Верное сердце - Джеймс Саманта (библиотека электронных книг txt) 📗
Джиллиан поспешно нащупала грубую простыню у его лодыжек, откинув ее и заменив чистым полотенцем. Волосы его уже начали сохнуть, густые и темные, как полуночное небо. Сама того не желая, Джиллиан прикусила губу и сочувственно коснулась щеки незнакомца. В уме у нее роилось множество вопросов.
– Что привело тебя в этот отдаленный уголок Англии? – пробормотала она. – Из каких краев ты явился сюда? И каков род твоих занятий? Может быть, ты рыбак? Нет, едва ли. У тебя не такая жесткая, загрубевшая кожа, как у людей, которым приходится много времени проводить в море, на ветру и солнце. Или фермер, работающий на полях? Нет, – заключила она, склонив голову набок и глядя на пего прищурившись. – Не исключено, что тебе приходилось гнуть спину в кузнице. – И в самом деле, с такими мускулами, как у него, он без труда мог перетаскивать большие тяжести.
Однако и это предположение Джиллиан отвергла, ибо в линии губ и орлиного носа незнакомца было что-то высокомерное. Несмотря на то что этот человек не носил драгоценностей, он явно не был жалким бедняком. Достаточно было взглянуть на его сапоги: хотя и изрядно попорченные морской водой, они отличались изяществом выделки.
Джиллиан терялась в догадках. Неужели перед ней один из баронов Иоанна? Бог свидетель, алчность и жестокость короля вызывали у многих из его подданных возмущение. Возможно, этот человек, подобно ей самой, бежал, спасаясь от монаршего гнева, и был застигнут бурей.
– Кем бы ты ни был, – продолжала она, – у тебя должно быть имя. Интересно, как тебя зовут? Майкл? – Губы ее скривились в слабой улыбке, и она покачала головой. – Нет. Конечно, это прекрасное имя, но тебе оно, пожалуй, не подходит. – Она склонила голову сначала на один бок, потом на другой, присматриваясь к нему. – Тогда Уолтер.
Или Уильям. Ах, теперь я знаю! Эдвин. Да, думаю, твое имя Эдвин.
С тех пор она стала звать его Эдвином.
Ее пациент дышал… однако до сих пор не приходил в себя. Он лежал так неподвижно, что со стороны могло показаться, что он умер. Час проходил за часом, Джиллиан то и дело прикладывала ухо к его широкой груди, и лишь мерный гул его сердца свидетельствовал о том, что он еще жив. Являлся ли этот сон признаком выздоровления? Она думала или, вернее, опасалась, что нет. В течение нескольких последних недель, полных страхов и сомнений, время было ее злейшим противником. Но не было ли сейчас то же самое время ее самым верным союзником – его самым верным? «Да, – твердила себе Джиллиан. – Чем дольше он дышит, тем больше у него шансов остаться в живых».
Весь день и всю следующую ночь Джиллиан не отходила от раненого. Один час сменял другой, а она все сидела неподвижно возле него до тех пор, пока у нес не затекли колени, а глаза не разболелись от усталости. Девушка беседовала с ним о разных мелочах, обо всем, что приходило ей на ум. Ей казалось странным, с какой легкостью имя Эдвин срывалось с ее губ. Один раз она даже невольно задалась вопросом: а что, если оно и было его настоящим именем?
– Осмелюсь предположить, что ты охотник, совсем как мой отец. О, папа был большим любителем охоты, – с тоской в душе припомнила она. – Бывало, он целыми днями охотился со своим соколом. Когда мы не могли его найти, нам достаточно было заглянуть в клетку. Моя мама, когда она была еще жива, часто тревожилась, что в будущем у Клифтона просто не хватит времени найти себе невесту: мой брат почти всегда сопровождал отца на охоту.
Улыбка тут же исчезла с ее губ. Клифтон. Ее сердце обливалось кровью. Удастся ли Джиллиан когда-нибудь отыскать брата? Где он сейчас? В безопасности ли он? О, если бы только она могла знать! Но нет, она не позволит себе поддаться отчаянию. Отец умер, но Клифтон жив. Она должна в это верить. И однажды – рано или поздно – она увидится с ним снова. Джиллиан подошла к окну и приоткрыла ставни. Ветер со свистом ворвался в хижину. Джиллиан молила Бога, чтобы ночью не разразилась еще одна буря. Однако она решила не думать об этом. Девушка подбросила охапку сухих веток в очаг, после чего, с досадой откинув назад падавшие ей на глаза непокорные пряди волос, подошла к кровати.
– Сегодня опять холодно, Эдвин, – посетовала она, хотя и понимала, что раненый не мог ее слышать. – В Уэстербруке, откуда я. родом, в ноябре часто бывает холодно, но не так, как здесь, – кажется, будто ледяной ветер пронизывает тебя насквозь.
Ответом на ее слова было слабое движение под одеялом. Джиллиан невольно приоткрыла рот. Да он, кажется, шевелится! Или это она, опустившись слишком тяжело на соломенный тюфяк, сдвинула его с места? Однако все вопросы отпали сами собой, когда могучая рука откинула одеяло до пояса и раненый начал метаться на постели.
– Эдвин, нет! – Это имя без долгих раздумий слетело с ее губ. – Лежи спокойно, иначе твой бок опять начнет кровоточить. Ты слышишь меня, Эдвин?.. Ты не должен двигаться!
Джиллиан хотела было снова уложить его в постель, но тут свершилось невероятное. Не успела она коснуться его обнаженных плеч, как обе ее руки оказались перехваченными. Сильные мужские пальцы неожиданно сжали ей запястья. Невзирая на недуг, сила его казалась почти устрашающей.
– Эдвин, – раздалось в тишине его приглушенное, хриплое бормотание. – Ради всего святого, не называй меня Эдвином!
Джиллиан уставилась на него. Она была потрясена, изумлена, ошеломлена!
– К-как же тогда прикажешь тебя звать?
Он притянул ее к себе поближе – так близко, что она могла ощутить на своей коже его теплое дыхание, смешавшееся с ее собственным, и разглядеть золотистые искорки в его глазах – таких же ярко-зеленых, как лес вблизи замка Уэстербрук. Взгляд этих глаз, казалось, проникал в самую глубину ее существа.
– Гарет, – сделав над собой неимоверное усилие, ответил он. – Меня зовут Гарет.
И он снова потерял сознание.
Глава 3
Джиллиан вскрикнула от ужаса.
– Эдвин… Гарет. – Это имя с трудом сорвалось у нее с языка, ибо она уже привыкла называть его Эдвином. Схватив его обеими руками за плечи, она встряхнула его – грубо или бережно, сама не знала, да ее это и не заботило. – Очнись, Гарет! Очнись!
Безвольная рука свешивалась с кровати. Все усилия привести его в чувство оказались напрасными. Джиллиан колебалась между приливом радости и щемящим чувством разочарования, однако все оставалось по-прежнему. Казалось, что вся сила воли разом покинула его.
Однако он приходил в себя. Он открыл глаза… и заговорил.
С чувством вновь обретенной надежды Джиллиан бодрствовала у постели больного. Несмотря на то что потусторонний мир все еще манил его к себе, девушкой внезапно овладела твердая решимость. Она не позволит смерти похитить сегодня еще одного человека.
Только не сегодня. И не завтра.
Только не этого человека.
Тут она ощутила жар, исходивший от его тела. Встревоженная, она приложила пальцы к его щеке. Та оказалась горячей на ощупь, и огонь в очаге тут был ни при чем.
– Боже милостивый, – выдохнула Джиллиан, – да у тебя лихорадка!
Неудивительно, что он пытался сбросить одеяло!
Джиллиан снова бросилась к колодцу за водой, однако на сей раз не стада ее нагревать. Вместо этого она намочила чистую тряпку и обтерла больному лицо, шею, плечи и грудь.
Казалось, в глубине его существа вспыхнул огонь, который постепенно разгорелся в пожар, бушевавший теперь под ее ладонями и перед самым ее взором. На его лбу и верхней губе выступили крупные капли пота. Кожа его теперь отливала нездоровым румянцем. Грудь вздымалась неровно, словно каждый вздох давался ему с неимоверным трудом… как, впрочем, оно и было на самом деле.
Джиллиан негодовала на небеса – и еще больше на саму себя. Должно же быть что-то еще, что она могла для него сделать, но вот что? Что?
Она провела влажной тряпицей по его щеке, давая волю отчаянию.
– Ах, Гарет, Гарет! Если бы только ты мог мне помочь!
Он повернул голову, уткнувшись лицом в ткань, словно в поисках прохлады. И тут Джиллиан осенило. Не мучила ли его жажда? Безусловно, ведь за те долгие часы, что он провел в ее домике, больной ничего не ел и не пил. Она мысленно проклинала себя за несообразительность.
