Маскарад повесы - Кинг Валери (читать книги онлайн бесплатно полные версии txt) 📗
Он скрылся в дверях своего заведения, и Эшвелл подал знак отпустить лошадей, но, к его удивлению, мальчик не подчинился.
— Я хочу вас предупредить, милорд, — негромко, с серьезным видом сказал он. — Эти подвыпившие мужики задумали недоброе — я слышал, как они разговаривали в таверне.
Виконт и Джеймс обменялись тревожными взглядами.
— А в чем дело? — спросил Джеймс. — Они собираются бунтовать?
— Еще хуже! Они хотят напасть на Личвуд! — Мальчик помолчал и добавил: — Я боюсь, что пострадают не только лорд Саппертон, но и остальные господа. Мисс Кэт была очень добра к моей семье, и, если в самом деле начнется бунт, боюсь, ей несдобровать!
Джеймс присвистнул, а виконт, все еще крепко сжимавший вожжи, пробормотал:
— Не дай бог!
Шум и крики пьяной толпы стихли в отдалении, и кони окончательно успокоились.
— Они говорили, когда нападут? — спросил Эшвелл.
— Нет, но долго ждать не придется, ведь почти весь урожай уже убран.
Виконт посмотрел на друга:
— Я вернусь через два дня. Пожалуйста, позаботься до моего приезда о Кэт и сквайре. Ты знаешь, на какое безумие способна возбужденная толпа. Когда начинается бунт, они готовы разорвать каждого, не задумываясь о том, кто и как относится к крестьянам.
— Не беспокойся, я уверен, что ничего плохого не случится, и Кэт останется в целости и сохранности.
Джеймс очень старался придать своему голосу уверенность, однако выражение лица выдавало снедавшую его тревогу.
— Слышу речь не мальчика, но мужа! — усмехнулся Эшвелл. — Ладно, не обращай внимания, шучу. Пожалуйста, продержись только два дня.
— Думаешь, твой план сработает? — недоверчиво спросил Джеймс.
— Дорогой мой, — вздохнул виконт, — не забывай, что я люблю эту фурию и, как никто, изучил ее характер. Я все продумал, и, поверь, иного способа заставить ее принять мое предложение просто нет!
Он велел помощнику конюха отойти, взмахнул вожжами, и коляска рванулась с места. Джеймс, с сомнением качая головой, двинулся обратно в гостиницу. Ему ничего не оставалось, как надеяться, что новая затея неугомонного Джорджа закончится благополучно.
Вернувшись в номер, молодой человек взял шляпу с перчатками и направился в конюшню, где ждал его любимый гнедой — предмет постоянных насмешек Эшвелла, считавшего этого смирного конягу самым никчемным представителем лошадиного племени. Вскочив на коня, Джеймс выехал с мощеного гостиничного двора и направился в Эджкот — Мэри пригласила его к чаю, пообещав угостить миндальными пирожными собственного приготовления.
Сердце молодого человека радостно билось. Милая Мэри! В последнее время он все чаще задумывался о ней и о своем будущем. Ее голубые глаза так чудесно блестели, когда он встречался с ней взглядом! А как она прелестно улыбалась! Пожалуй, улыбка придавала ей сходство с Кэт. Ну, конечно, они же давние подруги, а чем дольше люди дружат, тем больше перенимают друг у друга манеры, обороты речи и все такое… Правда, если не считать улыбки, более несхожих между собой девушек, чем Мэри и Кэт, трудно себе представить.
Под мерный стук копыт Джеймс погрузился в размышления. Интересно, похож ли он хоть чуть-чуть на Эшвелла? Наверное, нет, потому что дамы, вечно пожиравшие глазами Джорджа, никогда не обращали внимания на его скромного друга. Джеймс рассмеялся: пожалуй, они с виконтом похожи друг на друга не больше, чем две птицы с вывески гостиницы. Но кто из них лебедь, а кто гусь — еще надо посмотреть!
Мэри принимала своего гостя практически tetе-а-tetе, в присутствии одной лишь горничной, и очень волновалась. Лидия отправилась навестить Фанни Керни, леди Чалфорд, захватив младших детей, уехала с визитом к Криклейдам, и ей казалось, что это не случайно. После расстроившейся помолвки Джеймса с Кэт Мэри без обиняков объявила родителям, что от всего сердца любит мистера Монроза. Ее выбор не мог не огорчить лорда и леди Чалфорд, наслышанных о более чем скромном финансовом положении предполагаемого жениха. Сама Мэри была завидной невестой: к ней переходила весьма значительная доля наследства двоюродной бабушки, однако, знал ли о богатом приданом Джеймс, оставалось тайной и для Мэри, и для ее расстроенного отца.
Перспектива стать тестем мистера Монроза совсем не прельщала сэра Уильяма. Мэри, как и ее мать, была далеко не красавицей, но ей полагалось тридцать тысяч фунтов приданого — недурной куш для охотника за чужими деньгами. Любящему отцу вовсе не хотелось отдавать ее замуж за человека, которого она знала всего шесть недель. К тому же еще несколько дней назад мистер Монроз казался безумно влюбленным в Кэт!
Впрочем, если отбросить опасения, связанные с приданым, сэр Уильям не имел ничего против Джеймса Монроза. Кроме того, баронет по собственному опыту знал, что в любви срок знакомства не имеет значения. Ведь он сам был знаком с Марианной Уайтсхилл только два дня, когда влюбился в нее без памяти, и эта любовь до сих пор жила в его сердце, хотя Марианны уже давно не было на свете. А Мэри… За шесть недель знакомства с Монрозом она, всегда такая тихая, незаметная, занятая домашними хлопотами и бесконечным рукоделием, буквально расцвела, превратившись из милой, но заурядной девушки в настоящую молодую прелестницу. Ее яркие голубые глаза искрились радостью, на щеках играл румянец, и по комнатам то и дело разносился ее мелодичный смех. Раньше она никогда не смеялась так часто и весело!
Сэр Уильям не знал, на что решиться; к счастью, Монроз пока не сделал Мэри официального предложения, и баронет считал, что время у него еще есть. Дочери же он сказал, что недостаточно хорошо знает Джеймса — вдруг тот польстился на богатое приданое? Ах, баронет тут же пожалел об этих неделикатных словах, потому что Мэри, образец сдержанности и хорошего воспитания, вдруг закрыла лицо руками и разрыдалась. Сэр Уильям не верил своим глазам! Вид горько рыдавшей Мэри так потряс его, что он тут же заключил ее в объятия и забормотал, что его ягненочек получит все, что хочет, пусть только успокоится и больше не плачет. В конце концов, кто, как не Мэри, с ее твердым характером и чувством долга заслуживает исполнения самых заветных желаний?!
Так или иначе, Джеймс получил приглашение в Эджкот на чаепитие. Сидя напротив него за чайным столиком, Мэри улыбнулась, вспоминая испуганное лицо отца и ласковые слова, которые он бормотал ей на ухо. Горничная со скучающим видом сидела у окна в дальнем конце гостиной и не могла помешать их разговору.
— Мне очень жаль, что дома нет ни мамы, ни Лидии, иначе они бы с удовольствием к нам присоединились, — сказала Мэри, подавая гостю чашку чая.
Джеймс только сейчас сообразил, что они действительно одни, если не считать оставленной для приличия служанки. Заметив румянец на щеках Мэри, он догадался, что это не случайно, и радостно улыбнулся. Итак, его судьба должна решиться сейчас, за этим чайным столиком! Он поймал руку девушки за запястье и мягко сказал:
— Я даже рад этому обстоятельству, потому что при всей моей любви к вашему милому семейству я ничем так не дорожу, как возможностью побыть с вами наедине!
Он со значением сжал ей запястье и отпустил. Румянец Мэри стал гуще. Чтобы скрыть смущение, она торопливо перевела разговор на другую тему, но, наткнувшись на страстный взгляд его карих глаз, сбилась и забыла, о чем говорила.
— Не хотите ли миндальных пирожных? — стараясь сгладить неловкость, бодрым голосом предложила она и подала ему… сахарницу.
Джеймс рассмеялся:
— Вы знаете, как я люблю ваши пирожные, но, боюсь, это не совсем то, о чем я мечтал, собираясь к вам в гости! — Мэри посмотрела на сахарницу в его руке и охнула.
— Какая глупая оплошность с моей стороны! — пробормотала она, торопливо подавая гостю тарелку с пирожными.
Однако спешка привела к еще большей неловкости, потому что, держа в одной руке чашку, а в другой сахарницу, Джеймс никак не мог взять пирожное. В эти мгновения, глядя на милую суету и смущение Мэри, он вдруг отчетливо понял, что любит ее.
