкла и адрес в Новом Орлеане.
Потом молодая женщина встала, стерла следы слез с лица и вышла, оставив письмо посредине стола. Она поднялась наверх, чтобы отобрать кое-что из одежды – то немногое, что поместится в один сундук. Потом переоделась в дорожное платье и, подойдя к окну, выглянула во двор. На востоке обозначилась слабая полоска света. Нужно торопиться; ей хотелось уехать из «Малверна» прежде, чем проснутся служанки и приступят к своим утренним обязанностям.
Ханна сошла вниз, держа в руках шкатулку с драгоценностями, подаренными Малкольмом. Все уже ждали ее.
Джон сказал:
– Экипаж готов и ждет, миссис Ханна, все вещи уже погружены.
– Спасибо, Джон. У меня наверху один сундучок. Не будешь ли так добр и не спустишь ли его вниз? Тебе поможет Андре. А ты, Дикки, беги и приведи сюда Генри. Постарайся больше никого не разбудить. Я буду ждать его в кабинете. И скажи ему, чтобы он поторопился.
