Темный огонь - Джойс Бренда (первая книга .txt) 📗
Граф вопросительно поднял брови.
– Он уже был женат, – чуть запнувшись, пояснила Джейн.
– А, – пробурчал Ник, – понятно.
Джейн тяжело сглотнула. Незадолго до смерти отца родители осторожно объяснили ей, что они не обвенчаны, хотя и бесконечно любят друг друга, и что ее любимый папа уже имел законную жену к тому времени, как встретил и полюбил Сандру. Джейн, уверенную в их взаимной любви, не слишком огорчила такая новость. Лишь позже, после смерти матери, ее незаконное положение приобрело для нее значение – когда она стала любимицей лондонских театралов.
Графа охватила жалость к девушке. Он старался подавить в себе непривычное ему сочувствие. Он сосредоточился на тлеющем в глубине его души гневе – ведь его просто-напросто надули, загнали в ловушку. Выдать замуж эту милую крошку – совсем непростая задача. Это может оказаться даже невозможным, несмотря на всю ее красоту. Она была незаконным отпрыском актрисы, а значит, в высшем свете на ее мать смотрели как на что-то вроде обычной проститутки. Графу придется дать ей фантастическое приданое… и все равно это будет нелегко.
К тому же и его собственная репутация не облегчала дела. Граф чуть не рассмеялся, осознав всю иронию ситуации: человек, подозревавшийся в убийстве собственной жены, герой самой скандальной истории века, пытается устроить респектабельный брак для незаконнорожденной дочери актрисы! Да, это неплохо…
– Он очень любил маму, – сказала Джейн, глядя на пол. – Это правда.
Граф внимательно посмотрел на девушку.
– Это было лучшее время в моей жизни, тогда все было прекрасно, – сказала Джейн, поднимая на графа повлажневшие глаза. – Мы с папой каждый вечер смотрели, как мама играет. Он держал меня на руках и поднимал повыше, чтобы я хорошо все видела. И все время повторял, что мама изумительна, но я когда-нибудь превзойду ее. А она и правду была изумительна, и она была прекрасна… И ей всегда очень долго аплодировали – публика просто не хотела отпускать ее. А мужчины! Они все в нее влюблялись. Но ей был нужен только отец.
Даже если все это было чистой правдой, для Ника это не имело никакого значения. Он охотно верил, что родители Джейн были на свой лад счастливы, пусть и недолго. Он подумал о Патриции. Подумал о том дне, когда узнал истину… о том дне, когда она бросила его и Чеда, сбежав с любовником. Он посмотрел на хрупкую девочку, стоявшую перед ним.
– Ваша мать умерла, когда вам было четырнадцать? И тогда вас отослали к тетушке?
– Мама умерла, когда мне было десять. Роберт, менеджер труппы, позволил остаться мне в театре еще на четыре года. – Внезапно Джейн густо покраснела и уставилась на яркий ковер. – Ну а потом… кое-что случилось… – пробормотала она. Взяв в себя в руки, Джейн посмотрела на графа и неловко пожала плечами. – Роберт решил, что мне лучше уехать к родственникам.
Это было что-то невероятное… ребенок, выросший в актерской труппе!
– И что же тогда произошло?
Джейн снова покраснела.
– Ну, один актер, новенький…
Граф изучающе посмотрел на Джейн. В семнадцать она выглядела совсем ребенком. Он представил ее в четырнадцать… почти бесполое существо, наверняка похожее на привидение… И тут его охватил горячий гнев.
– Он причинил вам вред?
Джейн отчаянно затрясла головой.
– Он меня напугал, так будет вернее. Он был не… я уверена, он был не… Ну, он просто трогал меня, целовал… Он не стал бы заходить далеко, я уверена. Он был мне другом.
Похоже, она и в самом деле верила в это. И тот, кто посмел досаждать ей, безусловно был развратным мерзавцем, но она тогда верила в его дружбу. Она была чрезвычайно невинна. Граф, ужаснувшись, представил, что может случиться с ней, если он позволит Джейн уехать в Лондон и поступить в театр. Овечка среди волков. Она же просто погибнет… Граф резко встал.
– Поздно уже.
Джейн неуверенно улыбнулась.
– Так вы меня понимаете? Я не хочу выходить замуж…
Но граф отлично понимал совсем другое – он отвечал за эту девушку. Она теперь стала его подопечной.
– Вы выйдете замуж сразу, как только я подыщу для вас подходящую партию, – твердо сказал он, подходя к двери и распахивая ее.
Ее вдруг расширившиеся глаза уставились на него встревоженно и недоверчиво.
– Спокойной ночи, Джейн. – Граф ждал. Ей хотелось возразить, он это видел.
– Я не хочу замуж! – Джейн надула задрожавшие губки.
Граф чуть заметно улыбнулся.
– Там посмотрим.
Но в его словах прозвучал явный отказ. Джейн вышла, а Ник поглядел ей вслед, пытаясь не обращать внимания на растущее в глубине его души смятение. Но ведь другого выхода просто нет, он должен выдать ее замуж. Да, перед ним стояла трудная задача… Но как, черт побери, он найдет ей хорошего мужа, если сам не появлялся в обществе со времени судебного разбирательства?..
На Ника нахлынули гнев и страх.
Однако он, собрав все свои силы, загнал эти чувства в глубь души.
Глава 6
Джейн провела бессонную ночь. Она металась и вертелась в постели, несчастная и разгневанная. Если бы ей пришло в голову, что граф может оказаться бесчувственным и непробиваемым, как гранитная стена, она бы ни за что не доверила ему свои мечты. Джейн снова и снова вспоминала каждое слово их разговора. Но слова постепенно терялись в образах. Перед глазами Джейн вставал сам граф – темный и угрожающий. В его лице, во всей его огромной, крепкой фигуре не было и следа сострадания, глаза его казались кусочками серебристого льда. И если Джейн не проявит осторожность, он, пожалуй, способен будет выдать ее замуж в ближайшие пару недель. И теперь, немножко уже зная его, ощущая темный горячий гнев, таящийся в нем, Джейн подумала, что, может быть, люди и правы, предполагая, что он убил свою жену. В конце концов, нет дыма без огня, и раз уж графу пришлось предстать перед судом… да, следствие по делу графа Драгморского стало сенсацией, и газетные заголовки кричали о нем изо дня в день, целую неделю, а то и больше. И это было всего три с половиной года назад. Джейн видела некоторые из этих газет. В те дни Матильда и священник постоянно спорили, пытаясь решить для себя, виновен граф или нет. Матильда не сомневалась в том, что граф совершил это ужасное преступление. И убедила в этом священника. Однако графа оправдали. Но вскоре после того его прозвали Властелином Тьмы.
А потом Джейн вспоминала его руки.
Она вдруг отчетливо увидела перед собой графа, большого и сильного, и его руки, способные убить… Но эти руки нежно гладили волосы маленького мальчика… Джейн никак не могла отогнать от себя эту картину, представшую ей в детской. Как нежен был граф, как невероятно нежен…
Джейн от всей души надеялась, что он не убивал своей жены. Ей очень хотелось припомнить подробности этого дела, судебного процесса. Ей тогда было всего четырнадцать, и она не читала газет, лишь иногда просматривала заголовки статей да слушала споры Матильды и ее супруга.
Когда Джейн наконец уснула, сон ее был тревожен. Но не из-за убийства. Ей грезились руки Ника, крупные, сильные, осторожно гладящие головку Чеда. А потом каштановые волосы Чеда сменились вдруг на очень светлые… и граф уже гладил ее, Джейн… и его теплые, живые руки скользнули к ее шее… а потом к плечам… Наслаждение было почти нестерпимым. Джейн проснулась и потянулась томно, чувственно, как кошка, с улыбкой на губах. Ее грудь набухла и болела, соски затвердели и остро ощущали мягкую ткань ночной сорочки. Джейн не хотелось окончательно просыпаться. Она коснулась своей груди, слегка погладила ее, чуть сжала… потом ее рука скользнула к животу и замерла там. Ночная рубашка задралась, обнажив широко раскинутые ноги девушки… похотливо раскинутые. И тут Джейн с необычной ясностью вспомнила, что ей снилось, как граф прикасался к ней… и она порозовела. Все это было так реально…
Но ей не следует больше видеть подобных снов!
Слава Богу, графу не прочесть ее мыслей!
Джейн, выпрыгнув из постели, умылась и надела простенькое платье в голубую полоску. Ей бы хотелось сейчас иметь платье с кринолином, но, поскольку она всегда терпеть их не могла и поэтому никогда не носила, живя в доме священника, у нее их и не было. Джейн гадала, предполагает ли граф, что Джейн и завтракать отправиться в детскую? Но ведь ей было семнадцать, а не шесть. И завтракать в детской она не собиралась – даже если граф всерьез считал ее ребенком. И Джейн бесшумно, но целенаправленно отправилась вниз. Тем не менее перед дверью утренней столовой она на мгновение заколебалась, ощутив укол неуверенности и даже страха, но все-таки вошла. Однако столовая оказалась пустой.
