Рано или поздно - Бэлоу Мэри (читать книги онлайн полностью без регистрации TXT, FB2) 📗
Когда вопрос решился официально, все дамы – родственницы Эдварда радостно защебетали от восторга. И не только леди. Огастин Линд начал отпускать шуточки про ножные кандалы и громко хохотать над собственным остроумием. Овермайер вслух высказывал надежду, что его подагра (по неквалифицированному и недоброму медицинскому заключению Эдварда, существующая не столько у него в ногах, сколько в голове) позволит ему посетить бал в Дадли-Хаус, чтобы он своими глазами смог увидеть судьбоносную встречу его зятя и будущей графини.
Во время случайной встречи на Оксфорд-стрит Эдвард с большим облегчением узнал, что леди Сэнфорд и Юнис тоже пойдут на этот бал; хотя Юнис презирала легкомыслие подобных светских мероприятий, она согласилась пойти, чтобы не разочаровывать тетку. Может быть, она согласится хотя бы на один танец с ним, подумал Эдвард, хотя Юнис терпеть не могла танцевать. Вообще-то сам он, сказать по правде, танцевать не умел. Может, его правая нога и выглядела правой, но на самом деле это была замаскированная левая нога. Во всяком случае, Эдвард не сомневался в этом, пытаясь повторить замысловатые па любого существующего на свете танца.
Может быть, Юнис согласится вместо танца просто посидеть с ним или прогуляться по саду, если вечер выпадет теплым?
А тем временем Эдвард нанял секретаря, чтобы тот помогал ему справляться с графскими заботами в Лондоне, при том, что нужно было еще заочно заниматься имением в Шропшире, и направил всю свою энергию на составление своей первой речи в палате лордов, которая повергнет всех пэров королевства в восхищение и лишит их дара речи.
У него началась бессонница, его то и дело бросало в холодный пот, а ладони постоянно были влажными и липкими.
Глава 3
Думая о своем предстоящем переезде в Лондон, Анджелина почему-то представляла себе, что она сможет присесть в реверансе перед королевой в первую же минуту появления в городе – ну пускай не в первую минуту, но, безусловно, в течение первых двух дней, а затем ее захватит головокружительный вихрь развлечений, какими светское общество заполняет все дни и ночи сезона.
Разумеется, она ошибалась. Начать с того, что в город она приехала чересчур рано, когда развлечений почти не было, а половина общества все еще находилась за городом, пакуя сундуки и шляпные картонки и готовясь вернуться в городские дома.
Кроме того, оказалось, что юной леди требуется время, много времени, для бесконечных приготовлений к дебюту, балам, приемам, концертам и что там еще бывает.
Трешем объяснил ей все это в карете по пути в Лондон, причем голос его звучал утомленно, словно выводить сестру в свет – это очень-очень скучное занятие. Он раскинулся на сиденье кареты, положив ногу в сапоге на противоположное, будто выглядеть для сестры элегантным и аккуратным настолько утомительно, что об этом и задумываться не стоит. Конечно же, он все равно выглядел шикарно – высокий, темноволосый, грубовато-красивый, и Анджелина смотрела на брата влюбленными глазами, однако чувствуя некоторую досаду.
Братья определенно понятия не имеют, как полагается обращаться с сестрами.
– Кузина Розали доведет тебя до нужного уровня, – сказал он. – Расскажет, что нужно носить, что делать, куда пойти, какие знакомства поддерживать, как низко полагается присесть перед королевой. – Он замолчал и зевнул. – А мне придется приложить огромные усилия, чтобы устроить твой первый бал в Дадли-Хаусе, чего я никогда не делал раньше и рассчитываю никогда больше не делать в будущем. Надеюсь, ты мне достаточно благодарна. Да еще придется побеседовать со всеми твоими поклонниками, которые обязаны будут выстроиться в очередь у меня под дверями, как только узнают, что ты вышла на ярмарку в поисках мужа.
Тут он глянул на Анджелину, и в его глазах промелькнула искорка ленивой симпатии. Но по правде сказать, если бы она не наблюдала за ним так внимательно, то запросто бы это прозевала.
Кузина Розали и была та самая леди Палмер, троюродная кузина с отцовской стороны. Она любезно согласилась покровительствовать Анджелине во время ее дебюта и опекать ее весь сезон. Она заверила Трешема, что будет рада этим заняться, поскольку Палмер отправился с долгой дипломатической миссией в Вену и пытается уговорить ее присоединиться к нему. У нее не хватает никакого терпения ни на Вену, ни на любой другой иностранный город, поэтому она так рада поводу отказаться.
Розали на следующее же утро после приезда Анджелины явилась в Дадли-Хаус.
– Боже мой, да ты и в самом деле выросла высоченной! – Вот что она заметила первым делом.
– Да, – кротко согласилась Анджелина, ожидая перечисления остальных своих недостатков.
Но Розали только коротко кивнула.
– Твоя модистка получит огромное удовольствие, одевая тебя, – сказала она. – Полагаю, что у тебя ничего нет, Анджелина? Ведь ты всю свою жизнь провела в деревне, верно? Твоя мать никогда не привозила тебя в город. Это хорошо, что ничего нет. Так гораздо лучше, чем иметь кучу отвратительно пошитых, старомодных нарядов. Трешем дал нам полную свободу действий и позволил тратить на тебя любые деньги. Впрочем, ничего другого я от него и не ожидала.
– Я хочу сама выбирать покрой и ткани, – заявила Анджелина.
– Ну конечно, – согласилась Розали.
– Я люблю яркие цвета, – предупредила ее Анджелина.
– Это я уже вижу. – Розали взглянула на ярко-желтое платье с подолом в синюю и зеленую полоску и едва заметно поморщилась. – Разумеется, покрой и цвет твоего придворного платья диктуется требованием королевы к нарядам представляемых ей юных леди. Оно будет весьма архаичным и крайне неудобным, но тут наше мнение ничего не значит. Нельзя оскорблять ее величество. Боюсь, что твои бальные платья – все до единого – будут белыми. Так предписывается всем незамужним молодым леди.
– Белыми? – в ужасе вскричала Анджелина. Она терпеть не могла белый цвет, точнее, отсутствие цвета, в особенности когда дело касалось ее самой.
Розали поспешила ее успокоить.
– Но все остальные твои платья и аксессуары могут быть раскрашены так ярко, как ты пожелаешь, – сказала она. – Если хочешь, можешь вообще нарядиться во все цвета радуги сразу. Конечно, я бы посоветовала не делать этого и не премину высказать свое мнение, но если ты настоящая Дадли – а мне кажется, так оно и есть, – ты все равно не обратишь на мои слова никакого внимания.
– Я всегда прислушиваюсь к советам, – оживляясь, отозвалась Анджелина. Теперь она не сомневалась, что поладит с кузиной, которую не видела примерно с восьми лет, со свадьбы Розали.
– Для меня все это будет огромным удовольствием, Анджелина, – сказала Розали. – Я пришла в восторг, когда у меня родился Винсент. Обрадовалась Эммету – большое облегчение иметь не только наследника, но и на всякий случай ему замену, да и Палмер надеялся на второго сына. Испытала некоторое разочарование, родив Колина, и впала в настоящую хандру, когда у меня появился Джеффри. Все они, конечно, горячо любимы, мальчики мои, но я так мечтала о дочери! А сейчас собираюсь выводить в свет тебя. Право же, я была просто счастлива, когда Трешем меня об этом попросил.
– Надеюсь, я не разочарую вас, кузина Розали, – произнесла Анджелина.
– Ни в коем случае! – решительно ответила та. – И я так рада, что ты не маленькое нежное сюсюкающее блондинистое голубоглазое создание вроде твоей м…
Тут у нее начался неожиданный приступ кашля.
«Вроде твоей матери?» Это она собиралась сказать? Да нет же, конечно. Мама не сюсюкала и была настоящей красавицей. Самим совершенством. И ей, Анджелине, до нее далеко.
– О Боже, – сказала Розали, похлопывая себя по груди, чтобы остановить кашель. – Пора бы уже и дождику пойти. Воздух слишком сухой. Так что я говорила? А, да, завтра рано утром мы с тобой пойдем по магазинам. И послезавтра. И послепослезавтра. О, нас ждет чудесное время, Анджелина!
И, как ни удивительно, это было действительно чудесно. Анджелина еще никогда не ходила по магазинам и вскоре обнаружила, что это самое блаженное занятие на свете. Во всяком случае, до тех пор, пока у нее не появится множество новых, еще более волнующих занятий.
